Во второй раз до нужного состояния я доходил долго, полчаса мучился, пока не пришло знакомое ощущение солнечной полянки. Постарался не «выныривать» как можно дольше, даже когда создалось ощущение, что «всё, уже солнце не греет, а жарит».
Ха! И оно того стоило! Маны оказалось на треть больше, чем я собираю естественным образом, амулет разом заполнился почти до краёв, не хватило буквально чуть-чуть, чтобы запитать блок, отвечающий за активацию, он всегда почему-то получал ману в последнюю очередь.
Глянул на улицу. Скоро стемнеет, уже сумерки, да и луна видна, которую все называют «Сестрой». Тут есть ещё и вторая луна, очень маленькая, название которой не знаю, при мне ни разу не упоминали, да и не интересовало как-то.
На дежурство часа через четыре. Чёрт с ним, со сном, попробую ещё раз медитацию.
Войти в нужное состояние получилось минут за десять, потом опять тянул до последнего, меня буквально вытолкнуло из медитации. В этот раз хватило «дозаправить» этот амулет, и примерно на треть заполнить зелёный рисунок во второй. Не семь, а три медитации нужно будет до полной заправки с нуля. Я крут!
Надо чаще тренироваться, не зря граф говорил: чем чаще наполняешь ядро и сливаешь ману, тем быстрее ядро растёт. Только в этот раз опять не поспал, ну да ладно, выживу. Есть хочется, да и не успею я ещё раз помедитировать, час примерно до дежурства. Надо найти моё движимое имущество, которое должно было пожрать приготовить.
На улице стемнело, но для меня это проблемы создавало только в том случае, если кто-то мои глаза мог увидеть. Шёл, привычно щурясь, но это мне не помешало найти Сенилу с пареньком, что устроили свою кухню недалеко от костра авантюристов. Костёр горел, дрова были принесены, Сенила сидела, развалившись, на каком-то стульчике, в руке у неё была шпага, а на поясе висели оба кинжала в новеньких ножнах. Она совсем их прибрала к рукам только для себя, а я не противился, всё равно теперь их использовать вместо ножа нельзя, она обеими кого-то, да убила.
А парень стоял рядом с ней в полусклонённом состоянии. Эдакая госпожа с мальчиком-рабом, ему только опахала в руки не хватает. Идиллия!
— Привет, народ. — Махнул я рукой. — Кормите своего хозяина, не то продам вас другим, а на вырученные деньги куплю себе повариху.
— Дар, всё готово. — Тут же подскочила девушка, протягивая мне шпагу. — Я вот тебе стул купила, чтобы не на земле сидеть.
— Молодец, но вот куда ты его денешь, когда отправимся в путь? Ты на нём спать будешь? — Кстати, как раз проблема нарисовалась: куда девать парня? Валяться с мальчиками на одной кроватке меня не тянуло, а во время движения больше деваться было некуда, мы там вдвоём с Сенилой едва помещались, когда оба отдыхали от дежурства, а она не убежала к алхимику.
— Привяжем куда-нибудь. — Пожала она плечами довольно беспечно. — Или Бели попрошу у себя поставить, он не откажет, он хороший. — Да, алхимик очень лояльно к ней относится, даже не напоминает, что она рабыня. Всё изучает «неправильно сделанную вещь». Объяснять ей это не буду, расстроится.
— Ладно, не найдёшь куда пристроить — выкинем. — Махнул я рукой, усаживаясь. Стульчик действительно удобный, это не на бревне сидеть, тем более, откинуться можно на спинку. — Парня покормила?
— Да, две порции сожрал, проглот. — Сказала она с гордостью в голосе, но парень почему-то только ещё сильнее прогнулся.
— Я отработаю, хозяин. — Несмело заявил он. Это что, он даже не понял, что реплика девушка была шуткой?
— Слушай, э-э-э… — Начал я объяснять ему «политику партии», но потом споткнулся, понимая, что не знаю его имени. Не обращаться же к нему «ей, раб». Тупо как-то. — А как тебя зовут?
— Четвёртый, хозяин.
— Чего четвёртый? — Не понял я.
— Просто «Четвёртый». — Несмело смотря на меня, пожал он плечами. — Я был четвёртый сын, вот так и назвали.
— Да-а, твои родители просто оригиналы. — Классно, называть детей номером по порядку. Это что, у соседей дети имели такие же имена? Нет на них админов, с выскакивающей надписью «Данный ник уже занят, придумайте другой».
