У войны есть имя (СИ) - Верницкий Владислав

— Ваш кучер на придумывал всякой ереси лишь от того что его вместо уплаты за товар просто пинали!? — доказывал своё тот, кто стоит пред старцем без обмундирования.

— Добрый вечер, Ваше преосвященство! Просим прощения, что отвлекаем Вашу мудрость от поиска правды, но к всеобщему сожалению, крестоносцы уже подступили к воротам Лангедока. Пока мы спасались бегством, они, скорее всего, уже ворвались в город! Готовьте всех, кого только можно! Силы идут немыслимые! — воин вмешался в спор, услышав знакомую тему.

— Дорогой, Бертран Марти! Нельзя верить этим чужеземцам! Вы посмотрите, во что они одеты?

— Встречают по одёжке, а провожают по уму! — выпалил народную поговорку Максим.

— Вот! Что я говорю? Не успев зайти в наш дом, какие-то заговоры шепчет? — вновь с умничал воин.

— Молчи! Нельзя так с гостями! Ступай подобру собирать воинов! Живо! — отрезал старец.

— Слушаюсь! — поняв свою неправоту, воин откланялся и увлёк остальных участников спора за собой.

— Простите, гости дорогие, за грубость моих людей! Пройдёмте в мои владения и по дороге поговорим — в разговоре время веселее льётся! Так что там у вас произошло, гости дорогие?! — извинился перед нами за воинов старец.

— Бывали мы в Лангедоке проездом, милейший Бертран Марти! После долгого перехода и конного галопа изрядно устали! Хотели там остановиться на постой до завтрашнего утра, но на центральной площади зазвучало било! Народу тьма! На помосте человек вскрикнул, что к стенам города приближается отряд крестоносцев! Мы с другами не стали слушать дальше, а сразу сюда с предупреждением! — поведал Серафим.

— Вот как! Где доказательства, что именно крестоносцы на подходе, а не какие другие племена?! — поинтересовался Бертран, проходя по улочке мимо домов.

— Два дня назад возле пещеры на границе Франции на меня наскочил дозор их! Но вот этот молодой человек спас меня от варваров! Спаси Господь его душу! — старец указал кривым указательным пальцем в сторону Максима и продолжил. — Вот эта железная штука умеет выплёвывать иглы, которые врезаются в тело врага и в един миг лишают того жизни! Не нужно походить на расстояние руки!

— Ого! Так откуда же ты, чужеземец?

— Мудрый Бертран Марти! Он из другого времени! Это слишком длинная история для усталых путников! Разреши выпить хорошего вина, молодым себя побаловать с дороги да в сон провалиться, а поутру наедине поведаю!

— Хорошо, Серафим! Сейчас я повелю, чтобы вам отвели комнаты и ключевое блюдо туда внесли! — Бертран открыл деревянную дверь и пригласил гостей внутрь каменного двух этажного терема.

Лакей подошёл к троице и попросил следовать за ним. Путники, долго не думая, пошли за слугой, поднялись по каменной лестнице на второй этаж, прошли по узкому коридору до конца. Дверь в комнату распахнулась и… в комнату вошли только двое — Макс и Марина. Серафиму отвели другую комнату. Чуть в стороне напротив «номера» бывалых друзей.

Судьба. Кто она такая? Баба, которой никогда не хватает мягкости и терпения. Вот опять Макс остаётся с верной подругой из двадцать первого века в светёлке тет-а-тет. Всё начнётся с горячего омлета и терпкого соблазнительного белого вина и закончится жёстким сексом. «Почему жёстким? Всё очень просто — путь от квартиры Альберта с начала всего путешествия занимал около года тишины — мысленно сам себе и спросил и ответил Максим». Но катары…

Катары, как и манихеи, верят, что вселенная является ареной вечной борьбы сил Света и Тьмы.

Размышления прервались кротким нежным поцелуем в щетинистый подбородок. Он опустился до ворота. Чьи-то сладкие зубки укусили Максу за мочку. Чей-то шаловливый язычок просочился в ушную раковину, щекоча пленную душу влюблённого бунтаря. Кто-то помогал своим рукам расстегнуть на груди воина рубаху. Макс поддался влечению и ответил тем же самым, поймав губами губы Марины. Не выдержав порыва страсти, девушка обхватила шею мужчины обоими руками и повалилась на кровать. Ещё миг и воин утонул в её объятьях, укрыв уже нагие тела мягкой тёплой периной.

