Тео. Теодор. Мистер Нотт (СИ) - "Hashirama Senju"

— Кто?

— Салли-Энн! Перкс, которая с Райвенкло! — он даже повысил голос, но спохватился. — Вы её не видели?

Теодор попробовал вспомнить. На праздничном пиру Распределения он заметил лишь отсутствие Поттера и Уизли, и то по наводке Малфоя. За сокурсниками с Райвенкло он не слишком следил. Хотя на гербологии, спаренной с ними…

— У Спраут её точно не было, — подтверждая его мысли, прошептал со страхом на лице Забини. Иногда он был слишком эмоциональным. — Может, она… она…

— Нет, я читал все некрологи в Пророке этим летом, — мотнул головой Арчи, удивив этим Тео. — Там были Бебриджи, а из детей — кто-то из Брондбоков утонул в шотландском озере, с четвертого курса нашего, но больше — никого.

— Перевелась в Дурмстранг?

— В такую даль? Он вообще где?

— Это школа в горах севера России, — ответил Блейз. — Туда поступают многие немцы и скандинавы, славяне, а русские взяли эту крепость в блокаду после своей революции в начале века. Говорят на своих языках, обучение проходит языковыми группами, а девочек берут только достойных. У меня там учился дедушка, мамин отец.

Мальчики переглянулись.

— Вряд ли туда бы взяли, — подвёл черту обсуждению Теодор, — Салли-Энн Пёркс.

Каждый из них задумался над этой загадкой, сосредоточившись на работе над своей собственной задачей. Через час, когда Тео набрал материала и написал уже два дюйма по заданной теме, к ним присоединились Дин, Симус и Невилл. Последнему явно на пользу шло наличие компании — он за последние недели стал более собранным, да и одобрение бабушки за то, что Невилл нашёл себе друзей, явно играло не последнюю роль.

Арчи тут же вывалил на гриффиндорцев рассуждения парней на тему пропажи Салли-Энн, после чего Симус, хлопнув себя по лбу, вскочил из-за стола и скрылся куда-то за стеллаж. Лишь ребята успели недоумённо проводить его взглядами, как тотчас же он вернулся вместе со смутно знакомым парнишкой с Райвенкло.

— Терри Бут, — представил Симус. — В этом году вместе отдыхали на Мэне. Прошу любить и жаловать!

Ребята вежливо, будто знакомясь в первый раз, пожали друг другу руки и подвинулись, давая Терри возможность сесть.

— Ну, Терри, — улыбнулся хищно Симус, — рассказывай, что ты знаешь про отсутствие Перкс!

— Ну… э… — смутился райвенкловец. Тео вспомнил, что он на одно «Превосходно» получил больше его самого. — Тут, собственно, не о чем рассказывать. Я видел её на каникулах один раз, ещё до писем. Она была сильно расстроена, потому что её отец тяжело заболел, укус какой-то дряни магической, и семья не смогла оплатить ей обучение в школе.

Он пожал плечами, давая понять, что на этом история заканчивается.

— О, Мерлин, — прошептал Невилл. — Как неловко…

Тео стиснул кулаки. Он никогда не относился к Перкс слишком хорошо — она прибилась к их компании, будучи зазнайкой, лёгкой версией приснопамятной Грейнджер, постоянно встревала в их разговоры, хотя была, вроде как сама по себе. Но вот, Артур к ней привязался, хоть и не сразу понял, что Салли-Энн больше нет в их окружении, да и сам он, думая об этом, понял, что она стала частью ассоциации со школьной жизнью.

Но больше всего, конечно, его разозлило то, что на обучение в школе Салли-Энн не хватило денег. Министерство оплачивало обучение магглорождённых — того же Дина, Грейнджер, да и других, но не могло помочь юной чистокровной ведьме из бедной, но честной семьи!

Теодор почувствовал желание высказаться, но его опередил Арчи.

— Давайте напишем ей письмо! Все вместе! И ты, Бут, тоже!

— Но… Гэмп, мы никогда не общались даже!

— Это неважно!

Ребята расшумелись, и через пару минут к облюбованному ими рабочему месту пришла мадам Пинс, взмахом палочки отправив все их книги по своим местам, а самим ребятам прошипев грозное: «ВОН!»

