Нефрит. Огонь. Золото - Тан Джун Ч. Л.

Я едва не роняю палочки. Траур закончится через двенадцать дней? Неужели я пробыл на горе так долго? Похоже, в источнике Цзюй время течет по-иному. Должно быть, я застрял в пещере дольше, чем казалось.

Ощущаю на себе взгляд Тан Вэй.

– Что случилось? Есть что-то еще?

– Ты кажешься другим, вот и все. – В ее взгляде снова появляется странное выражение. – Как ты думаешь, что это будет за жертва?

Я верчу в руках палочки. Этот же вопрос мучил меня с тех пор, как я покинул пещеру в горах Удин.

«Твой выбор будет оплачен кровью. Тебе станет трудно дорожить тем, что представляет для тебя наибольшую ценность».

– Не знаю. Сначала думал, что потеряю магию, но я проверял, и она все еще при мне.

– Разве магия и есть то, что представляет для тебя наибольшую ценность?

– Разумеется.

На этом Тан Вэй прекращает расспросы. Я чувствую, что она не согласна со мной, но что еще это может быть? Без магии я не смогу отомстить за свою семью.

Для меня в мире нет ничего ценнее магии.

Глава 14

Ан

В конце лета послеполуденное солнце жарит так немилосердно, а воздух так влажен, что мои волосы никак не хотят держаться в прическе. Вот и сегодня они распустились и прилипли ко лбу. Я провожу по нему рукавом и морщусь при виде смазанной пудры, которую Линьси так тщательно нанесла мне на кожу ранее.

Лейе стоит неподалеку, наблюдая за каждым моим движением.

– Еще раз.

Вздохнув, я делаю глубокий вдох и сосредотачиваюсь. Весь день на столе передо мной стоит бело-голубая ваза с хризантемами: яркими, радующими взор, свежими.

Отец говорит, что единственный способ найти Белый Нефритовый меч – это овладеть своей магией. Только тогда я смогу уловить присутствие артефакта. До сих пор мое обучение не приносило результатов. Конечно, я постигла основы самосовершенствования, научилась управлять дыханием и контролировать свою ци. Могу даже замораживать воду по желанию и перемещать небольшие предметы на некоторое расстояние.

Но единственное умение, которое имеет значение, – то, которое убило двоих мужчин в Шамо.

Всякий раз, когда подключаюсь к этому другому источнику магии или даже думаю о нем, я впадаю в ступор. Наползает ужас, затягивая в тень. А еще на меня обрушивается шквал образов. Острые, словно зазубренные камни, она разрывает мой разум. Бледно-зеленое свечение, исходящее от мужчин, их сморщенные тела, жуткие сдавленные звуки, которые они издавали.

В смерти эти два человека из Шамо куда реальнее, чем при жизни.

Я не рассказываю об этом ни Лейе, ни отцу, как умалчиваю о странных снах и незнакомом, преследующем меня голосе.

«Ты наделена магией. Обратись к ней», – твердо и успокаивающе звучит в голове голос отца.

Я встаю в нужную позицию и поднимаю руки. Ци течет по моим пальцам, подобно движению теплого воздуха. Магия. Но не та, которая мне требуется. Лейе не нужно, чтобы я заморозила эти цветы или вытянула воду из вазы.

Он хочет, чтобы я забрала их энергию.

Сияя на солнце, бледно-желтые лепестки словно кричат: «Живые! Мы живые!» И почему бы им таковыми не быть? Как может такое умение, как мое, – которое крадет жизнь, – быть единственным, способным спасти Империю?

Магия, которую я призвала, исчезает.

Сжимаю пальцы в кулак, борясь с желанием отшвырнуть вазу. Я быстро научилась подавлять подобные порывы. Мы в укромном уголке западного крыла, но я настороже. Нельзя забывать о слугах, суетящихся во всех частях дворцового комплекса. Они появляются и исчезают, будто мухи-однодневки, роятся вокруг, готовые помочь или указать нужное направление. Любое неверное движение с моей стороны может закончиться либо злонамеренными сплетнями, либо еще хуже – я наврежу кому-то своей магией.

Лейе громко откашливается. Хоть он и находится здесь так же долго, как я, но жара его, похоже, нисколько не донимает. Его белый халат безукоризненно чист, из прически не выбился ни единый волосок, а белая прядь мягко сияет на солнце. В отличие от меня, он похож на аристократа. Вид у него такой, будто ему здесь самое место. Держу пари, он даже не потеет.

