Самый лучший враг - Емец Дмитрий Александрович

Мировуд покачал головой:

—      Ты вышел не на ту дорогу, путник. Тебе нужна другая, за лесом. Я могу послать скелетов проводить тебя.

Арей привстал, выглядывая в окошко.

—      Можешь послать ноги скелетов, — поправил он.

Волхв озабоченно поморщился и тоже выглянул:

—      Да, пожалуй, ты прав. Хорошо, завтра я сам тебя проведу… Прошу прощения, я оденусь!

Мировуд натянул длинную холщовую рубаху, штаны, перепоясался красным витым шнуром, расчесал волосы, чтобы не падали на глаза, скрепил их берестаным обручем, и сделался очень мил, галантен и даже хорош собой.

—      Приношу свои извинения! Я, кажется, погорячился… Когда меня будят, я бываю несколько не в себе. Сплю я редко, но когда засыпаю, трое-четверо суток меня лучше не тревожить.

—      Ничего, случается! Я сам такой же… — вежливо ответил Арей.

—      …Скромный волхв? — уточнил Мировуд, любопытным взглядом пытаясь проникнуть к нему под плащ.

—      Да, — согласился Арей. — Такой же скромный, одиноко живущий волхв. И тоже практикую всевластие.

—      Всеначалие, — поджав губы, поправил Мировуд. — Но, думаю, об этом лучше не говорить. Я склоняюсь к мысли, что опасные темы в общении нужно тщательно обходить.

—      Согласен, — Арей оглянулся на пригвожденную его мечом руку, продолжавшую слабо шевелить пальцами. — Только одного не понимаю. Будучи столь мудр и обходя все опасные темы, когда же ты ухитрился ухлопать столько народу?

—      Это был очень злой, вопиюще нехороший человек. Заключенное во мне добро не смогло его долго терпеть, — с грустью объяснил волхв.

Арей покосился на печку, под которой скрылась эльфийская кисть.

—      А этот эльф… он тоже был злым?

—      Нет. Это был очень добрый, назойливо добрый эльф, пытавшийся меня перевоспитать. Заключенное во мне зло тоже не смогло его долго выносить, — горестно признался волхв и вдруг очень серьезно и даже обеспокоенно посмотрел на риттершверт. Потом перевел взгляд на рукоять меча, выглядывавшего из ножен Арея И опять на риттершверт.

—      У тебя два меча и только одни ножны, — произнес он.

—      Точно, — признал Арей.

—      Значит, этот меч не твой? — волхв безошибочно показал на риттершверт.

—      Мой, — оспорил барон мрака.

—      И всегда был твоим?

—      Нет, — признал Арей. — Я нашел его на дороге.

Его хозяин попал под магическую искру и обратися в кучку пепла.

Арею показалось, что волхв с облегчением вздохнул.

—      Да» — сказал Мировуд. — Магические искры в этих местах следует пускать с большой осторожностью. Они здесь чудовищно сильные.. И далеко от моего дома ты это подобрал?

—      Не слишком далеко, — ответил Арей.

Волхв кивнул. Подошел и, не прикасаясь, стал разглядывать навершие ритгершверта.

—      Выброси это! — посоветовал он.

—      Почему?

Мировуд не стал объяснять.

—      Просто выброси, — повторил он настойчиво. — Уверен, что это неплохой меч, но лучше расстанься с ним. Не стоит, чтобы тебя здесь с ним видели. Особенно на Запретних землях. Или тебя тут каждый будет пытаться прикончить… Считай, что я дал тебе этот совет из благодарности. Вроде как извинился перед тобой за то, что пытался тебя убить.

Арей кивнул, подтверждая, что принял совет к сведению. Больше в тот день они не разговаривали. Мировуд полез досыпать в гроб. Арей же улегся на лавку, укрылся плащом и чутко уснул, на всякий случай держа руку на лежащем рядом мече.

Проснулся он на рассвете, ощутив на себе чужой взгляд. Взгляд этот полз по его волосам и по лицу. Арей открыл глаза. Мировуд, стоя у печки, смотрел на него, скрестив руки на груди.

—      Кто ты? — спросил волхв.

—      То есть? — переспросил Арей

—      У тебя есть имя?

—      Есть, — ответил мечник. — Могу назвать тебе с десяток имен, только не заставляй меня придумывать их спросонья. Все равно ты почувствовал бы, что я лгу.

