Бог из клетки (СИ) - Цветкова Ольга А.

Они с Марбл стояли у самой дороги, высматривая свободный экипаж, а потому подошедшего человека не заметили, пока тот не приблизился вплотную. Его незамысловатая одежда могла принадлежать жителю любого города, так что Талла не смогла бы с уверенностью сказать местный он или чужак. Взгляд цепляло лишь украшение, на длинной цепочке свисавшее с шеи – кулон в форме клетки с фигуркой внутри.

– Вам нужна помощь? – обратилась к человеку Талла, чуть попятившись. Он не казался опасным, но и желания стоять к нему слишком близко не вызывал.

– О, нет, дитя, проси лучше помощи для себя, – удивительно чётким, звучным голосом отозвался тот. – Скоро всем нам понадобится помощь, если люди продолжат позорить себя, встречая День Низведения, точно праздник. Не иди, дитя, откажись и спасёшься! Если каждый так решит для себя – спасутся все.

Талла не успела даже осознать услышанное, не то что ответить, как человек, бросив на неё строгий, прожигающий до нутра взгляд, скрылся в проулке.

– Кто это? – вполголоса, будто человек с клеткой на шее ещё мог её слышать, спросила она Марбл.

– А, не обращай внимания. Жрец. На них уже давно никто не обращает, всё пыжатся, да бестолку.

– Настоящие жрецы?

– Ну да, – Марбл окрикнула возницу, и они забрались в экипаж, – Домой?

– Да, я что-то уже устала… И их не берут под стражу? Ведь они помогают богам.

– Ну, это ты сказанула! Больше болтовни, да и не сделают они никому ничего. Беззубые.

Наверное, Марбл хотела её успокоить, но вышло как раз наоборот. Жрецы… Талла успела представить, что они-то помогут, станут настоящими союзниками, которым можно довериться. Она выглянула из повозки и принялась увлечённо разглядывать текущий мимо неё город, чтобы Марбл не попыталась снова завязать разговор. Встречные экипажи, неспешные, будто дрейфующие над мостовой, прохожие… Почему-то Талла силилась высмотреть в серо-коричнево-зелёных тонах улицы синее с золотом пятно. Да откуда ему тут… Или хотя бы человека с клеткой на шее. С клеткой… Теперь-то смысл символа стал ей понятен, и почему-то подумалось, что богам он бы вряд ли понравился. Ей следовало всё хорошо обдумать, в том числе и приглашение на праздник от Дэя. Если Марбл права, и он приближен к Великому, то мог бы знать то, что Талле так необходимо… Ужасная мысль, от которой загорчило во рту, но ведь ей правда нужно узнать про глаз. А другого способа может не оказаться, или окажется, но слишком поздно. Такое решение разумно, не более… И она изо всех сил постаралась не думать о синих глазах.

Глава 16

Вернувшись в гостиницу, Талла поймала на себе удивлённый, с примесью восхищения, взгляд старой хозяйки. Ах да, новое платье… Надо же, как легко забывается малая радость – точно бабочка, разбившаяся о летящий на всей скорости экипаж. Талла постаралась найти в себе тлеющие угольки прежнего восторга, но вместо них представился Итер. Сидящий у окна, равнодушный к тем простым мелочам, которыми живут люди…

Талла поднималась по лестнице, цепляя ступени носками новеньких туфелек. Атласных, с такими же кремовыми бантиками, как на корсете платья. В эти туфельки будто залили свинец, и, вместо шага вверх, ногу тянуло обратно – вниз. Платье слишком дорогое, а смотрится ещё дороже, чем есть. Зачем только его купила?

У самой двери Талла долгое мгновение глядела на вход в покои Марбл. Может, зайти и переодеться в то перешитое платье, а это попросить припрятать? Надевать тайком? Глупость! Какая же глупость! Наконец, Талла решила, что украшения и вырученные за них деньги, в конце концов, принадлежали именно ей, а значит, ей и решать, как ими распоряжаться. Вот так.

И она смело шагнула в комнату. Циновка у окна пустовала. Неужели ушёл? Пальцы словно вдели в ледяные кольца. Все эти ломаные линии улиц и люди, люди, люди… Как там искать того, кто не хочет быть найденным? Воздуха в груди стало до боли мало, хотя Талла дышала часто-часто. Вот и всё? Правда всё… Что он будет делать? Что будет делать она?

