Ведьмин кот (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт"

— Я лучше вместе со всеми, — решил Стас. — Заодно задам пару вопросов герру патермейстеру…

Обуваясь, он критически оглядел доживающие последние дни лоферы и постарался смириться с тем, что канцелярские принадлежности не относятся к покупкам первой необходимости. Начать, видимо, придется с ботинок, причем попроще и покрепче.

— Его сиятельство покинул капитул по служебным делам и вернется только днем, — сообщил камердинер. — Возможно, вообще к вечеру.

— Да? — слегка расстроился Стас. — Ну ладно, ничего не поделаешь… А за старшего остался господин Фильц?

— Нет, ваша милость, капитан фон Гейзель. В отсутствие герра патермейстера он распоряжается охраной капитула и повседневным распорядком. Однако ваша служба находится в ведении господина Фильца.

— Ясно, — опять кивнул Стас. — Ну что ж, начну, пожалуй, с бочки, чтобы кухня работала спокойно. Последний вопрос, господин Фридрих Иероним, если позволите. Мне герр патермейстер категорически… не рекомендовал покидать пределы капитула. А как у вас можно купить одежду и обувь, не выходя в город? Ну и прочие предметы гигиены.

Он потер изрядно отросшую щетину и с уже привычным сожалением напомнил себе, что бритвенных станков здесь тоже нет. И вот это засада еще та, между прочим! Опасная бритва мало того, что будет дорого стоить — уж точно не меньше чернильницы! — так еще ею пользоваться надо уметь! И точить ее, и ухаживать… И как-то справляться с неминуемыми поначалу порезами! Уй, неужели бороду отращивать придется?!

— По распоряжению его сиятельства сегодня с вас снимут мерки для обуви и одежды, ваша милость, — с достоинством ответил Фридрих Иероним. — Поскольку служащие капитула должны выглядеть пристойно, мне поручено об этом позаботиться. Кроме того, рекомендую обратиться к господину Фильцу, исполняющему также обязанности кастеляна. Насколько мне известно, за счет капитула вам положены мыло, месячная порция чая и табак в том случае, если вы курите. Все остальное, без чего не может обойтись порядочный человек, я могу купить для вашей милости в городе, если пожелаете.

— Буду очень признателен! — с чувством заявил Стас и уточнил: — Даже сильнее, чем раньше, хотя куда уж сильнее! Пожалуйста, господин Фридрих Иероним, купите все на ваше усмотрение и исходя из того, что больше пяти-шести талеров я пока что потратить не в состоянии. Это возможно?

— Разумеется, ваша милость, — слегка поклонился камердинер, открывая перед ним дверь и пропуская вперед.

«А Фильц, зараза такая, вчера ни словечка не сказал о натуральном пайке! — отметил Стас, выходя во двор. — Интересно, можно вместо чая у него кофе выдурить? Или поменяться с кем-нибудь на табак? Вообще, прямо удивительно, какой роскошный у них тут соцпакет! Ладно — пиво к обеду, наверняка пиво здесь не пьют только младенцы и нищие, да и то насчет младенцев я не уверен. Мыло? Ну, допустим, если уж дворовую брусчатку моют с ним по выходным, логично и на персонал выделить, чтоб не воняли. Но табак и чай — это же колониальные товары, штука дорогая и не то чтобы жизненно необходимая. Значит, питание, проживание, спецодежда и еще приятные бонусы?! Как там сказал Фильц? „Условия превосходные?“ Получается, еще какие! Поздравляю, Станек, ты таки исполнил мечту Розочки Моисеевны и устроился в „Газпром“ уборщицей!»

В кухонной бочке, здоровенной, литров на двести, воды оказалось на донышке. Кто бы ни отвечал за нее еще вчера, на распоряжения Фильца он откровенно забил. Хотя если вакансия дворника-водоноса была свободна, и воду таскали подневольные «Фрицы», то чего тут удивляться?

Стас достал из маленького погребка пару ведер — все таких же деревянных, из тонких, потемневших от времени клепок, соединенных жестяными обручами. Прикинул в руке — каждое само по себе тянуло килограммов на пять-шесть. Да воды в нем литров десять-двенадцать будет… Значит, килограммов тридцать-тридцать пять в две руки, ничего особенного!