—      Почувствовал бы. Тогда я буду называть тебя «незнакомец».

—      Прекрасное имя! — одобрил Арей.

Мировуд усмехнулся:

—      Я очень неплохой волхв! Не подумай, что я хвалю себя, но даже просто неплохой волхв — это лучше самого хорошего мага. Так вот, даже я не могу понять, кто ты. Вчера я видел солдата-наемника со шрамом на подбородке и натертостьюона лбу, какая бывает от неудачно подобранного шлема. Признаться, я решил, что ты дезертир, ставший разбойником. Сегодня ты почти юноша, а шрам исчез. Вчера у тебя были густые черные брови. Сегодня брови светлые и редкие... Цвет глаз тоже изменился. Это все плащ, верно?

—      Да, — признал Арей.

—      А кто ты под плащом? Настоящий ты кто?

Мечник присел на лавке. За окошком было уже довольно светло.

—      Утро, однако, — сказал он.

Мировуд усмехнулся:

—      Кто бы ты ни был, сражаешься ты хорошо.

—      Благодарю, — сказал Арей. — Ты тоже двигаешься очень быстро.

—      Когда-то давно я выпил очень неприятный напиток. Он лишил меня многих радостей жизни. Я не могу иметь детей, сплю по три-четыре дня. Нередко у меня перестаст биться сердце и я не знаю, жив я в эти часы или мертв. Но этот напиток позволит мне прожить тысячу лет. Затем я умру. Ровно через тысячу лет после того, как выпил его.

—      И сколько прошло с тех пор, как ты его выпил? — спросил Арей.

—      Сто восемьдесят четыре года восемь месяцев и четырнадцать дней, — на мгновение закрыв глаза, ответил Мировуд, будто это число было записано у него с обратной стороны век.

—      Грустно знать свой смертный час, — заметил мечник.

—      Точно, — согласился волхв. — Утешает только то, что большинство людей не проживут восемьсот пятнадцать лет, три месяца и шестнадцать дней… Впрочем, и я могу не прожить столько. Места здесь опасные… Давай завтракать!

Завтрак сложно было назвать вкусным. Очень твердая фасоль и полоска копченого мяса на ребре. Арей так толком и не понял, кому оно принадлежало.

—      Ты откровенен со мной, — сказал он.

—      Я долго думал, — отозвался Мировуд. — Вчера ты меня не убил, хотя мог бы. Скажем так: это впечатлило добрую сторону моей души. В этих лесах живут по другим законам.

—      Мне нужно было узнать дорогу. У трупа ее не узнаешь, — объяснил Арей.

Мировуд усмехнулся, точно ему было что возразить. Однако возражать не стал.

—      У сложных оправданий всегда простые корни, — заметил он, с усилием разжевывая фасоль. — Хотя дорогу найти правда непросто. В этих землях всегда творились странные вещи, а последнее время стали твориться и совсем странные

—      Какие? — спросил Арей.

Мировуд перестал жевать и поднял голову, видимо для того, чтобы сказать Арею «нет». Их глаза встретились. Часто отказывают словам, но никогда не отказывают молчанию.

—      Не знаю, зачем я тебе все это говорю. За то, что ты не убил меня, я как будто уже расплатился. Но спишем все на интуицию! Она меня пока не подводила, — убеждая себя, проворчал волхв.

—      Так что тут стало твориться? — повторил Арей.

—      Годами у нас здесь было тихо. Первохаос, знаешь ли, отпугивает любопытных Ну там нежить кое-какая шастала, разбойнички, но все это как-то довольно быстро самоистреблялось. А года два назад, как нашли что-то в горах, так прямо суета какая-то стала ощущаться. К примеру, дорога! Откуда она здесь может взяться? Так это ж за пару лет накатали!

—      Что нашли в горах? — спросил Арей.

Мировуд качнул в воздухе ребрышком.

—      Да как-то я не до конца понял, — ответил он уклончиво. — Вроде бы поначалу в горах стал народец пропадать. Ну да тут это дело обычное. Потом кому-то удалось что-то разнюхать, а дальше все уже за шастали как бешеные. Прямо так и рвутся все в горы, да только я что-то не вижу, чтобы обратно возвращались. А однажды я нашел в лесу… стража!

Туг Мировуд остро и как-то совсем внезапно взглянул на Арея.

—      Какого стража? Солдата, что ли, из городской стражи? — спросил мечник не моргнув глазом.