Но парень опять пожал плечами. Не, звать его таким именем как-то глупо. Буду ему крёстным отцом. Так и хотелось назвать его «Пятницей», как Робинзон назвал того негра, и будь он «пятым», так бы и сделал. Но он четвёртый, а «четверг» звучит не так прикольно.
— Ты не против, если мы тебе имя сменим? — Видя, что он совершенно не заинтересовался своим переименованием, продолжил. — Будешь у нас теперь «Квадро». Это тоже «Четвёртый», только на другом языке, но звучит красивее. — Сначала хотел его назвать по-английски «Фо», но решил, что слишком по-китайски будет звучать.
— Как скажете, хозяин. — Кажется, оставив его без жратвы на ночь и полдня, я показался ему не очень хорошим хозяином.
— А мне новое имя? — С азартом воскликнула Сенила. — Почему это ты его переименовал, а меня нет?
— А тебя-то зачем переименовывать? — Удивился я. — Сенила — очень даже красивое имя.
— Оно обозначает цветок. — Скривила она губы в презрении. — А я теперь настоящий боец, твой охранник головы, мне нужно новое имя!
Госпидя, я постоянно забываю, что в голове она всё ещё ребёнок, даже младше той же Литы.
— И какое ты хочешь себе имя?
У меня документы на имя Сенилы, она же магически привязана. Если дам ей другое имя, она его и будет считать своим, амулет правды покажет, что она себя Сенилой не считает. Что теперь, всё переделывать? Обойдётся.
— Любое, которое ты мне выберешь. — И азарт во взгляде, как будто сейчас ей вручат новую игрушку. Дитя-дитём.
— Тогда… — Сделал торжественную паузу, взмахнул ложкой, которой ей похлёбку. — Нарекаю тебя… Сенилой! — И в голос заржал, видя на сначала её удивлённое, а потом обиженное лицо.
Чуть тарелку не уронил, да ещё и граф заржал со мной вместе, явно оценив шутку в своём стиле. Да, согласен, у меня своеобразное чувство юмора, особенно когда не высплюсь.
— Но Дар, почему? — Казалось, она сейчас заплачет, выглядело так мило, что я немного пожалел о такой жестокости. Действительно, как пообещал игрушку ребёнку, а потом не дал.
— Потому что мне нравится твоё имя. — Решил я подсластить пилюлю. — Или ты хочешь себе другое, которое мне не понравится?
— Честно нравится? — Да, тяжёлый случай. И почему меня окружают одни малолетки, даже те, у кого в груди можно утонуть?
— Честно. Хочешь, дам тебе амулет правды, проверишь? — Заряда в амулете осталось немного, а я не умею заряжать водные амулеты, но чего не сделаешь ради детей. Особенно, детей с четвёртым размером и белой косой до пояса.
— Нет, не надо. — Просияла она. И, как будто нехотя, добавила, хотя широкая улыбка выдавала её с потрохами. — Ну, раз тебе нравится, побуду ещё Сенилой.
— Раз мы всё выяснили, всё убрать, упаковать и идти спать. Думаю, вы вдвоём на лежанке легко поместитесь. А я пошёл дежурить.
Дежурство я еле выдержал. Несколько раз засыпал и меня будил призрак, когда слышал, как кто-то идёт неподалёку. Утром чувствовал себя очень «не очень», твёрдо пообещав себе выспаться, как только караван отправится в путь.
Но и тут возникли проблемы.
— Ганнидар, ты бы не мог нам помочь? — Утром ко мне подошёл Белианд, наверняка понимая, что любого другого я просто пошлю. — У нас некому вести две повозки.
Надо сказать, кибитками авантюристов управляли нанятые возничие, во время общего дежурства следить за ними оставался один из отряда, но он просто следил за тем, чтобы не забрался никто, а не сидел за вожжами.
— А что случилось с вашими возничими? — Кажется, проблема с главным каравана не рассосалась за ночь.
— Они отказались вести, а нам надо на дежурство, в дальний дозор. По договору, мы можем оставить на их охрану не больше одного человека, он будет вести одну их повозок, но надо ещё двоих.
— А третьего где возьмёте? — Придётся помочь, ему я отказать действительно не могу.
— Так у тебя же раб из конюхов, я и прошу, чтобы он управлял третьей повозкой. — Клёво, я и сам не знаю, кто там у меня в рабах, а они уже в курсе. Отлично работает разведка. Скорее всего, Сенила с ним поделилась подробностями.