***

Гриффиндорцы тут же развили кипучую деятельность. Откуда-то достали абсолютно счастливого первокурсника с красного факультета, грязнокровку с колдокамерой (Тео оставалось только подивиться — в Косом он видел, как такие аппараты стоили полторы сотни галлеонов, невероятные деньги, сравнимые с чистокровными книззлами или новейшими мётлами), который должен был снять их компанию на колдофото. Когда Тео попытался заикнуться о цели, его зашикали со всех сторон и поставили в центр компании.

Так и получилось. К вечеру юный маньяк (Дин, контролировавший процесс, с улыбкой рассказал, что этот Колин гриффиндорской спальне устроил настоящую лабораторию зельевара, бесконечно ругаясь с соседями-чистокровками) притащил десять копий снимка.

Компания второкурсников на фоне Хогвартса о чём-то непринуждённо болтала. Вот кто-то из них начинал махать в камеру, к этому присоединялись и остальные, даже сам Тео, а потом они возвращались к разговору. По центру стоял Нотт, справа от него — Гэмп, затем Лонгботтом и Бут, слева — Забини, Томас и Финнеган. Единение всех факультетов, не иначе.

К этому времени был готов текст. Письмо на четыре страницы содержало в себе короткие (или не короткие) послания от каждого из ребят.

Тео постарался ограничиться кратко.

«Энн! Я знаю, что тебя могло задевать моё, да и всех наших ребят, отношение в прошлом году. И всё же, пусть мне тяжело в этом признаться, и ещё тяжелее оставить это признание на бумаге, мне, как и остальным, не хватает тебя здесь, в Хогвартсе. Мы все безмерно поддерживаем тебя на расстоянии и скучаем. Теперь я знаю, чего хочу добиться в жизни. Того, чтобы все волшебники, независимо от происхождения, достатка или способностей, могли обучаться в Хогвартсе наравне со всеми сверстниками. Надеюсь, наше послание поднимет тебе настроение. Т.Н.»

Незадолго до отбоя ребята гурьбой наведались в башню с совами и отправили пухлый конверт, купленный там же за кнат в специальном автомате, адресату «С-Э. Перкс». На конверте, привязанном к лапке совы, проявилось. «Суррей, Окстед, третья улица, пом. 4».

Глава 18

Ответ от Перкс пришёл буквально на следующий день. Письмо пришло Артуру, но вскрывать он его один не стал — после завтрака, рискуя опоздать на занятия, ребята столпились за дверьми Трапезного зала, вызывая удивление старшекурсников всех четырёх факультетов, явно не привыкших к такому… «братанию», как назвал это Дигорри.

Письмо было написано на дешевой бумаге, плотной и немного сероватой. Чернила тут и там расплывались — никто из них не сказал этого вслух, но все поняли, что дело было в слезах. По очереди читая, мальчики передавали друг другу листы.

«Ребята!

Я безмерно тронута и совершенно раздавлена вашим вниманием. Моё сердце разрывается на части всё это лето от осознания того, что я не смогу больше никогда вернуться в Хогвартс. От того, что меня никогда больше не похвалит профессор Флитвик, не пожурит профессор Спраут, не снимет баллы профессор Снейп. Но при этом я рыдаю от осознания счастья, от того, что у меня нашлись друзья в этой поистине волшебной школе. Друзья, которые вспомнили обо мне и написали столько неожиданно хорошего.

Невилл, я верю, что у тебя обязательно всё получится. Я безмерно тронута, что ты счёл мой пример важным, и что именно моя подсказка дала тебе возможность понять, как работают созвездия в разное время года. Я хотела бы вновь оказаться там, где помогла тебе тогда.

Артур, ты… я не знаю, правильно ли такое говорить. Весь прошлый год ты казался мне самовлюблённым дураком, помешанным на этой выскочке из семьи бобров, но в итоге влюблённой дурой оказалась я. Теперь, конечно, я понимаю, что нам никогда не суждено быть вместе. Тем горше мне. Твои рисунки, особенно тот, что ты срисовал с меня, навеки в моей памяти. В другой жизни я бы училась колдовать чары Защитника, вспоминая тот неловкий момент, когда ты показал мне их.

Симус! После твоих (неразборчиво) розыгрышей, выродок ты лепрекона, я могу лишь пожелать тебе затолкнуть свои дурацкие идеи в зад близнецам Уизли! Надеюсь, ты найдёшь себя на поприще аврора.

Дин, Блейз! Спасибо за тёплые слова.