Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
Лира послушно кивала. Она не очень твердо знала что значит “продвигать”, когда речь шла об Эрике Андерсоне, известном танцовщике, заставившем говорить о себе весь Лондон, но ей, безусловно, льстило одно то, что с ней советуются. Высунув от усердия кончик языка, она записывала все имена, которые называла миссис Кольтер (о почерке и орфографии умолчим из человеколюбия), а потом, если по зрелому размышлению кого-то решено было не звать, девочка вымарывала его из списка гостей.
Когда Лира легла спать, Пантелеймон, свернувшийся на подушке, шепнул ей:
— Ни на какой Север она не собирается. Бежать надо, иначе она нас тут всю жизнь продержит.
— Как это не собирается? — возмущенно шикнула Лира. — Очень даже собирается. Просто ты ее ненавидишь, вот и все. А мне она нравится. Посуди сам, если б она не собиралась брать нас в экспедицию, с чего бы это ей заниматься с нами штурманским делом, а?
— А с того, что иначе с тобой, Лирочка, никакого сладу не будет. А сама она хочет сделать из тебя пушистую кисоньку с бантиком. Разве тебе приятно торчать на этом несчастном званом вечере и образцово-показательно улыбаться ее гостям?
Ничего не ответив, Лира отвернулась и закрыла глаза. Пантелеймон был прав. Какой бы сказочно-прекрасной ни казалась со стороны ее жизнь, девочка чувствовала себя эдакой птичкой в золотой клетке. Она бы сейчас все на свете отдала за один денек игрищ и забав в компании своих дружков-оборванцев, за баталии на глиняном карьере и гонки на канале. Ведь единственное, что побуждало ее прятать коготки и любезно улыбаться миссис Кольтер, была всепоглощающая мечта о полярной экспедиции. Попасть бы на Север… Может быть, они найдут там лорда Азриела, и он, так же бывает, возьмет и влюбится в миссис Кольтер. Они бы поженились, удочерили бы Лиру, а потом все вместе спасли бы Роджера от мертвяков.
Накануне торжественного приема миссис Кольтер отвела Лиру в дорогой салон красоты, где ее непослушные темно-русые волосы уложили красивыми волнами, ногти на руках подпилили пилочкой и покрыли лаком, а в довершение всего чуть-чуть подкрасили глаза и губы, да еще и объяснили, как это сделать самой. Потом нужно было заехать к портнихе за новым платьем, которое заранее заказали для этого случая, и купить под него нарядные туфельки. Время поджимало, пора было возвращаться домой, чтобы к приходу гостей успеть принарядиться и расставить цветы.
Когда Лира в новом платье выпорхнула из комнаты, сияя от сознания собственной неотразимости, миссис Кольтер подняла голову и заметила:
— Сумка сюда совсем не идет, моя радость.
Дело в том, что Лира никогда не расставалась с маленькой белой сумочкой, которая висела у нее на плече. В сумочке лежал веритометр. Казалось, миссис Кольтер была полностью поглощена розами — в магазине переусердствовали и сделали букеты чересчур пышными, — но, заметив, что Лира не двинулась с места, а сумочка по-прежнему висит у нее на плече, прелестная дама вновь подняла голову и выразительно посмотрела на дверь.
— Ну, миссис Кольтер, ну, пожалуйста, мне очень нравится эта сумочка.
— Лира, ведь это же абсурд! Кто же ходит у себя дома с сумкой через плечо! Так не принято. Давай-ка живенько отнеси сумку в комнату и помоги мне. Надо расставить бокалы…
Лира взвилась не столько из-за ее непререкаемого тона, сколько из-за слов “у себя дома”. Пантелеймон мгновенно соскользнул с ее плеча на пол и, обернувшись хорьком, угрожающе выгнул спину. Почувствовав поддержку, девочка решила не сдаваться.
— Но ведь она же никому не помешает. Почему нельзя? Это же единственная вещь, которую я ношу с удовольствием. Потом, она сюда очень подходит.
Она не успела договорить, как произошло нечто невероятное. Альм миссис Кольтер бесшумно спрыгнул с дивана и, превратившись в золотистую молнию, буквально пригвоздил Пантелеймона к полу. Лира в панике оглянулась и пронзительно закричала от ужаса и боли. Пантелеймон, хрипя и визжа, пытался вывернуться из железной хватки тамарина и не мог. Еще мгновение — и черная обезьянья лапка сжала горло несчастного хорька. Задними лапами тамарин прижал обмякшее тельце Пантелеймона к полу, потом ухватил его за ухо и резко дернул, дернул так, словно собирался это ухо оторвать. При этом никакой злобы в его поведении не было, одна только пугающая холодная сила, но не дай бог такой силе противостоять.
— Не-е-ет! Ради бога, не-е-ет! Не убивайте нас, — кричала Лира, захлебываясь от рыданий.
Миссис Кольтер вновь подняла голову от букета роз.
— Просто не нужно настаивать на своем.
— Я не буду! Не буду!
Золотой тамарин отпустил горло хорька, словно ему просто прискучило с ним возиться. Истерзанный Пантелеймон подполз к девочке, она схватила его на руки, осыпая поцелуями мордочку.
— Я жду, Лира, — прозвучал негромкий голос.
Резко крутанувшись на каблуках, Лира бросилась в свою комнату и с грохотом захлопнула за собой дверь, которая тут же распахнулась, как по волшебству. На девочку внимательно смотрела стоявшая на пороге миссис Кольтер.
— Я очень прошу тебя запомнить, что если и впредь ты будешь вести себя таким же грубым и вульгарным образом, то наши конфликты неизбежны. Но из этого противостояния победительницей выйду я. Немедленно сними эту сумку. Сделай что-нибудь с лицом, оно очень злое. Никогда больше не смей хлопать дверьми ни при мне, ни при ком-нибудь другом. С минуты на минуту к нам пожалуют гости, так вот, я жду, что их встретит воспитанная, нежная, обворожительная, внимательная, искренняя, во всех отношениях прелестная юная леди. Ты хорошо меня слышишь, Лира? Я очень на это рассчитываю.
— Хорошо, миссис Кольтер, — прошептала Лира.
— Вот и славно. Поцелуй меня, дитя мое.
Прелестная дама чуть наклонила голову и подставила Лире щеку для поцелуя. Чтобы приложиться к ней, девочке пришлось встать на цыпочки. Она вдруг почувствовала, что от атласной кожи миссис Кольтер исходит какой-то необычный запах: благоуханный и вместе с тем металлический, что ли. Лира положила сумочку на туалетный столик и проследовала за миссис Кольтер в гостиную.
— Тебе нравится, как они составили букеты? — как ни в чем не бывало журчала хозяйка бала. — Спору нет, розы — вещь замечательная, но ведь должно же быть хоть какое-то чувство меры, правда? Так, что там у нас со льдом? Хватит? Сделай милость, спроси на кухне. Нет ничего отвратительнее теплых коктейлей.
