Старший ученик (СИ) - Амврелий Марк

— Без ложной скромности — быстро. Защитил мастера спорта, чуть-чуть не дотянул до мастера спорта международного класса.

Тут в разговор включилась Аня.

— Так вот почему ты так носишься⁈ Я себя иногда улиткой чувствую.

— Ну и зря, у тебя хорошая форма. Наверняка на кандидата бы пробежала, если бы в зачёт бегала.

Девушка засмущалась, зато Серёга был непробиваемый.

— Вот оно как. Уважаю, нет, реально достойно. Пусть я и не очень понимаю этот вид спорта, но это не мешает мне его принимать.

Разговор не мешал Сергею весьма быстро приговорить борщ, а затем поравняться с нами в поедании котлет с пюрешкой. Нина Степановна на всё это смотрела с умилением, вот только пассивное участие в беседе ей надоело, так что она перехватила Инициативу.

— Сергей, хватит человека донимать вопросами. Влад, а ты вот сам то откуда? Чем родители занимаются?

Усмехнувшись про себя, на тему того, что она сразу же после одёргивания Сергея, сама задала вопрос, я принялся рассказывать. Говорил обстоятельно, начав задолго до кончины мамы и папы. Выходило складно, и пусть щемящая сердце тоска вновь появилась, как и каждый раз, когда речь, или мысли заходили о родителях, я смог рассказать историю достаточно полно.

Пока говорил, на столе появились чашки с ароматным чаем, нарезанный тортик, различные печеньки и вазочка с конфетами. Так что договаривал я уже отламывая кусочек торта. По окончанию речи повисла тишина, которую разрядил Сергей.

— Жалко тебя.

— Не, жалости не надо. Сострадание ещё куда не шло, но жалости не надо.

Тот толкнул кулаком в плечо, но не сильно, скорее по-братски.

— Да, на жалкого ты не тянешь. — Он быстро доел торт, выпил залпом чай и потянулся. — Влад, без обид только. Я бы с радостью с вами посидел, но у меня там война, идти надо.

— Да какие обиды? Прекрасно понимаю, я сам во время рейда ночевал там.

Серёга похлопал меня по плечу, чмокнул бабушку с сестрой и ушёл в свою комнату. Спустя секунду, после того, как он ушёл, за ним побежала Аня. Из комнаты донеслась речь, слов которой я не мог разобрать. Да и не хотел, так как в этот момент Нина Степановна стала рассказывать историю своей семьи.

— У моих внучат тоже история весьма грустная в этом плане. Мой сын женился, девушка — просто красавица, жили душа в душу с ней. Я потом фотографии покажу, но так скажу — дети в них пошли. Серёга полная копия отца, а вот Анечка в маму, если вспомнить её школьные, да институтские годы. Через год после свадьбы родился Сергей, ещё через шесть лет — Анечка. Когда ей было три, они всем семейством поехали в очередное путешествие, вот только не повезло. Один пьяный мужик вылетел на встречку, лобовое столкновение. Сынок мой с женой погибли сразу, а вот детки выжили, кресла их спасли. Урод тот с места происшествия скрылся. Его, конечно, нашли, посадили, вот только детей моих это не вернуло к жизни.

Нина Степановна сжала старческие кулаки да так, что костяшки побелели. Вспоминать ей было больно. Буквально физически больно. Немного посомневавшись, я всё же протянул руку, пожав её ладони. Та благодарно кивнула и продолжила.

— Детишек я забрала к себе. Растила как могла, учила. Они хорошими выросли, отрадой мне на старость лет. Серёжа уже года четыре как нас содержит. Признаться честно, я по началу сильно сомневалась, что с этой игрой что-то получится, но он объяснил что к чему, а потом и деньги стал приносить в семью, так что в этом плане я спокойна. Мне и Аня, когда про тебя рассказала, я уже спокойно отнеслась. Спросила только, сможешь ли, но она в тебя верит. А я ей доверяю. Вот знаешь, ты ведь первый парень, которого она в дом привела.

В процессе рассказа Аня пришла, тихонько села на место, взяла бабушку за руку. Когда же речь зашла про неё, то зарделась до самых кончиков ушей. Скромница, и это располагало к ней ещё больше.

