Своя Игра (СИ) - Пешкова Наталья

Свернув влево, карета выехала к прогулочной пристани (торговая располагалась в левой части города), где отряд ожидала небольшая изящная яхта. Этот отрезок вдоль не очень широкой, но полноводной Нояры был заповедником — вверх по течению, куда их не пустили, начинались угодья короля, далее река делала крюк, демонстрируя светлый ухоженный лес и поросшие кустарником скалы, где селились юркие птицы с ярко-желтым оперением. Закончилась водная прогулка ниже по течению на торговой пристани, которая могла похвастаться множеством кораблей и шумной снующей между ними толпой. Около одной из самых обычных таверн группу ожидала все та же карета, доставившая их ко второму, но не последнему, сюрпризу.

Виссэрская библиотека занимала целый, пусть и не очень большой, квартал и насчитывала шесть сооружений, построенных в одном стиле. Четырехэтажные здания с полукруглыми витражными окнами, украшенные барельефами, лепниной и остроконечными башенками по углам. Несколько мрачноватые, несмотря на белый мрамор.

Хранитель библиотеки, седой тощий старик с короткой бородкой, усами и изрядной лысиной в коротких седых волосах, провел ребят через несколько залов с высокими потолками и книжными полками этого самого потолка достигающими, и остановился у закрытой железной двери с ручкой-кольцом.

— Хранилище номер два, — пояснил он, берясь за ручку. — Доступ, переданный вам герцогом Шелли, позволяет посещать хранилища со второго по четырнадцатый. Ну и общие залы, естественно, — улыбнулся он в густые усы.

— А первое и пятнадцатое? — ревниво спросил Шей'тар, азартно потирая руки. — И сколько их вообще, этих хранилищ.

— Восемнадцать, — бесхитростно ответил хранитель. — В первое допускаются только члены королевской семьи и их доверенные лица. С пятнадцатого по восемнадцатый залы… Да нет там ничего ценного. Технарское некому ненужное барахло. Лет сорок назад там провели основательную чистку, выкинув часть бумаг.

— И где сейчас эти бумаги? — заинтересованно сунулась вперед Лера.

— На складе валяются. Часть показательно сожгли на площади, — усмехнулся он, — остальное следующей казни ждет. И то правильно, чего дрова тратить. Да что ж мы о всякой ерунде говорим, — спохватился он. — Вот здесь во втором зале самые ценные книги по теологии, записки святых и пророчества. Сегодня осмотреть желаете?

По глазам Шей'тара было видно, что он таки желает, но не второй зал, а пятнадцатый, а то и первый, и обязательно туда заглянет. Скажем, этой ночью. А вот Сэму больше всего хотелось посетить склад. Пока все не сожгли, гады.

— Мы лучше с утра зайдем, — отказался Айверин. — Поздно уже. Да и вам отдохнуть не помешает, — он любезно подхватил старичка под локоть.

— Если бы, — пожаловался тот, провожая группу к выходу, — ловушки пойду ставить.

— На кого? — Сейфиттин подозрительно покосился на состроившего честную мордочку нархана.

— На гоблинов, — тяжко вздохнул библиотекарь. — Повадились сволочи старинные фолианты воровать. Никакого сладу нету.

— Спокойно, дедушка, — покровительственно заявил Хитрец. — Разберемся. Я специалист по нечисти.

Глянув на "специалиста", Сэм от души пожалел гоблинов. Придется им делиться наворованным, ой, придется.

У входа хранитель с поклоном отдал свиток с допуском Шей'тару и, попрощавшись, удалился. Экскурсовод ожидала ребят у кареты, заявив, что их ждет еще один подарок герцога. Дом для Святого.

И дикий ржач для всех остальных.

На улице почти стемнело. И подсвеченный фонарями и гирляндами "дом Святого" производил неизгладимое впечатление.

Отужинав на халяву, Камеди собралась домой — вернее, будущий учитель ее выпроводил, велев к утру найти ему логово гоблинов, а иначе не видать ей ученичества, как гоблинских ушей. Остальные тоже разошлись спать. И разморенный Хитрец в том числе. Этой ночью библиотека могла спасть спокойно, не зная, что ее невольными спасителями стали обед и ужин.

Проснулся Сэм ближе к обеду. Вернее, далеко за полдень. Солнце силилось пробить плотные бархатные шторы его комнаты, но раз за разом отступало, позволяя мальчику еще немного понежиться в мягкой постели. Вставать не хотелось. Не часто им удается вдоволь отдохнуть. Правда, у этого отдыха есть и своя обратная сторона — чушь всякая снится. Шаффты малолетние в окружении зубастых меховых страшилок, чайники с узкими носиками, исходящими паром, инструкции к ним на разных языках, которые Сэм силился перевести и не мог.