На следующий день, то есть ночь, Макс проснулся от резкого удара со стороны улицы. Воин вскочил с кровати как ошпаренный, надел серые порты, опоясался оружием и выбежал в коридор. На лестничной площадке столкнулся с Бертраном, который в панике что-то шептал. Со стороны коридора послышались шаркающие шаги и кряхтение Серафима. Максим посмотрел на старца и увидел в его глазах ужас случившегося. Но что именно произошло, знал только он.

— Беда! Беда! Они! Они! Это конец! — запыхавшись, протараторил Бертран.

— Какая беда? Кто они? Что за конец? — не понял Макс ни единого слова. — Мудрый Бертран Марти, отдышитесь! Вот так! Теперь говорите — что случилось? — успокоил старца Максим.

— Что тут происходит в столь поздний час? — рядом возникла фигура Серафима.

— Штурм! Крестоносцы дошли до нас и сразу же начали штурм среди ночи! Они пытаются застать нас врасплох, но всех мне удалось поднять и без мольбы!

— Так чего же мы ждём? В бой!!! — Макс вынул из ножен кинжал, вогнал его обратно и сделал уверенный шаг.

— Стой!!! Собирайтесь и уходите! Я не хочу рисковать гостями!

— Но как, же оборона? — не укладывалось услышанное в одно целое.

— Никаких «но»! Без тебя справимся! Идите! — Бертран испарился.

— Пойдём, соберёмся и всё!

— Хорошо! Жди здесь! — скомандовал воин.

— Не переживай, мил человек! Без тебя не уйду, да и самому приодеться надобно! Надобно значит так, Макс, а я за тебя перед Русланой поручился!

— А откуда тебя Бертран знает, коли мы только вошли в замок лишь вчера? — спросил воин, скоротав время пути до комнаты.

— Точнее позавчера! Ты двое суток со служкой спал! На твой вопрос отвечу просто, мил человек, служу я тут уж почитай с десяток зим и лет! Просто отъезжал новые земли приметить! — раскрылся Серафим.

— Ну, что? Нашёл? — засмеялся Макс.

— Нет! — признался старец.

Лошадей отдал лакей некоего Раймона Агюйе. Он проводил троицу до центральных ворот и открыл тайник, ведущий в подземный переход. По переходу путники спустились до подножия горы. Вдалеке виднелись летающие камни, что разбиваются о стены Монсегюра. Камнемётные машины продолжали заряжаться и вновь отпускать орудие, ослабляя тросы. Махнув головой, Макс запрыгнул на вороного и дал ему шпоры.

Новый побег. Новая боль в тазу от седла. Новые мысли о Руси. Только ветер никогда не изменит путнику и предупредит об опасности. Лишь он всегда подсказывает правильное направление. Лишь ему нравилось грустное посвистывание одного из трёх путников.

Серафим часто шамкал губами, тщательно разжевывая лесные орехи, которые были куплены в Транкавеле. Марина завела грустную пластинку. Чтобы совсем в седле не уснуть со скуки, Макс пнул свою кобылку в бока и погнал её в галоп. Путники, заметив его реакцию, последовали примеру, давая лошадям немного размять их икры.

Блёклый свет звёзд светил остатком сил. Месяц одиноко смотрел на путников свысока, почти скрывшись рассветном мареве. Природа начала оживать. В траве, под копытами лошадей, зашевелилась живность. В небе появился сыч, охотившийся за мелкими пташками. Деревья качались, будто танцевали в такт напеваемой Мариной мелодии.

А чего ещё Максу оставалось делать, если тут его мир. Стало быть, из этого мира ему нужны дети. Конечно, осталась ностальгия, по родному компьютеру и Луховицкому ночному клубу, но это настолько всё банально и пресловуто, что порой жить не хочется. В этом мире любовь течёт рекой, погони от самого себя — беги не хочу, вспышки исторических битв в которых однажды он сможет биться на передовой и сечь тать, набегающую на родимый дом. Опять же риск, что можешь и не выжить, и адреналин, ведущий всё время только вперёд. Максу пришлось отпустить холопку на вольные хлеба и продолжить путь. Новый роздых настал невзначай.

Двое путников расседлали коней и отнесли атрибуты похода немного в сторону. Двадцать минут воины собирали хворост для костра и сухую кору. После чего Максим зажёг спичками тростинку, по которой побежал маленький огонёк, от которого начали разбегаться другие лучины. Серафим связал верёвками три толстые ветки, соорудив вертел, на котором в скором времени повис чугунный котелок с белорыбицей и вяленым мясом. Максим набрал воды из озерца. Лошади паслись в десяти метрах от костра, чтобы не затоптать его. Они вяло щипали траву большими губами, похрапывая широкими ноздрями. Их уши покусывала мошкара. Хвосты хаотично били их по