Терновый Оплот (ЛП) - Каннингем Элейн

— Продолжай, — осторожно сказала Бронвин.

Она так крепко сжимала края корзины, что прутья впивались в её ладони. Это было последнее, чего она ожидала от Элис. Дворфа была спокойной и уверенной. Никогда не показывай им, о чем думаешь, учила она Бронвин. Правило, регулировавшее все деловые отношения и, казалось бы, их отношения друг с другом. Но в данный момент Элис отбросила всякие условности. Глаза дворфы блестели от слез, лицо перекосилось от боли, а тело дрожало от волнения, слишком сильного, чтобы его скрыть. В общем, Элис была точным отражением состояния самой Бронвин.

— Детка, ты не единственный Арфист в магазине. Мне поручили следить и защищать тебя, не объясняя причин. До не давнего времени, я их не знала. Кроме каких-то общих сведений о том, что именно должна искать. Но горшок нагревается…

В нескольких словах дворфа рассказала ей, что Хелбен говорил о Жентариме, паладинах и семейных реликвиях.

Бронвин слушала, и боль вызванная предательством, захватывала её, но вместе с тем росла и её решимость.

— Я должна поехать в Терновый Оплот, — сказала она. — Я должна увидеть своего отца.

— Разумеется, детка, — проницательно посмотрела на неё дворфа. — Но именно этого они и ждут. Могут возникнуть сложности. Если, конечно, мы их не отвлечем.

План становился ясен, и Бронвин кивнула. Но один вопрос все еще оставался. Она встретила и выдержала взгляд Элис.

— Мы? — подчеркнуто спросила женщина.

— Мы, — твердо сказала дворфа. — Ты сделаешь, что должна, а я помогу тебе всем, чем смогу.

Элис замялась, а затем протянула руку, в знак извинения и мира.

Пожатие рук, Арфист Арфисту. Бронвин знала этот жест и считала его неправильным, если учесть то, что предлагала Элис, и какой именно секрет они разделяли. Женщина отбросила маленькую руку дворфы в сторону. Прежде, чем шок в глазах Элис успел смениться болью, она сжала маленькую дворфу в объятиях. Две женщины кратко и с силой прижались друг к другу.

Спустя мгновение, Элис отстранилась и откашлялась.

— Ладно, пойду лучше гляну, что вызвало недовольство Лавочного Кота, — сказала она поспешно, протерев глаза ладонью.

— Отличная идея, — ответила Бронвин, хотя не слышала хриплого голоса ворона с тех пор, как они покинули лавку. Веселая улыбка слегка изогнула губы девушки, когда она следила, как дворфа бежит в магазин. Затем, вытерев глаза, она поднялась в свою комнату по задней лестнице. Собравшись с мыслями, Бронвин приготовилась к поездке.

* * * * *

Небольшая, вымытая морем, пещера, расположенная к югу от туннелей Каменной Шахты, примерно в полудне быстрой ходьбы, была всего шесть шагов по периметру. Эбенайзер снова и снова мерил шагами её пол, оценивая свое затруднительное положение.

Пещера была совсем крошечной. Превосходно крошечной, заваленной высушенными водорослями, клешнями крабов и сломанными раковинами. Похожие на мидий существа всех возможных видов облепили каменные стены и потолок. Пол под ногами дворфа состоял из камня и океанского песка. Не слишком домашняя обстановка по стандартам дворфов, но теперь это место служило ему укрытием и тюрьмой одновременно. Большой камень, которым дворф прикрыл зев пещеры, сохранял его убежище в безопасности — пока. Эбенайзер не был уверен, что станет делать, когда начнется прилив. Скорее всего — утонет. Он слышал море и даже чувствовал его соленый запах, пробивавшийся сквозь гораздо более близкий и неприятный аромат, что доносился снаружи.

— С разделочной доски, да в котел, — пробормотал Эбенайзер. Фразочка была избитой, но сейчас она как нельзя лучше подходила ситуации. Потому он решил, что, пожалуй, может использовать её. Разок.

