Серафима спешит на помощь (СИ) - Кальк Салма

Солнышко светит, в комнате прохладно, надо бы им тут какие-никакие ставни, если стёкол нет. Под толстым шерстяным одеялом хорошо, вылезать не хочется. Но придётся, да? Тем более, из-за двери доносились какие-то звуки, и с улицы тоже. Кто-то ходил, разговаривал, смеялся. Жизнь идёт.

Я села на кровати, хотела искать ногами кроссовки… и увидела на полу поперёк входа на нескольких плащах и ещё под парочкой повелителя здешних мест. Ничего себе, да? И какая нелёгкая его вчера принесла, и я почему не услышала, я вообще чутко сплю?

Моя одежда лежала рядом на сундуке, я дотянулась, принялась переодеваться. А потом озадачилась — как наружу-то выйти, если мне тут туша спящая выход перегородила? Только будить.

Но будить не пришлось, сам повернулся, сощурился на солнечный свет из окошка и одним лёгким движением поднялся.

— Доброе утро, миледи Серафима, — и кланяется ещё, гад такой.

— И тебе того же, столько же раз и по тому же месту, — хмыкнула я. — И что, стесняюсь спросить, ты тут делал?

— Охранял мою леди от назойливого внимания. Или ты кого-то вчера ждала?

— С чего ждала-то? Я что, сказала об этом, или как? Или у вас тут все такие же, как ты, только ему, значит, спину прикроешь по-дружески — и уже надо в постель тащить? И никак иначе?

Он усмехнулся.

— Я, надо признаться, не ожидал получить по носу, — улыбается ещё.

— А чего ты ожидал? Перепихнуться по-быстрому? А на хрена мне вчера был перепих по-быстрому, вот скажи? После всего, что уже случилось? Или ты решил, что если мы там толпой тусили, и я с твоими парнями ржала и пила, то надо тащить меня в угол на лавку?

Он, как мне показалось, даже немного смутился.

— Прости меня, леди Серафима. Я и вправду подумал, что ты не из тех, кто хранит себя до свадьбы и ничего себе не позволяет.

— Я, друг мой иномирный, и впрямь не из тех, кто будет дожидаться мифической свадьбы, дома у меня не случилось ни одной. Но я готова до посинения ждать, пока не захочу сама, понимаешь? Тебе нужна девица в постель? Ну так ступай, поищи. Там мы вчера сговорили нескольких пойти к тебе поработать, глядишь, им и нормально окажется.

Я отошла, забралась на подоконник и с тоской поглядела в окно. Там разминались парни из отряда Хьюго. Где-то мычала корова. Из-за леса по дороге кто-то ехал в сторону замка. И что, это вот всё теперь навсегда? Почему-то мне в это утро хотелось реветь от такой мысли.

— Так ты с ними вчера веселилась… просто по дружбе?

— Я и на сене с тобой спала по дружбе. И ещё потому, что так теплее, в твоём замке капец как холодно, и у нас зима впереди, как я понимаю. А будет ли у нас с тобой что-то, кроме дружбы — я и не знаю теперь. Да и в дружбе сомневаюсь.

Я даже и не глядела на него, потому что зачем?

— Я вроде взялась тебе помогать. Понимаешь, мне вся эта ситуация и весь ты вместе с ней и своим замком и своими проблемами не сдался ни разу, я даже уже говорила. Я жила себе дома как-то, как могла, так и жила, и никого спасать от проклятия не нанималась. И если тебе вдруг это нужно, то… ну не знаю. Не знаю я, что делать. Я тебе так же побоку, как любая местная девчонка. Местную ты бы посадил тут замок твой из сарая каменного в жилой вид приводить, да и всё, и она бы не пикнула. А я что-то больше не хочу возиться ни с тобой, ни с этим вот всем.

— Миледи Серафима… — он подошёл и так смотрел, что я отчётливо видела — не понимает, но хочет мириться. — Я не уверен, что понял, но у меня-то выхода нет. И если тебе что-то угодно, от меня или от других — тебе следует только лишь сказать об этом.

Я уже хотела было сказать, что мне угодно умыться и поесть, но снаружи закричали:

— Скажите милорду Хьюго, тут соседи до него пожаловали!

Глава 20. Домашние заботы

Хьюго как услышал про соседей, так тут же подхватился и сбежал. Ну и ладно. Захочет говорить — поговорим. Не захочет — сам дурак.

Я же пошла умыться, оделась снова в своё — другого как бы не было, и ладно, не хочу я этих длинных платьев. И только потом спустилась вниз.

