Красная Шапочка выходит на охоту (СИ) - Лакомка Ната

Я выстрелила, почти не целясь. Как раз в тот момент, когда оборотень прыгнул. Моя серебряная стрела попала ему в ляжку, чуть не в пах, и я увидела, что не ошиблась — оборотень был именно мужчиной.

Не мстящая ведьма убивала юных девушек. Это делал мужчина.

Зверь взвыл и закрутился на месте, пытаясь ухватить зубами стрелу. Я выстрелила еще раз, но промахнулась.

Третья стрела!..

Пальцы слушались почти хорошо, и я взвела арбалет, прицеливаясь тщательнее…

Оборотень скакнул боком и скрылся в кустах. Я услышала, как хрустит валежник и выругалась — оборотень убегал!..

Я бросилась за ним по кустам, но проклятая тварь как будто провалилась сквозь землю. На влажной земле осталось несколько неясных следов — все-таки, больше похожих на собачьи, чем на следы большой кошки.

Еще раз выругавшись от бессилья, я вернулась к телу на дороге. Больше всего я боялась, что увижу Анну-Ми, но это был мужчина. Совершенно голый мужчина с изуродованным лицом — похоже, я вспугнула оборотня, когда он начал страшную трапезу. Это было непростительно, но я вздохнула с облегчением. Не Анна-Ми. Хвала небесам.

Держа арбалет наготове, я встала на одно колено и осмотрела труп.

Мужчина был рыхловатый, полный, средних лет. Грудь и живот были целые. Как же оборотень убил его? Сразу вгрызся в лицо?

Нахмурившись, я пощупала тело. Холодное. Твердое. Скорее всего, убит около полуночи, часов пять назад. Но почему он бродил здесь голый, ночью, в дождь? И как был убит? Может, умер от страха, когда на него выскочило чудовище?

Что-то не складывалось. Если оборотень убил мужчину пять часов назад, то почему начал пожирать свою добычу только сейчас?.. Или его убил другой оборотень?.. А может, мужчина занимался любовью, и где-нибудь в кустах лежит полуобглоданный труп его несчастной любовницы?

Надо осмотреться.

Я поднялась, прикидывая, откуда начну осмотр, но тут впереди замаячила человеческая фигура. Мое тело сделало всё быстрее, чем осознал разум. Но все же в последнюю секунду Я направила стрелу чуть в сторону, потому что успела узнать травознаю.

Когда стрела просвистела над её головой, она даже не вздрогнула. Только остановилась и махнула рукой, предлагая мне идти следом. Сама она развернулась и пошла обратно. Солнце поднялось еще выше, но ясный день казался мне продолжением ночного кошмара. Я пошла за старухой, оскальзывая в грязи, добралась до песчаной косы, прошла между двух валунов и очутилась на Марсовом поле.

Волосатое дерево все так же вздымало к небу корявые сучья, но травозная шла не к нему, а в сторону, к противоположному краю. Там виднелось что-то пестрое, желто-синее… Женщина… Женщина лежит на спине, раскинув руки… Яркая шелковая ткань потемнела от крови и грязи, и женщина казалась истерзанной райской птичкой.

У Анны-Ми были синий плащ и желтое платье…

Травозная дошла до тела и остановилась, скорбно склонив голову. Я споткнулась обо что-то мягкое, посмотрела вниз и увидела бархатный башмачок с серебряной пряжкой. Такой был у Анны-Ми…

И все же я не верила этому, пока не подошла к телу и не увидела лицо. И только потом расплакалась — сухо, без слез, чувствуя, как болезненно сжимается сердце, словно хочет лопнуть от переполнявшей его боли.

Передо мной в грязи — мертвая, с разорванной грудью, лежала моя дорогая подруга Анна-Ми, с которой мы были как сестры в последние несколько лет.

Несколько лет погони за оборотнями по всей Сигамбрии… Столько опасностей… Столько столкновений с чудовищами…

Мы все преодолели — я и Анна-Ми.

И вот теперь — такой бесславный конец.

Я не знала ничего о ее детстве, не знала, как она попала в орден Красных Шаперонов. Мы не любили рассказывать о себе. Каждый из нас пережил в детстве или юности трагедию, потеряв родных или близких, погибших от зубов чудовищ. Нас растили в ненависти к оборотням, учили, как распознавать их повадки, как их выслеживать, как убивать…

И вот теперь один из них убил Анну-Ми…

— Это сделала ты? — спросила я охрипшим голосом и взяла травознаю на прицел.

