Король северного ветра - Бочаров Анатолий Юрьевич

– Я вас оскорбил.

– Да хватит уже извиняться. Что до моего брака… Эдвард тоже все время ворчит, что не хватало мне ходить во вдовах до скончания века. Только многое он в этом понимает? Хотя да, наш король же мастер в делах любви. Одну невесту со скандалом бросил, сам женился на ведьме из дикого леса.

За возможность сменить тему молодой Айтверн уцепился охотно. Все лучше, чем касаться в разговоре матримониальных дел.

– Расскажите мне об этом. Эдвард Фэринтайн и его жена практикуют магию?

Кэмерон ответила не сразу, будто испытав какие-то колебания.

– Практикуют. Они о таком стараются не говорить, но ты услышать, пожалуй, вправе. Кэран в самом деле наследница герцогов Кэйвен. Их род не прервался в Войну Пламени, как гласят хроники, а затаился где-то в глуши. Это все было связано с колдовством. Когда Фэринтайны и вы, Айтверны, отказались от его применения, Кэйвены предпочли уйти от людей, но магию сохранить. Дар передавался в их роду по женской линии. Куда они девали мужчин – лучше не спрашивай. Кэран была воспитана полу-безумной мамашей, напичкавшей ее глупостями, что именно она должна вернуть искусство волшебства в наш бренный мир. По молодости Кэран совершила немало дурацких поступков – ради исполнения своей великой миссии, конечно. – Кэмерон хмыкнула. – Эдвард увидел бедняжку и пожалел, хоть она едва не заколола его насмерть – все считала Фэринтайнов виноватыми в их отречении от колдовства. Вот только Эдвард и сам сызмальства тяготел к подобным материям. Кэран свалилась нам под ноги в треске и блеске, едва молнии из глаз не пускала. Эдварду пришлось приложить немало усилий, чтоб остановить слухи о ее даре. Уверил всех, и немалым подкупом, что россказни об умениях его избранницы – всего лишь бредни пьяной солдатни.

– Почему? Если они чародеи, разве не хотели они пользоваться своей силой прилюдно?

– Твой сюзерен Гайвен Ретвальд воспользовался своей силой прилюдно. Много верноподаннической любви это ему принесло?

– Кажется, я понимаю, о чем вы, сударыня.

– Я об этом. Эдвард сказал Кэран, лучше сначала изучить все самостоятельно – не производя лишнего шума. Они углубились в книги, в эксперименты, в попытке что-то сделать самим. Сначала это – потом уже огласка. Стали искать потихоньку учеников. Пробовали привлечь даже Гледерика, да тот отказался. Юнец чурался магии, как огня. Что-то из своих знаний они передали Гленану, что-то еще кому-то из надежных людей. В планах у них ни много, ни мало – созвать новый Конклав. Ретвальд спутал им все карты. Явил магию, да еще на поле боя, как чародеи древности. За считанные месяцы восстановил против себя все королевство. Эдвард и Кэран приехали сюда ему помочь, пока он не свернул себе шею окончательно. А Король ваш Чародей вместо этого воротит от них нос. Отказывается от дружеской поддержки.

– Гайвен последнее время… не слишком общителен.

– Я заметила. Любезен, как северный шторм, приветлив, как укол стилетом.

Артур усмехнулся:

– Вы мастер тонких метафор, королева.

– Не без этого, герцог.

Айтверн внезапно обнаружил, что имевшееся между ними напряжение как рукой сняло, что ему больше не хочется задирать Кэмерон Грейдан, да и она, кажется, больше не задирала его. Наследник малерионских герцогов и вдовствующая королева Эринланда сидели на скамье совсем рядом, на расстоянии нескольких дюймов плечом к плечу, и высокая грудь Кэмерон мерно вздымалась под лифом строгого платья. Артур обратил внимание, что и в свои двадцать девять лет леди Грейдан сохранила всю красоту молодости – разве что возле глаз и губ в паре мест обозначились смешливые морщинки.

– Вы, кажется, проявили большой интерес к иберленской живописи, – сказал он осторожно.

– Не скажу, что большой, но парочка любопытных полотен в вашей парадной висит.

– Найдутся и еще более любопытные. В этом замке хранится картина работы моего предка, Эйдана Айтверна – основателя первого Конклава и героя битвы при холме Дрейведен. Изображает его самого и Темного Владыку Шэграла, Повелителя Бурь Севера, на их переговорах перед началом войны. Сказать точнее, это копия, но копия абсолютно точная, сделанная еще в старом Тарнарихе. Возможно, вам будет интересно взглянуть?