Куртку он снял сразу, плотное сукно мешало свободно двигаться. И хорошо, что снял, потому что первое ведро из колодца вывернул прямо на себя. Баланс у тяжелой, расширяющейся книзу посудины оказался совершенно непривычным! За спиной гоготнули и предположили, что этак новому метельщику колодца не хватит! Второй голос так же весело отозвался, что московит, наверное, умыться с утра забыл, теперь вот на ходу споласкивается. Ну да, как же не попробовать новичка на прочность? Но пока что проблемой вливания в коллектив можно пренебречь, не до того!

Когда он наполнил первую бочку доверху, кухонная труба уже весело дымила на фоне посветлевшего неба. Местные юмористы примолкли, кто-то закурил трубку, кто-то пошел в баню и вышел разочарованный — там воды тоже не оказалось. Стас слишком поздно сообразил, что можно было набрать для кухни не сразу всю емкость, а половину, вернувшись позже…

— Эй, рыжий, шевелись быстрее, ползаешь, как беременный крот! Приличные люди из-за тебя умыться не могут!

Так, а вот это уже нехорошо. Это спускать нельзя, иначе ноги вытирать начнут.

Краем глаза Стас заметил капитана фон Гейзеля, который меланхолично дымил трубкой на высоком крыльце казармы — длинного приземистого здания, занимающего большую часть заднего двора. С крыльца наверняка все было и слышно, и видно, однако капитан пока не вмешивался.

Поставив на землю ведра, которые как раз тащил в баню, Стас разгоряченно выдохнул, вытер пот со лба и дружелюбно поинтересовался:

— А можно узнать, как ты беременных кротов отличаешь?

— Чего? — растерялся рейтар, которому сломали привычную схему конфликта.

Странный московит не оскорбился, не полез в драку, даже не промолчал, давая повод продолжать.

— Ну, кротов! — повторил Стас. — Вот я, например, ни за что беременного крота не отличу от небеременного. И вообще кротиху не отличу от крота… Не разбираюсь я в кротах! А ты знаток, судя по всему, вот я и спрашиваю… Ты не подумай, я же не говорю, что в этом что-то странное есть… Мало ли зачем ты кротов рассматриваешь, да еще определяешь, кто из них беременный, а кто — нет!

Он сделал паузу, держа взглядом опешившего мужика и приветливо улыбаясь. Помолчал несколько мгновений и продолжил, но теперь уже без улыбки, обеспокоенно:

— Хотя ты знаешь… Лучше все-таки с кротами поосторожнее. А то мало ли, до чего дойдет! Ты же видный парень, познакомься с девушкой какой-нибудь. Они точно интереснее кротов!

И замолчал. Подхватил ведра, нарочито медленно пошел дальше… За спиной и немного сбоку снова гоготнули — теперь уже на три разных голоса, а знаток беременных кротов заорал:

— Чего?! Да ты чего мелешь?! Да я тебя сейчас!

— За что?! — обиженно удивился Стас, поворачиваясь к нему. — Я просто сказал, что девушки интереснее кротов! Но если ты так не думаешь, спорить не стану! Как скажешь, тебе виднее!

— Ах ты холера рыжая! Метла драная! Ведро…

— Фриц, молчать! — будто хлыстом ударил окрик с крыльца, и за спиной все стихло — и вопли, и смешки.

Стас, больше не оборачиваясь, дотащил ведра до бани, не торопясь, вылил их в бочку. Подождал пару минут, вышел во двор и ровно, без малейшего намека на улыбку в голосе, сообщил:

— Можно умываться, я сейчас еще принесу.

Подошел к колодцу, чувствуя спиной несколько взглядов, принялся набирать воду… Мда, такими темпами до завтрака ему с тремя бочками не управиться, а ведь нужно еще двор подмести. Интересно, станут ли ему теперь пакостить по мелочам или попытаются просто намылить холку, когда капитан отвернется?

«Так себе импровизация вышла, — сурово сказал он сам себе. — Грубо и неубедительно. Садитесь, Ясенецкий, незачет. Вот не вмешался бы капитан — и пришлось бы драться. И дело не в том, что по морде мог получить, а в том, что Фильц тебе малейший косяк припомнит и на вид поставит. А работу терять нельзя, ты уже аванс взял. Так что думай, Станек, чем положение исправлять будешь…»

На завтрак он и вправду не успел. Вежливо отклонил приглашение появившегося Фридриха Иеронима, попросив извиниться за него перед фрау Мартой. Столько дел, сами видите!