Вдруг открылась дверь её спальни, и Талла, дёрнувшись, больно ушибла плечо о косяк.

– Не думал, что получится страшно.

Итер почему-то оглядывал себя, а Талла думала лишь о том, что крови пора разогнаться и, наконец, отогреть закоченевшие пальцы. И сердцу можно перестать колотиться так сильно, что вздрагивал тугой корсет. Он всего-то лишь отошёл в спальню… И проблеском молнии мысль – зачем?!

Да он же… На нём была одежда. Совсем другая, не дрань, потерявшая воспоминания о собственном цвете, а белая рубашка и аккуратные брюки вроде тех, что носили мужчины Амстрена. Талла только не могла понять, из чего эти брюки сшиты – какой-то странный материал, но на самом деле это волновало её меньше всего.

– Ты куда-то ходил? – проронила Талла, запинаясь, будто слова, как раньше мыски её туфель, тоже цепляли невидимые воздушные ступени.

– А ты ничуть не любезнее меня. И нет, я был здесь, как ты и просила.

– Но… На самом деле ты очень хорошо выглядишь, – Теперь говорить ей было легко. Говорить то, что она сама хотела бы услышать от него. – Я просто не понимаю, откуда.

– Что ж, раз тебе нравится, значит, ты не будешь сильно переживать, когда увидишь свою кровать.

Талла осторожно, будто ожидала увидеть там раздетого покойника, приблизилась ко входу в комнату. Заглянула за ширму. Сначала она даже не поняла, что изменилось, будто бы комната оставалась всё такой же, как и с утра. Кровать… Итер говорил про кровать? На ней не было шерстяного тёмного покрывала и простыней. Талла оглянулась на бога, на его наряд. Он что, шил?!

Итер неверно истолковал её расширившиеся глаза.

– Что, выглядит уже не так хорошо, когда ты знаешь, что мой наряд был частью твоих постельных принадлежностей?

– Нет, то есть… Он выглядит по-прежнему хорошо, просто… Как ты это сделал? Здесь даже иголки нет. Ничего нет.

– А, ну это достаточно просто, – Итер провёл левой рукой по правому рукаву рубашки. – У нитей в ткани тоже есть свои пути, по которым они сплетаются.

Талла не сочла это таким уж простым. Ещё бы понимать, о чём он вообще... А потом заметила – ни у брюк, ни у рубашки не было швов. Будто одежда попросту оплела бога. Талла на мгновение представила, как по ниточке распускаются простыни, устремляются к телу Итера, вьются по его торсу, обнимают плечи...

Ещё минуту назад бескровные, щёки Таллы жарко разгорелись. Она метнулась к окну, выглянула на улицу, ловя лицом багровые закатные лучи. Казалось, даже они не способны спрятать её смущение. Она по-прежнему не оборачивалась, но услышала и ощутила, как Итер добрался до своей циновки и сел прямо за спиной.

Ничего… Вдохнуть, выдохнуть. Всё равно он ничего не заметит, как и всегда.

– Я кое-кого встретила сегодня. Жреца, – Талла подумала, уж не сказать ли ему заодно и про Дэя, про его комплименты, которых никогда не дождёшься от бога, но решила, что это ужасно глупо. – Марбл сказала…

– Марбл. Ты слишком уж много слушаешь, что она говорит, – снова это ледяное железо в его голосе.

Будто грубые ржавые ножницы расстригли нити уюта, протянувшиеся было меж ними. Талла развернулась к Итеру, теперь нечего было бояться, что румянец выдаст с головой. Тот сидел неподвижно, глядя скорее за окно, чем на неё.

– А ты слишком неблагодарный для челове... – она запнулась, – то есть для бога, который живёт в комнате, снятой на деньги, который добыла для нас именно она!

– Я вижу, что Марбл плохая.

– Ты всех видишь плохими! Так ты будешь слушать про жрецов? Марбл сказала, что в Амстрене их много. Только, если я верно поняла, они не такая уж большая сила, их даже не преследуют. Но всё равно, мы могли бы их разыскать, попросить помощи, понимаешь?

– Нет.

– Почему? Я думала…

– Жрецы нас предали, – прервал её Итер. Наконец, выражение его лица перестало быть каменно спокойным. Его нос, губы стали остро-тонкими.

– Но ведь их обманули, на них напали и подвергли ужасным пыткам. Они не предавали вас по своей воле. Разве можешь ты после всего считать их виноватыми?