– Попробуй еще раз, – произносит Лейе раздражающе спокойным тоном.

– Мы можем сделать перерыв?

Его лицо по-прежнему непроницаемо.

Я закатываю глаза, за раздражением маскируя свой страх. Так мне проще.

– В самом деле, здесь так жарко! А еще я хочу есть.

– Только если одолеешь меня в три выпада. Никакой магии.

– Это невозможно. – Хоть он и научил меня основам владения мечом, я не фехтовальщица.

– Разум довлеет над материей. Если думать о поражении еще до того, как попытаешься что-то сделать, как же ты хоть когда-нибудь одержишь победу?

Я издаю сдавленный рык, едва сдерживая проклятия.

– Ладно, – соглашаюсь, просто чтобы это испытание закончилось. Мне никак не превзойти Лейе, но я могу притвориться раненой. Вдруг в таком случае отец на него рассердится и преподаст ему урок. – Три выпада.

Лейе бросает меч, и мне удается поймать его.

– Я дам тебе преимущество, не стану обнажать оружие.

Он с раздражающей беспечностью подстрекает меня атаковать. Как и все другие мечи, которые опробовала в оружейной, тот, что я сейчас держу в руке, кажется громоздким и несбалансированным. Это пустая трата времени. Только вот выражение лица Лейе – нечто среднее между презрением и скукой – разжигает во мне пламя гнева и зависти.

Сам-то он хорошо зарекомендовал себя перед моим отцом.

Я делаю выпад.

Он легко уклоняется от первых двух ударов. Я отступаю, чувствуя, как по спине стекает пот. Священник снова насмешливо манит меня, и мне отчаянно хочется стереть эту ухмылку с его лица. Однако сила и мастерство здесь бесполезны. Нужно шевелить мозгами. Налетает легкий ветерок, шуршит валяющимися на земле сухими листьями. Мой разум успокаивается. Я убираю прядь волос с глаз, и в голове начинает формироваться смутный план.

Я делаю ложный выпад, как научил меня Лейе несколько дней назад. Он, естественно, разгадывает маневр и делает шаг в сторону, отмахиваясь от меня, как от овода. Имитирую разворот, но в последний момент перед приземлением, крутнувшись, я вонзаю меч. Поражаю Лейе в плечо.

Но не чувствую сопротивления. Только воздух.

Потеряв равновесие, я спотыкаюсь и падаю.

Уже готовлюсь к удару, но Лейе ловит меня, не давая свалиться на землю. Поддерживает меня на ногах, сжимая сильными руками мою талию. И не отпускает. Мы стоим близко друг к другу. Достаточно близко, чтобы я уловила исходящий от его одежды запах сандалового дерева. Отметила, как темные ресницы обрамляют прекрасные серо-голубые глаза. Ощутила жар его тела. Задумалась над тем, будет ли его щека мягкой, если я прикоснусь к ней.

На губах Лейе расцветает улыбка, словно он догадывается, о чем я думаю.

«Ад тебя разбери, Ан! Он же сжег человека заживо!»

Я отталкиваю его и резко взмахиваю запястьем. Металл встречается с кожей.

– Три выпада, – объявляю, не обращая внимания на волну жара, поднимающуюся по моей шее.

Меч тяжелый, но я продолжаю удерживать его прижатым к подбородку Лейе. Только вот его, похоже, не беспокоит приставленное к горлу острие. Что произойдет, если я надавлю? Как этот священник будет защищаться?

– Я насчитал четыре, – мурлычет Лейе. Его улыбка исчезает, а серо-голубые глаза темнеют. – Если только твое падение не было частью хитрого плана?

– Разумеется.

– Умно.

Лейе мне не верит. Но спорить нет времени. Кто-то зовет меня по имени.

Я поспешно опускаю меч и оборачиваюсь. Это Линьси. Она делает реверанс, и я киваю в ответ. Интересно, сколь много она видела?

– Молодой господин Сима и госпожа Ан, прошу простить мое вторжение. Ее величество потребовала присутствия госпожи Ан.

На лице Лейе мелькает раздражение, но он не может ослушаться приказа самой вдовствующей императрицы.