Из истории я вынес многое. Первым было то, что Аня — на год меня старше. В прочем, меня это не смущало ни сколечко. Вторым, но не по значимости, что бабушка у них просто чудо. Это ведь какой силой надо обладать, чтобы пережить смерть сына, взять на себя воспитание внуков, вырастить их хорошими людьми… Она может и не преследовала этой цели своим рассказом, просто делясь историей, но я её искренне за это зауважал.

Мы ещё поболтали на отвлечённые темы минут пятнадцать, после чего бабушка обратилась к Ане.

— Внученька, сходи, пожалуйста за молоком.

— Но у нас е…

— Сходи.

Анюта засобиралась, я встал вслед за ней.

— Я схожу с ней.

— Сиди, Влад. Тут магазин рядом, она быстро. Поразвлекай пока старуху беседой, не так часто у нас гости.

Девушка виновато улыбнулась и выпорхнула из квартиры. Нина Степановна ещё немного посидела в тишине, помешивая чай ложечкой, после чего собралась с мыслями и перешла к той части разговора, ради которой отправила Аню «погулять».

— Влад. К сожалению, отца у Анечки нет, как и деда, так что не взыщи, коль я поговорю с тобой как глава семьи. Видишь, внученька у меня добрая, умная, но местами наивная. Ты, как мужчина должен меня понять, потому спрошу: Ты с Аней серьёзно?

В голове крутились мысли, я не знал, что ей на это ответить. Вот с одной стороны я прекрасно понимал её переживания. С другой, мне откуда знать, что будет в будущем? Мы знакомы не так давно, не то, чтобы хорошо успели друг друга хорошо изучить. Может у нас через два дня возникнет какой-то вопрос, который окажется непреодолимым камнем преткновения и все наши отношения закончатся. Но и отмолчаться я не мог, так что мучительно подбирая слова начал отвечать.

— Видите ли… Мне Аня нравится, правда. Я не собираюсь её обижать, если об этом речь. Пусть мы с вами и недавно познакомились, скажу прямо — я вас уважаю. А потому не хотел бы юлить. Мы ведь с Аней тоже не так давно познакомились. Из того, что я о ней знаю — она прекрасная девушка. Если всё будет так, как есть, то да — серьёзно.

— Не любишь разбрасываться словами?

— На дух не переношу это дело. Если сказал — делай. Или ничего не говори.

— Хорошая позиция, мой муж был таким. Сын то нет, он немного разгильдяй в этом плане, а вот дед Серёжи и Анюты… Ладно, что-то я совсем расклеилась. Скажу прямо: ты мне нравишься. Как думаешь, что делаешь, что говоришь. Козней строить не буду. И коль сложится — буду рада принять в семью.

— Спасибо.

— Да мне то за что? Давай ещё чайку налью, а то мы всё о серьёзном и о серьёзном. Лучше вот что скажи, какое варенье больше любишь малиновое или черничное?

— Черничное…

Нина Степановна засуетилась опять на кухне, налила чай, положила в вазочку черничное варенье. Она стала рассказывать истории своей молодости. Рассказчиком бабушка была отличным, истории как на подбор весёлые, так что напряжение предыдущего разговора сошло на нет. К тому же тяжело он дался не только мне, но и хозяйке дома. Одна из историй была связана с блинами, которые когда-то Нина Степановна готовила, ещё будучи девочкой. У неё тогда всё не удавалось угнаться за мамой, причём не только в скорости, но и в качестве блинов. То подгорят, то порвутся, то толстые… В итоге, её тогда это раззадорило, и она принялась тренироваться в этом деле, из-за чего всё семейство несколько месяцев питалось чуть ли не одними блинами. Эта история всколыхнула в ней тот детский азарт, и она стала мне показывать искусство кулинарии.

К моменту, когда вернулась Анечка, на всю квартиру распространялся чудесный аромат блинов. Девчонка положило молоко в холодильник, к такой-же, почти полной бутылке и села рядом со мной.

— А чего это вы решили блинчиками баловаться?

— Да вот, захотелось Влада угостить своими фирменными. Ты будешь?

— Спрашиваете? Конечно! Я же обожаю твои блинчики! Эти маленькие сладенькие блинчики! Блинчики! Мои блинчики!

— Ставь на стол что готово, егоза. Влад отказался без тебя начинать.

— А вот это он зря! Теперь я всё съем сама!

Всё съедать сама она конечно не стала, поделилась, добрая душа, но уплетала их за обе щеки, будто и не ела минут пятнадцать назад.