– Можно и посмотреть, все равно хоть ноги разомну. Куда прикажете идти, герцог?

– Картина хранится в моем кабинете, – Артур посмотрел Кэмерон прямо в глаза. – Это недалеко. На этом же этаже.

Кэмерон помолчала. Закусила на миг нижнюю губу, будто раздумывая о чем-то. Потом вздохнула и широко, белозубо улыбнулась. Зубы у нее и в самом деле оказались отменные, здесь покойный король Эринланда не ошибся. Королева легко поднялась со скамьи, взяла Артура за руки и потянула его за собой, будто знала дорогу:

– Пойдемте, герцог Айтверн. Посмотрим, что у вас за картина.

Идти до кабинета оказалось в самом деле недалеко. За это время Артур успел лишь дважды раскланяться с парой знакомых дворян, одним малерионским и одним стеренхордским, проводившим его со спутницей заинтересованными взглядами. Зайдя в кабинет, он едва успел запереть дверь на засов и уже хотел показать иностранной гостье легендарное полотно, когда та неожиданно схватила его за плечи и развернула лицом к себе. Хватка у королевы Кэмерон была не по-женски крепкая.

– Соблазняешь меня, как провинциальную фрейлину? – спросила она на редкость любезно.

– Не понимаю, о чем вы, госпожа, – нацепил светскую улыбку на лицо Артур.

– То есть, за предложением посмотреть на драгоценное произведение искусства не последовал бы бокал дорогого астарийского вина, которое мы, без сомнения, в нашем Таэрверне и отродясь не пили? Его бы ты мне предлагать не стал?

– Что же такого ваше величество имеет против доброго вина?

Королева прижала его спиной к двери, навалилась грудью. Напор ее был неожиданно сильным. Впрочем, скорее ожидаемым, если говорить о даме, что уже в двадцать лет надевала полный рыцарский доспех и сражалась двуручным мечом. Артур скосил глаза вниз – и увидел, как завязок его бриджей касается длинный обоюдоострый кинжал.

– Развлекаться с любезными вдовушками ты, без сомнения, любишь? – проворковала Кэмерон почти нежно, проведя острием кинжала по ткани его камзола от пояса вверх и обратно вниз, к штанам. – Такими сладкими речами ты добиваешься от них, чего хочешь?

Артур набрал в грудь воздуха. Выдохнул.

– Сударыня, боюсь, вы поняли меня неправильно. Я отнюдь не вижу в вас любезную вдовушку, с которой, помаявшись скукой, можно весело и развратно провести время, не питая ни малейшего уважения к ней самой. Я вижу сейчас перед собой женщину, истории о которой слышал уже восемь лет подряд – и которой все эти годы восхищался. Вы называете меня мальчишкой, и это отчасти верно, я был еще мальчишкой, когда впервые узнал о вас. Узнал о том, как вы сражались храбрее любого рыцаря. Как спасли свое королевство, когда больше бы никто его не спас. О том, сколько вражеских воинов отправили вы на тот свет – я убил врагов, пожалуй, гораздо меньше. Я, возможно, и держусь с вами излишне нагло, но это из избытка чувств, а не от нехватки уважения. Я робею, познакомившись с той самой Королевой Зимы, о которой грезил подростком. А робость всегда делает меня нахальным.

– Значит, – усмехнулась королева, не убирая клинка, – ты, как и всякий мужчина, мечтаешь затащить в постель женщину, о которой годами грезил?

Артур улыбаться перестал. Посмотрел на Кэмерон так серьезно, как только мог.

– Разумеется, ваше величество. Я хочу оказаться с вами в одной постели, и ничего постыдного в этом не вижу. Потому и могу признаться в этом совершенно прямо. Вы можете отказать мне, если не хотите меня сами, но не обвиняйте меня в нечестной игре. Я бы в самом деле угостил вас вином, но лишь из любезности, а потом сообщил бы свои намерения так откровенно, как только это возможно. Вы нравитесь мне. И вы красивы. И я уважаю вас. Я желаю быть с вами вместе, как мужчина бывает един с женщиной. Если вы против этого – я извинюсь перед вами, мы выйдем отсюда и забудем этот разговор.