И на кой шаффтам эти чайники? Они ж вроде сырым все жрут… Или зеленые тоже чайком балуются? Причем, строго по инструкции. Они ж тупые там все. И парень, что Сэму снился, вроде взрослый, практически его ровесник, а ведет себя словно дитя малое. Пристал, как нархан к заднице:

— Давай поиграем, давай поиграем.

Пришлось играть. В догонялки, салки, кто дольше проспит. В последнее зеленый играть не захотел, заявив, что и так выспался. Зато вспомнил про чайники и давай требовать с Сэма инструкцию к ним. Зачем? Дескать, мама-Барбариска так и сказала, Сэм должен найти инструкцию для чайников.

Нет, ну бред, не иначе… С Барбариски, конечно, станется и шаффта усыновить. Но какого аража им чайник понадобился? Еще и с инструкцией? Барбариска сама с техномира, разбираться должна.

Ладно, к аражу этот бред. И инструкции, и чайники.

Это наверно с голодухи Сэму такая чушь снится.

Вечером казалось, что после обеда и ужина он на еду смотреть не сможет, а тут надо же — завтрак пропустил, и в желудке ноет.

В столовой обнаружились только Лерка и Динь, пытающиеся накормить Хельма. Стол был заставлен всякой всячиной от круглых разноцветных леденцов до большого наполовину уже съеденного торта с розочками и тарелки с солеными огурцами. Несчастный сокол, сидящий на завернутой в полотенце руке Лерки, упрямо отворачивал голову от шоколадной конфеты и весьма заинтересованно поглядывал на банку с тараканами, которую Динь пристроила на журнальном столике у дивана. Тараканы, словно не замечая голодного хищника, активно шерубшились среди хлебных крошек, но выбраться не могли. Запихав банку под стол, чтобы аппетит не портила, Сэм отрезал себе изрядный кусок торта.

— Хватит над птицей издеваться, — заявил девчонкам. — Это ж хищник, ему добыча нужна, а не шоколад.

И "добыча" не замедлила появиться — дверь распахнулась, и в столовую неспешной походкой вошел Шррррр, задумчиво помахивающий хвостом. Хельм молча, но оттого не менее страшно, рванул вперед, метя в этот самый хвост, но нархан не был бы Императором, если бы не успел среагировать. С возмущенным мявом нырнув под диван, кот принялся громко ругаться и объяснять наглым людишкам, что он с ними сделает. Грозный стрекот сокола заставил его заткнуться, и вскоре из-под того же дивана была насильно выпихнута серая пухлая мышь, которую Хельм тут же словил и вылетел в распахнутое Сэмом окно — не стоит малышкам видать, как питаются хищники. Может, еще кого там поймает, так, глядишь, и Император целее будет. А не вернется, и араж с ним. Будет юный герцог дома сидеть да геральдику учить.

Вылезать из-под дивана нархан отказался наотрез, раздумывая, что лучше — накачанная слабительным мышь или склеивающее клюв заклинание. Расстроенных девчонок Сэм озадачил другой проблемой — как они с Юном общаться будут, ведь птицы не говорят. Доев торт и оставив малышек за увлекательным занятием по написанию табличек, которые должен будет выбирать Хельм-Юнсоль, собираясь ответить.

Взрослые обнаружились в увитой плющом беседке, расположенной неподалеку от домика Святого, где они слушали восторженный доклад Камеди. Воодушевленная предложением Хитреца девчонка всю ночь караулила центральное здание библиотеки и даже пару ниток-заклинаний не пожалела. Уж как она умудрилась настроить гончую на поиск неизвестно кого, но рыжеватый огонек уверенно провел ее через небольшую аллейку к четвертому зданию и нырнул в люк канализации, обнаружившийся на его задворках. Провозившись с тяжелой крышкой и изрядно поплутав по лабиринту тайных ходов, в который ее вывела щель в канализационных тоннелях, девица к общему сбору опоздала. Шум голосов, что вел ее всю дорогу, смолк, и взору Камеди предстала пустая каменная зала с высокими потолками и почти новым пианино в углу. Вдоль стен располагались полки с наворованными книгами, заботливо отряхнутыми от пыли, в центре стол с главным оружием политической борьбы — канделябром на восемь свечей, ряд деревянных узких лавок и стул с высокой спинкой, укрытый куском алой ткани, в котором контрабандистка опознала штору. Ни дать, ни взять, место для торжественных встреч. Причем, довольно часто посещаемое.