Ознакомительная версия. Доступно 58 страниц из 286
Следующим пунктом нашего путешествия снова стал околоток. Намерен я был пообщаться не с кем-нибудь, а с самим Господином Становым Приставом, Степаном Битюговым. Маше посещать повторно околоток очень не хотелось, это было заметно сразу, но я на ее присутствии настоял. Мало ли что подтвердить придется? А Маша, как ни крути, свидетельница.
Когда мы подошли к большому подворью, огороженному частоколом с колючкой поверху, в котором находились и сам околоток, и маленький острог на десяток камер, и известная «банька», Маша поморщилась, но ничего не сказала. Было тихо, на крыльце болтали и курили двое урядников в форме. Вдоль забора выстроились пять уряднических «виллисов». Лошадей вообще не было видно, видать, всех в конюшню загнали. Вообще утро воскресенья – самое тихое время в городе. Кто кутил с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье, как раз сейчас отсыпаются. А кто кутит каждый день, все равно по утрам спит.
Мы прошли мимо дежурного урядника, сидящего за столом и читающего газету, и поприветствовавшего нас кивком, затем по коридору дошли до кабинета Степана. Я постучал в дверь, оттуда донеслось: «Войдите». Ну, мы и вошли.
Степан сидел за столом, перед ним стояла огромная чайная кружка, возле нее, на тарелочке, два бутерброда, с сыром и колбасой.
– Да вот, все пожрать некогда. – сказал Степан, перехватив мой взгляд. – Хотите чаю?
– Нет, спасибо, только что напились. – отказался я.
– А девушка? – уточнил Степан.
– Нет, спасибо. – пискнула Маша, подавленная размерами человека, сидящего перед нами.
Действительно, непривычного человека Степан поражал. Росту в нем было больше двух метров, а весу больше ста пятидесяти килограмм. Ладони были как лопаты, пальцы как обрубки черенка от нее же. Кожаную форменную куртку он снял, сидел в серой рубашке с расстегнутым воротом, рукава которой очень выразительно обтягивали бицепсы толщиной с бедро нормального человека. Плечи были ровно в два раза шире моих, хоть я на узкоплечесть не жалуюсь.
Голос у Степана соответствовал внешности. Казалось, будто какое-то чудовище научили говорить, и затем заперли в металлической бочке. Вот оно оттуда и говорило. Лицо же нашего станового пристава производило обманчивое впечатление. Эдакое сонно-туповатое, и эмоции на нем вообще не отражались. Тот, кто принимал его за дурака, потом обычно в этом раскаивался – Степан был еще умен как змий, и именно благодаря ему в городе, несмотря на всю местную вольницу, было относительно тихо.
– Тогда говори, с чем пришел. – сказал он.
– Да я, собственно говоря, по поводу позавчерашней драки в «Дальней пристани»… – начал я издалека.
– Колдуна хочешь в розыск объявить? – сразу сократил мою речь до необходимого минимума Степан.
– Хочу. Откуда знаете?
– У меня вот, телефон есть. – он похлопал огромной ладонью по такому крошечному под ней телефону в деревянном корпусе. – И у Васьки-некроманта такой же есть. Техника, называется.
– Ага, понял. Так что?
– Доказательств маловато, вот что. Ты же десять тысяч княжеских срубить хочешь, верно?
– Ну да. – кивнул я.
– Тогда надо, чтобы Тверь его в розыск подала, а не мы. Нет у нас таких полномочий, на княжескую премию розыск объявлять, ты же знаешь. А как они такие бумаги издают, лучше даже не вспоминать. Вроде как ежика рожают против шерсти.
– Есть способ… – сказал я, сложив ладошки перед грудью и глядя в потолок.
– Есть. – согласился Степан. – Я могу его в розыск как свидетеля объявить. Нашлись люди, подтвердили, что видели его в сопровождении обоих убитых. Значит, пускай объясняется перед законом.
– Ну и объявите. Я и начну помаленьку, хоть полномочия будут. А дальше видно будет, подаст его Тверь на княжеский приз, или нет.
Задумка моя простая, проще даже некуда. Охотники как я уже говорил, обязаны на закон работать. Но если я приеду в ту же Тверь, например, и начну расспрашивать людей, что им известно о некоем Пантелее, то они имеют право послать меня подальше. Особенно официальные лица. А вот если будет у меня «сыскное поручение», что такового Пантелея велено пред властями Великореченска представить, пусть хоть и как свидетеля, то могу рассчитывать на помощь. Потому как в таком поручении точно написано, что полагается оказывать помощь подателю сего, сиречь Александру Волкову.
И такой закон действует в большинстве людских земель, неважно, кем населенных, пришлыми или аборигенами, лишь бы там вообще какая-то власть была. Тем более, что любая из властей в прилегающих к Великоречью землях свои действия с законами «пришлых» по крайней мере согласует.
– А если все же Тверь на призовой розыск не согласится? В пролете же будешь.
– Тогда на свой страх и риск его поищу. Зато перед другими фора будет. А в пролете… Будем считать риск благородным делом. – ответил я.
В этом я тоже выигрываю. Свидетеля ищут без награды, широко это не объявляется. Если я с таким ордером отправлюсь Пантелея искать, то друзья-конкуренты мои, скорее всего, ни сном ни духом об этом ведать не будут.
– Ладно, твой риск – твои проблемы. – прогудел Степан. – Часа через два заходи, будет тебе сыскное поручение на Пантелея, как свидетеля.
– Раз будет, то тогда сразу спрошу. Портал отслеживали?
Некроманты отслеживать порталы не умеют, не их это епархия. Именно поэтому я Ваське такого вопроса не задавал. А вот Степан должен был пригласить Велиссу вер-Бран, хорошенькую молодую колдунью из аборигенов, прижившуюся в нашем Великореченске по той банальной причине, что местные жители больше привержены личной гигиене, нежели жители коренных земель. Или пристав должен был вызвать Самуила Бредянского – въедливого старикашку с ядовитым языком и немалыми способности в магии. Они порталы отслеживать умеют.
– Велисса приходила. – кивнул становой пристав. – Ушел колдун в Дурное болото, в самую середину. В то, что нас с Вирацким баронством делит, на берегу Улара. Где острова с протоками.
– Куда? – обалдел я.
– Куда слышал.
– Может, ошиблась магичка?
– Мелисса то? Смеешься? Она колдунья в десятом поколении, по слухам, среди пришлых такой нет.
