Зеркало старой ведьмы - Бабкин Михаил Александрович

– Ты с ума сошел, – ахнул Боня, сбрасывая рюкзак, – утонет ведь! Балда, разве можно так пугать, – Хозяйственный кинулся к речушке, влез в нее по пояс и стал шарить руками под водой.

– Помогай! – крикнул он Тиму, пятясь спиной к берегу. Тимыч подбежал к Боне, ухватил его за пояс и сильно потянул к себе. Хозяйственный, держа на руках бедолагу-рыболова, вылез на сухое место и положил карлика на траву.

– И что теперь мне с ним делать? – расстроено спросил сам себя Боня, разглядывая безжизненное тело. – Утоп, однако.

– Надо похоронить, – деловито ответил Тим, – сейчас мы его в землю закопаем.

– Только сначала накормите, – подал голос карлик, не открывая глаз, – лопать страсть как хочется. А после пожалуйста, хороните.

– Так ты живой! – обрадовался Хозяйственный. – Тогда нечего лежать. Сейчас чай организую, колбасы нарежу, то да се.

– Эх, хорошо! – человечек немедленно вскочил, повернулся к Тиму, упер руки в бока и ворчливо сказал:

– Колбаса, конечно, штука замечательная. Хотя за то, что ты, негодный мальчишка, так меня напугал, одной колбасой с чаем вы не отделаетесь. Хочу еще кофе, шашлык, пирожков с повидлом, шоколадку, миску борща, леденец на палочке… э-э… чего бы еще такого пожелать? – карлик задумался. Тим с улыбкой оглядел «утопленника»: в мокром красном кафтане на голое тело и красных штанишках, с нечесаной седой бородищей и всклокоченной, тоже седой, шевелюрой – он был исключительно похож на Черномора, вредного колдуна из сказки «Руслан и Людмила». Тим однажды видел фильм с таким названием, и он ему очень понравился.

– Ворча-черноморча, – сказал Тим, – колдун-молдун.

– Я таких кушаний не знаю, – махнул рукой карлик, – не отвлекай меня! Еще желаю пельменей и халвы. Желаю! – человечек размашисто топнул ногой. – Уй! – карлик запрыгал на другой ноге, – колючек накидали, вредители! – плюхнулся на землю и стал сосредоточенно выковыривать из ноги занозу, сразу забыв и про шашлыки, и про пельмени с халвой.

– А вот и еда, – раздался голос Бони. Хозяйственный за это время успел раскинуть скатерку, настругать на нее хлеба и колбасы, поставить походный чайничек с водой на спиртовку. – Прошу! Кушать подано!

– Угу, – карлик на четвереньках торопливо подбежал к скатерти и принялся набивать рот, жадно проглатывая едва прожеванные куски.

– Во метет, – Тим с сочувствием глядел на человечка, – и впрямь изголодался.

– Давай-давай, – подзадоривал Хозяйственный рыбачка, – может, консерву какую еще открыть?

Карлик молча кивнул, продолжая есть.

Вскоре закипел чайник. Тим прямо в нем заварил крутой темно-коричневый чай и щедро его посахарил, в безвкусном воздухе поплыл густой ароматный запах.

– Пахнет чем-то, – сообщил карлик, – чем-то знакомым, слышь-ка!

– Чаем пахнет, – пояснил Тим.

– Значит, пивал я когда-то чай, – буркнул человечек, – надо бы название запомнить.

– Скажите, уважаемый, а как вас звать-величать? – вежливо поинтересовался Боня, прихлебывая чай из кружки. – А то неудобно без имени к вам обращаться. Не табуретка же! Меня, кстати, зовут Бонифацием, а мальчика-пугальчика, – Боня кивнул в сторону Тима, – Тим-Тимыч, Тимофей. Будем знакомы!

– Весьма приятно, – карлик утер потное лицо бородой, – буду знать. А меня никак не зовут.

– То есть? – не понял Хозяйственный. – Вы не хотите, чтобы мы знали ваше имя?

– Имя, – поморщился человечек, – хотел бы я и сам знать, как меня зовут. Не помню я его! И вообще ничего не помню, – карлик задумчиво сунул в рот кусок колбасы. – Хотя нет, ням-ням, иногда что-то в голове включается, и тогда всякая всячина вспоминается. Ерунда разная. Зато названия любимых блюд оч-чень хорошо в памяти сохранились! Ням-ням.

– Как это? – Тим даже кружку в сторону отставил. – Так не бывает.