Эбенайзер снова оглядел путь, который привел его в это затруднительное положение. Он пережил падение с уступа на плоский камень и выбрался из расколовшегося ящика — а потом потерял равновесие и плюхнулся в реку. Эбенайзер никогда не учился плавать, и теперь понял — почему. Холодная вода оказалась треклятски неприятной. Казалось, его бросало и швыряло часами. Во всяком случае это продолжалось дольше, чем он рассчитывал. Единственное, что спасло его от утопления — постоянная ругань — и огромный валун, в который он врезался. К счастью, камень оказался не единственным, и, как только ему удалось проморгаться, дворф смог перебраться на берег. Проблема была лишь в том, что он оказался позади путей Каменной Шахты, и единственным способом вернуться туда — было отправиться вверх по реке. То есть назад. Спасибо, нет. Потому он поднялся на поверхность самым коротким из найденных туннелей и двинулся на юг, вдоль береговой линии моря — шумного, противного моря. Он хотел дойти до точки, где сможет взобраться по почти пологому склону и вернуться на Торговый Путь. Мысль заключалась в том, что дорога была самым быстрым способом вернуться назад, ко входу в туннель. К сожалению, прогулочка предстояла долгая — но прежде, чем он это понял, прошло минимум полдня. Дворф подозревал, что опоздает.

Вот как выглядела «разделочная доска». «Котел» был не лучше. Эбенайзер вздохнул и приблизился к устью крошечной пещеры.

Скелетная рука метнулась в его сторону. Дворф отпрыгнул назад, и коготь проскочил мимо, так близко, что запах гниющей плоти едва не заставил его упасть на землю.

— Близко, — признался он, отступая. — Хорошо, что я сбрил усы. А то был бы пойман.

Дворф поправил камень, который заслонял большую часть пещеры, и успокоился. Он мог бы сражаться. Орки, гоблины, да даже эльф, если до того дойдет. Но он понятия не имел, что за твари окопались за пределами пещеры. В смысле, кем они были. Ибо осталось от существ совсем немного. И даже знай он, какой стиль боя использовать — у него не было оружия, чтобы вступить в бой. Мда. Вот тебе и котел, все замечательно.

Эбенайзер осмелился снова бросить взгляд через камень. На скалистом берегу его дожидались три уродливых голодных твари, чья плоть, раздутая и гниющая, делала их неузнаваемыми. Дворф знал, что Море Мертвецов кишело немертвыми, но место это было далеко от того болота, в котором, как он слышал, они водились.

— Потерялись, да? — крикнул он им. — Тогда топайте на север. Следуйте за морем. Когда под ногами станет мягко — вы почти пришли!

Его слова были не простой бравадой. Почувствовав запах, Эбенайзер признал зомби. Кто-то поднял несчастных существ, превратив мертвых людей или кого там еще, в этих гниющих безвольных уродов. Надежды было мало, но Эбенайзер подумал, что зомби могли бы послушать его, не имея под рукой другого хозяина, способного сказать им, что делать.

Что и произошло. Его слова возымели эффект — правда не тот, которого он ожидал.

— Эй, ты, в пещере! — крикнул ясный молодой баритон. — С тобой все хорошо, друг?

Крик шел со стороны дороги. Эбенайзер поднялся на ноги.

— Не жалуюсь, — крикнул он. — Вот только меня держат три очень мертвых человека, которые забыли прилечь и отойти на покой.

Наступила тишина, прерываемая только звуком приближающихся копыт.

— Вижу их.

В голосе человека слышалось только отвращение, не страх, и это беспокоило Эбенайзера.

— Надеюсь, ты с компанией.

— Я один, — спокойно ответил голос. — Но со мною милость Тира.

Одинокий человек, убежденный в милости какого-то там человеческого божка. Дворф застонал и привалился к стене пещеры. Он соскользнул вниз и сел, изо всех сил стараясь не слышать звуков того, что непременно должно было произойти. Зомби не были культурными воинами и предпочитали раздирать добычу. К удивлению дворфа, голос юноши возвысился в песне, судя по её звучанию являвшейся гимном. В таверне подобное не примут с распростертыми объятиями. Слишком медленно и торжественно, а не по-настоящему запоминающееся. Но Эбенайзер ощутил силу и был окутан ею. Он поднялся на ноги и посмотрел на валун.

Молодой человек, кудрявый, словно агнец и почти такой же красивый, шел к высокому белому коню. Три зомби бросились к нему, но это нисколько не пошатнуло самообладание юноши. Он просто поднял руку, другой указывая на немертвых. Его песня взлетела, достигая вершины силы.