Люди и чудовища (СИ) - Веденеева Валерия

Яд? Если бы тело все еще принадлежало Керсу, он бы споткнулся. Какой яд? Откуда?

Не отвлекайся, — человек ощутил растущее недовольство твари и перед глазами на мгновение появилась черная пелена. Предупреждение. — Ты думаешь не о том.

Не о том. Керс усилием воли заставил себя думать о приказе твари, а не о — всем остальном.

День пылал, равнодушно и тихо.

И во дворце тоже было тихо, слишком тихо. Не скользили мимо слуги, не стояла в коридорах стража, не шагали гордые тэрэ, не толпились чиновники, пришедшие с докладами.

Боятся, — сказала тварь. — Попрятались. Этот старший тэрэсэ точно здесь?

И, словно услышав вопрос, старший тэрэсэ шагнул из-за очередного поворота.

Часть 3 Глава 3

Холмы, холмы, холмы. Холмы на западе, на востоке, на севере. Покрытые желтым, жухлым кустарником, богатые жирным, отъевшимся за лето зверьем, богатые дичью.

— Наш Есиро ушел на охоту, — женщина махнула рукой в сторону запада. Высокая и статная, как все оборотнихи, с гладким, все еще красивым лицом. Хотя полностью седая голова выдавала возраст, называть ее старухой не повернулся бы язык. — Когда вернется, не сказал. Вот сегодня на рассвете и ушел.

— Как долго длятся отлучки вашего Есиро? — что бы Арон ни говорил, что бы ни делал, он продолжал всем телом ощущать нависшую над долиной махину обелиска. Как Вольные могли жить здесь? Или на них не давила мощь Обо-Икиль? Они не слышали постоянный зов его рун?

— Когда как. Может сегодня вернется, а может и неделю побродит.

— Это нормально для шамана самого ходить на охоту? — спросил Инис, стоявший неподалеку.

— Говорящий-с-духами не шаман, — отсутствующим тоном поправил его Кирк. — Он просто говорит с духами.

— Разве не этим занимаются шаманы?

— Шаманы Великой Степи служат Многоликому, — за Кирка ответила женщина. — Мы не в Степи и Есиро никому не служит.

Потом она посмотрела на Кирка, перевела взгляд на Арона, и вновь на Кирка, будто решая какую-то задачу, но вслух ничего не сказала.

— Есть возможность позвать Есиро назад?

Оборотниха пожала плечами.

— Есиро всегда слышит смерть и идет к ней. Особенно интересны ему смерти чужаков. Убейте кого-нибудь из них, — женщина кивнула в сторону отряда, — и он сразу вернется.

Арон хмыкнул. Это была бы хорошая шутка — будь она действительно шуткой. Оглянулся на наемников, на их разом застывшие лица. Только Кирк привычно ухмылялся.

— Я подожду, — сказал северянин, потом еще раз посмотрел на отряд и нахмурился: — Где Рикард?

Наемники переглянулись.

— Мальчишка? — спросила оборотниха и на кивок Арона сказала, — он ушел к Обо-Икиль.

Арон повернулся к обелиску. Да, действительно, Рикард неподвижно стоял у его подножия. Сила рун действовала только на магов?

Вблизи махина черного камня казалась еще больше, давила еще сильнее. Руны звали еще настойчивее.

На нижней части обелиска на архаичной версии рун Народа Песка было написано:

«В год 10615 Новой Эпохи люди прогневали великого Тха-Оро, бога-Змея, первенца Великой Матери. Тха-Оро вышел из Змеиного моря и проследовал до Южного Урта. По дороге Он разрушил Первую, Пятую, Шестую и Двенадцатую Колонны и убил всех людей, населявших эти города. В Южном Урте Тха-Оро обрушил гору на священный источник Лту и тем вызвал землетрясение, которое поглотило Южный Урт и всех людей, населявших его. В княжестве Террун Тха-Оро перекрыл ход реки Дуза, и вода затопила города Ирет, Ольс, Йоль и сто сорок восемь деревень. Люди были…»

— Господин Тонгил! — голос Рикарда заставил Арона отвести глаза от рун. — Это ведь говорится о Змее Разрушителе? Я переписывал легенды из старых манускриптов, но там было немного иначе.

Сопротивляться зову рун стало чуть легче, теперь, когда Арон прочитал часть их послания. Маг повернулся к подростку:

— Откуда ты знаешь язык Народа Песка?

— Язык Народа… Я не знаю язык Народа Песка. Но ведь это наши руны, террунские. Господин Тонгил, разве не так?