Старуха даже не дернулась. Только отрицательно покачала головой.

— Расскажи мне все, — потребовала я. — Или останешься здесь с моей стрелой в горле. Кто эти проклятые оборотни? Рассказывай все, что знаешь.

— Ничего не знаю, — ответила травозная и посмотрела на меня пустыми глазами. — Я нашла ее здесь. Мы хотели встретиться вчера, я ждала ее на песчаной косе.

— Встретиться? Когда это вы договорились о встрече? По-моему, ты лжешь мне, старая ведьма!

— Не лгу, — она снова покачала головой. — Анна-Ми — моя внучка.

Новость была не просто новостью — она ударила меня, как камень. Прямо в голову.

— Какая внучка? — глупо спросила я. — Она мне ничего не рассказывала.

— Она не хотела, чтобы ты знала, Мари-Жанна, — старуха назвала меня моим настоящим именем. Именем, которое было известно только Анне-Ми.

Но я не собиралась верить так легко всему, что мне говорила эта хитрая ведьма.

— Допустим, ты разузнала наши имена, — сказала я зло, — но это не значит, что ты узнала их от Анны-Ми. Она своего не скрывала, а мое ты могла подслушать. У Анны-Ми не было от меня секретов, она бы обязательно рассказала мне о своей бабушке.

— Зачем? — губы старухи искривились в горькой усмешке. — Чтобы ты выдала ее шаперонам?

— С чего бы мне ее выдавать?

— С того, что она хотела сбежать от вас. Вчера я ждала ее. Мы хотели бежать в Саксонию. Чтобы навсегда забыть о вас, шапероны.

— Сбежать?.. — я опустила арбалет. — Как это — сбежать? Почему?

— Чтобы не случилось вот этого! — крикнула старуха, ткнув пальцем в труп Анны-Ми и истерически расхохоталась, а потом заплакала.

Ее смех и плач совсем не походили на смех оборотня. Я уронила арбалет и не заметила этого.

Накинув край плаща на мертвое лицо подруги, я сняла с шеи цепочку с хрустальным флакончиком, вытащила зубами крышку и почти насильно влила в рот травознае несколько капель. Она захлебнулась рыданиями, потом закашлялась, потом замолчала и задышала быстро и тяжело, зажмурившись.

— Расскажи мне всё, — снова потребовала я.

Мы сели на валун возле тела Анны-Ми, и старуха начала рассказывать.

— Шаперонам запрещены родственные связи. Но у меня никого небыло на свете, кроме Анны-Ми. И она меня не забывала. Вся наша семья погибла от оборотней, — она расстегнула глухое черное платье, отогнула ворот, приспустила его с плеча и показала мне старые раны — глубокие шрамы от когтей. — В ту ночь выжили только мы. Я спрятала Анну-Ми в бочке, закрыла крышкой и навалилась сверху, пока эти твари рвали меня живьем. Моя кровь капала ей на голову. Шапероны успели вовремя и убили оборотней, но забрали Анну-Ми с собой, пообещав, что она сможет отомстить за всех, убитых оборотнями. Она поверила им и ушла. Тогда я смогла спасти ее, а теперь меня не было рядом с моей дорогой девочкой… И ты была далеко…

— Я не знала. Правда.

Солнце уже щедро поливало нас лучами, и пташки вылезали из мокрых кустов, устраиваясь на ветках, чтобы почистить перышки и высушить их на солнце. Все было как всегда. Мир жил, как прежде. Только в этом мире не было больше Анны-Ми. Я была слишком мала, когда оборотни уничтожили мою семью. О той ночи у меня остались лишь неясные воспоминания. Тогда я плакала. Да, плакала. Но мне не было так больно, как сейчас.

— Я тебя не виню, — сказала старуха. — Рано или поздно это должно было случиться. Рано или поздно это случается со всеми шаперонами.

— Почему она не рассказала мне, что хочет сбежать?

— Шапероны не любят, когда знающий их тайны обретает свободу. Ее бы не отпустили. Ты бы выдала ее.

— Ты дура, — сказала я без обиняков.

— Если бы, — ответила травозная.

— Она говорила мне о побеге. Не прямо — только намекала. Я не поняла ее намека. Но я не выдала бы ее. Никогда.

Старуха нашла мою руку и пожала, а потом поднялась с камня.

— Мне надо идти, — сказала она, застегивая платье и плотнее запахивая шаль. — Похорони ее. Ардеш — не самое плохое место для могилы. Она родилась недалеко от Ардеша. Ей будет приятно лежать здесь.