– Бавает, – человечек вздохнул, – все бывает. Видно, крепко мне когда-то досталось. Побили меня, наверное. Или упал я откуда-то свысока башкой вниз. Не знаю. Одно ведаю – очнулся я именно здесь, в саду этом окаянном. Давно очнулся, – карлик сытно рыгнул, прикрыл рот ладошкой. – Извиняюсь. Это я с голодухи.

– Как давно? – Хозяйственный доел остатки колбасы, сполоснул горячей водой кружки.

– Может, год тому назад. А может, и два, – безразличным голосом ответил человечек, – трудно сказать. Солнце-то у нас никогда не садится. Забавно – помню, что должны быть в мире и ночь, и день. Но здесь – только день. Всегда.

– И правильно, – убежденно заметил Тим, – кому она нужна, ночь эта! Ночью темно и скучно, ничего без фонарика не видно. А днем хорошо, светло и не страшно.

– Ну-ну, – усмехнулся Боня, – посмотрим, что ты скажешь, когда спать захочешь.

– Я вообще теперь спать не буду, – заявил Тимыч, – я бдеть буду! Спать-то хочется оттого, что вечер и звезды. Ты что, не знал?

– Ох-хо, – вздохнул Боня и принялся запаковывать рюкзак.

– Вы куда собрались? – забеспокоился рыболов. – Неужели уходите? Вместе с колбасой?

– Да, нам пора, – Тим тоже взялся за рюкзак, – ждут нас дали дальние, горы горные, дороги дорожные! И так далее.

– Тогда колбасу мне оставьте. И хлеб с собой не берите, – потребовал карлик, – весь оставьте. Заодно и мешки свои можете мне подарить, я не против.

– Чего это так, – возмутился Тимыч, – они, между прочим, нам и самим пригодятся.

– Зачем же добру пропадать? – рассудительно объяснил человечек. – Все равно вы погибнете. Я-то уж знаю!

– Погибнем? – Боня перестал паковать рюкзак и уставился на карлика. – Почему? Каким образом?

– Каким? – человечек задумался. – Или съедят вас, или на куски разорвут, или сожгут, или кровь высосут, или…

– Хватит глупости болтать! – Тим со злостью бросил свою рюкзак на землю. – Мы его, видите ли, сладким чаем напоили, колбасой до отвала накормили, а он нас пугает!

– Не только накормили, но и утопили, – напомнил карлик, – и не пугаю я, а предупреждаю. Чтобы, значит, продукты зазря не пропали.

– Вот что, – Хозяйственный сел на рюкзак и вытянул вперед ноги, – никуда мы отсюда, мил человек, не пойдем, пока ты нам толком не объяснишь, что ты такое страшное имел в виду.

– От-то верно, – согласно кивнул рыбачок, – и харч целее будет. Лучше мы его тут втроем откушаем, чем какие-нибудь костоходы… Колбасу особенно жалко будет, очень уж она у вас вкусная!

– Нет, я так не могу, – Боня повернулся к мальчику, – надо его все-таки как-то назвать. Не могу я к человеку без имени обращаться! Все мое королевское нутро протестует.

– Ворча, – сказал Тим, – его зовут Ворча.

– А ты откуда знаешь? – с подозрением спросил человечек. – Встречались, что ли, раньше?

– Знаю и все, – упрямо мотнул головой Тим.

– Ну и пущай Ворча, – легко согласился карлик. – Я человек солидный, строгий! Пусть и имечко у меня будет соответствующее.

– Так что ты там говорил, – Боня достал из кармана перочинный ножичек и стал неторопливо вычищать грязь из-под ногтей, – по поводу съедания, разрывания, сжигания и кровососания?

– Ага! Интересно стало! – обрадовался Ворча. – Тогда слушайте. Я из моего садика уже не раз пытался выбраться. Радости, сами понимаете, мало среди пыльных столбов сидеть, добро бы деревья были, а то так, видимость одна. Ни цветочка, ни тенечка. Мухи, и те сюда не залетают. Одна отрада – есть тут местечко, где фрукты растут хорошие, особенные. Ежели грамотно их использовать, то есть суметь откупорить, то и сыт будешь, и с питьем проблем нет. Из некоторых такой славный напиток течет! – карлик облизнулся. – Вкуснющий – страсть!

– Консервы на ветках? – округлил глаза Тим. – Как сок в пакетах?

– Вроде того, – согласился Ворча, – но лучше сока. Гораздо лучше! В общем, понабрал я этих фруктов в мешок заплечный и пошел отсель прочь. Долго ли, коротко ли, а вышел я наконец в одно место. Поганое место, должен я вам сказать: развалины всякие, грязь, кошки дохлые. Жуть! Ладно, думаю, глядишь – дальше лучше будет. Но не получилось никакого дальше. Набежали вдруг костоходы…