Тоже магия? Каждый видел то, что мог воспринять?

— Читай вот отсюда, — велел Арон, указав на место, на котором остановился.

— Люди были бессильны, — послушно начал Рикард, — и взмолились Благим Богам о помощи. Милосердный Бог Солнца воплотился во плоти, приняв имя Каира Солнечного. Он собрал магов со всех концов земли и повел против Тха-Оро. При битве у Восьмой Колонны пало двести шестнадцать магов и девяносто тысяч простых воинов, при битве в Полях Исидира пало триста семьдесят три мага и…

— Достаточно.

Перечисление битв и числа павших занимало еще несколько десятков строк, прежде чем упоминалась битва финальная — у Черного Источника — когда Змей Разрушитель был, наконец, повержен. Потом шли числа — четырнадцать миллионов триста пятьдесят тысяч погибших — жителей разрушенных городов и деревень, полмиллиона — воинов, и две с половиной тысячи — магов.

«Во имя всех павших мы, Атеро Яштассе, Исаро Лигар, Кворн Тонге, Ройд Коггир и Сайяна Лаоке возвели этот памятник. Кем бы ты ни был, путник, помни о тех, кто отдал жизни, чтобы остановить Разрушителя».

Значит, все эти руны, до самой вершины обелиска, были просто именами погибших магов.

Конечно, Арон слышал легенду о Змее Разрушителе. Без названий городов, без имен героев, даже сам Змей Разрушитель в этой легенде остался безымянным. Просто еще одна притча о том, что бывает, когда люди гневят богов. Еще одна страшная не-сказка.

— Господин Тонгил, почему они согласились? — спросил Рикард, продолжая смотреть на обелиск.

— Кто согласился?

— Маги. Те, которых собрал Каир Солнечный. Они шли, зная, что погибнут. Они ведь сражались с богом.

Сражались с богом и убили бога. Арон помнил, как, будучи еще ребенком, поразился этому. И урок из легенды он извлек совсем не тот, какой должен был. Ему следовало ужаснуться разрушениям, которые принес божественный гнев. Вместо того он запомнил, что бога тоже можно убить.

Смертным — убить бога.

Не оттуда ли выросло его неверие?

— Магов тоже можно заставить, — ответил Арон Рикарду. — Перекрыть возможность открывать Врата, взять в заложники семьи. А можно поманить славой, почестями, богатством. Со Светлыми — сыграть на чувстве долга и чести. Манускрипты, которые ты переписывал, упоминали, как именно Каир собирал свою армию?

— Нет, господин. Нигде ни единого слова об этом.

Арон чуть улыбнулся.

— Понимаешь почему?

— Потому что методы Каира Солнечного были… — Рикард замолчал.

— …бесчестны, — закончил за него Арон. — Скорее всего да. Но Разрушителя он остановил…

Из высокой травы вынырнул чумазый белобрысый мальчишка, крутанулся на месте, мазнув взглядом по обелиску, по Рикарду, и остановился на Ароне.

— Господин Тонгил, Есиро вернулся. Вождь велел передать, я передал! — и также мгновенно, как появился, нырнул в траву. Превращение длилось едва пару мгновений — детям оно всегда давалось легче, чем взрослым. Мелькнул в зарослях серый хвост и исчез.

Часть 3 Глава 4

Протянув руку, Арон коснулся гладкого камня, обводя высеченные в нем руны, составившие имя Тха-Оро, и следом — руны имени Каира Солнечного. Магия, вложенная в строительство этого обелиска, искажала восприятие реальности и действовала даже на магов. Действовала на подобных Рикарду Темных магов со слабым Даром — поправил себя Арон мысленно. Сам он, судя по тому, что ощущали пальцы, видел реальные руны — если только магия обелиска не искажала заодно и чувство осязания. Но тогда уровень силы людей, создавших обелиск, было страшно представить.

Северянин еще раз взглянул на их имена. Он не слышал ни о ком из остальных четырех, но фамилию Коггир было невозможно не узнать. Ройд Коггир. Был ли этот Ройд дальним предком Первого Императора и всех остальных представителей нынешней династии?

— Господин Тонгил, а зачем вам Говорящий-с-духами? — в голосе Рикарда звучало искреннее любопытство.

— В Великой Степи скоро начнется сезон зимних бурь. От ядовитого снега я поставлю щиты, это не проблема, но с местными духами должен разговаривать шаман — пусть он и не зовет себя шаманом.