Внизу пахло едой — в кухне варили какую-то кашу, в зале кто-то двигал столы, в большую купальню таскали воду, в общем — жизнь кипела. Мне кланялись, я кивала в ответ и бурчала что-то вроде «доброго утра». Люди-то не виноваты, что мы с Хьюго рассобачились. Опять же, ну, не бывает так, чтобы раз — и как два кусочка паззла, совпасть везде и во всём. У нормальных людей тоже так, не только у этих вот магов допотопных. И умные люди говорят, что если пробовать словами через рот, то вроде должно помочь. Только я не знаю, умеют ли тут словами через рот. Да ещё и с женщинами. Вроде, он не безнадёжен, если верить его словам… но по ходу, ни черта не понял. Ладно, посмотрим.

— Что стряслось, миледи? — о, это госпожа Эдит, врачевательница.

Вчера я вообще забыла, что надо бы проверить — как там её разместили, она очень полезна всем нам, и вообще человек хороший.

— Да нет, ничего, госпожа Эдит, — вздохнула я, — всё перемелется, наверное. Вас устроили?

— Много ли мне нужно? — рассмеялась она.

— Да всем что-то нужно, поесть-поспать — первым делом, — пожала я плечами.

— Всё хорошо, миледи. Хотели уже вас будить и спрашивать — когда завтрак подавать.

— Да вот там что-то во дворе происходит, как перестанет происходить — так и позавтракаем, — сказала я и пошла наружу.

Там происходило занимательное. Посреди двора стояла телега, и с неё просто одетые мужики сгружали какой-то немалый сундук. Сгрузили и поставили на камни, по которым Каэдвалар когтями тормозит.

— Вот, значит, милорд, это милорд Адам и миледи Хильтруда велели передать, — с поклоном произнёс один из тех мужиков. — Милорд Адам велел кланяться вам и пересказать его слова, что он завсегда добрый сосед и уважает вас, вашего, значит, батюшку, и весь ваш род. И готов сказать это сам лично, когда вам будет угодно его принять, — говорил-то он для Хьюго, но при том поглядывал на висящего наверху Эдрика.

И на пару скелетов, застывших поодаль с вёдрами в руках — наверное, снова воду носят.

— И что там? — спросил Хьюго, кивнув на сундук.

Суровенько так спросил, мужики аж вздрогнули.

— Подарки от милорда и миледи, — поклонился мужик. — И ещё вещи молодого мастера Бертрана, вчера леди Берта не успела всё собрать, вы ж его быстро забрали, — добавил ещё.

Вот честно, я б после вчерашнего десятой дорогой обходила и самих этих товарищей, которые ближайшие соседи, и подарки их тоже. Но Хьюго смотрел хоть и с прищуром, но серьёзно. А тут ещё и Бертран откуда-то просочился, подошёл к сундуку и к мужикам.

— Эдви? Родри? Вы откуда тут взялись? — спросил он.

— Доброго вам денька, мастер Бертран! — поклонились оба. — Тут матушка ваша велела вам вещички-то передать, сказала — завсегда о вас молится!

— Правда? — парень подскочил, приподнял и откинул крышку сундука, она с лязгом отскочила.

Там и вправду лежали какие-то вещи, в смысле — какая-то одежда.

— Вот, мастер Бертран, этот свёрток, — один из мужиков показал на что-то, завёрнутое в холстину.

Тот потянул руки к свёртку, но был изловлен Хьюго за суконную курточку.

— Стой, — сказал спокойно и веско, потом взглянул на мужиков. — Можете сказать лорду Свону, что всё передали.

Те забормотали в ответ — мол, передадут непременно, поклонились низко оба, один забрался в телегу, второй сел на место кучера, развернулись и поехали в открытые ворота и далее — восвояси.

Хьюго же отпустил парня и сказал:

— Погоди немного, сейчас посмотрим, что у нас тут, — оглядел двор, увидел меня и госпожу Эдит. — Госпожа, вы ведь маг, я верно помню?

— Да, милорд, — Эдит подошла и поклонилась.

— Я думаю, нам нужно посмотреть вместе. Бриан, иди сюда тоже.

Эдрик, так и висевший сверху, не вмешивался, но что-то одобрительно ворчал.

Ага, эти трое — маги, так выходит. Некромант, оборотень-кошак и целительница. Наверное, должны учуять разное. Я рискнула подойти поближе, и все прочие, кто болтался во дворе, тоже собрались вокруг в кружок. Бертран снова заглянул в сундук, хотел достать тот свёрток, на который ему показали, но Хьюго легонько стукнул его ладонью по пальцам.