Обитель - Макгвайр Шеннон

— Да?

— Подойдите сюда. Квентин, ты тоже.

Нет смысла беречь его чувства — рано или поздно ему все равно придется столкнуться с неприкрашенной правдой о той ситуации, в которую мы попали.

Они подошли, оба хмурые — Квентин старался выглядеть стойко, а Джен казалась просто печальной. Я вытянула руку над простыней.

— Это кто?

— Барбара, — ответила Джен. — Она была первой.

— Так. — Я оглядела очертания сквозь простыню, пытаясь понять, как выглядит тело, прежде чем тревожить его. В нормальных обстоятельствах я оставляю тела на попечение ночных призраков и полиции… но ночные призраки отпадают, а вызывать полицию к телам явно нечеловеческого происхождения нельзя. Оставалась только я. И я откинула с лица Барбары простыню. Джен отвернулась, Квентин, расширив глаза, закрыл рукой рот.

Живая ли, мертвая ли, Барбара была прекрасна. На щеках цвел румянец, губы были от природы яркими, и похожа она была на диснеевских принцесс. Длинные, спутанные волосы имели тот же глубокий коричневый цвет, что и мех на ее острых ушках. Из отметин на теле имелись только проколы на запястьях и шее, идентичные тем, что я наблюдала у Колина: не задевающие ни одну крупную артерию и в то же время смертельные.

— Тоби…

— Знаю, Квентин. Джен?

— Что?

— Вы знали всех лично. Это действительно Барбара?

— Да, — ответила она с напряжением в голосе.

Я понимала ее чувства.

— Когда она умерла? Мне нужен временной интервал.

— Уикенд, на который пришелся День памяти павших. В пятницу она осталась на работе допоздна — у нее горели сроки — тогда ее и видели живой в последний раз. Терри нашла ее в столовой, когда вошла туда в понедельник.

— Барбара была уже мертва? — Я наклонилась и, оттянув ей веко, вгляделась в нефритово-зеленую радужку. Зрачок не отреагировал. Я убрала руку.

— Она была… вот такой.

— Терри проверила пульс, попыталась сделать искусственное дыхание?

— Она сказала, что Барбара была холодная и не откликалась, когда Терри позвала ее по имени. — Джен поморщилась. — Терри не могла вызвать скорую. Ей не хватило бы сил соткать иллюзию, которая продержалась бы достаточно долго для того, чтобы обмануть врачей скорой помощи, если бы ночные призраки не явились.

— У вас есть камеры наблюдения? — Я в задумчивости принялась лохматить себе волосы. — Или еще какая-нибудь возможность составить представление о случившемся?

— Камеры у нас есть, но они не работали.

От нежиданности я уронила руки, оставив волосы в покое, и уставилась на нее.

— Мы не знаем, что произошло. Все записи оказались стерты.

— Значит, вы не знаете, когда точно она умерла, и интервал составляет четыре дня. — Джен кивнула. Я застонала. — Просто восхитительно. Терри ведь работает по ночам? Во сколько она приходит?

— Обычно она работает с девяти вечера до шести утра. На те выходные она, по предварительной договоренности, взяла отгул, а в понедельник утром ненадолго заглянула, чтобы включить свет и убедиться, что без нее ничего пока не рухнуло.

— Значит, приход Терри был неожиданным?

— Да.

— А в котором часу она обнаружила тело?

— В 4.52 утра. — Я моргнула, удивленная такой точностью, и Джен в ответ пожала плечами. — Она отправила нам сообщения — мне и Эллиоту — как только поняла, что перед ней остывший труп.

— А как она отправила сообщения? Алекс говорил, что телефоны здесь нормально не работают.

— Почти у всех нас мобильники модифицированы. В столовой и рядом с туалетами на третьем этаже есть платные таксофоны, а в большинстве офисов — стационарные телефоны. По всем ним можно звонить на номера вне холма, если сначала нажать девятку.

— Так, хорошо. Во сколько вы туда добрались?

— Примерно в пять пятнадцать. Точнее не скажу. Все отметки времени открывания ворот, начиная со второй половины дня в пятницу, оказались стерты.

— Понятно. Вы приехали сюда в пять пятнадцать — а где вы живете?

— В основном, прямо тут — мы переделали несколько офисов под спальни — но я держу квартиру, чтобы хранить вещи и забирать оттуда почту. Здесь-то жилых домов с почтовыми адресами официально нет. Это примерно в трех милях отсюда. Я направилась прямиком сюда.

— За последнее время от вас уходил кто-нибудь из персонала, кто был достаточно зол на вас, чтобы задумать месть? Например, был уволен или имел еще какие-то причины?

— Нет. Состав сотрудников не менялся последние три года, не считая ушедших за последнее время — но люди стали нас покидать после убийств, а не до.

— Ясно. Квентин, подойди.

Тот с недовольным видом встал рядом со мной. Похлопав его по плечу в попытке ободрить, я опустилась на колени и осмотрела ранку на шее. Я не знала, чего конкретно ищу, но это меня никогда не останавливало.

— Взгляни. — Я повернула руку Барбары, чтобы стало видно ее внутреннюю часть.

— И что? — тревожно спросил он.

— Цвет неправильный. — Я показала на участок кожи между локтем и плечом. — После смерти кровь оттекает вниз, она должна была собраться здесь. Но этого не произошло.

— А почему?

— Я не знаю. — Хмурясь еще сильнее, я положила руку обратно. — Это что-то совершенно новое. Я и раньше знала, что тела фейри не разлагаются, но думала, что кровеносная система все-таки разрушается. С момента обнаружения тел в них происходили какие-либо изменения?

— Нет. — Джен потерла лицо, сбив набок очки. — Сначала мы считали, что они не умерли по-настоящему, просто спят. Ждали, когда они проснутся.

— Но они так и не проснулись, — проговорил Квентин.

— Не проснулись. Мы перенесли Барбару сюда через неделю, чтобы держать в прохладном месте. Мы не знали, сколько еще…

— Сколько еще времени пройдет, пока она не начнет разлагаться?

Джен вздохнула.

— Да. Но этого так и не произошло.

— Что ж, об этом вам беспокоиться не нужно.

— Что?

— Она никогда не начнет разлагаться. — Я встала и подошла ко второй койке. — Это Юи? — Джен кивнула, и я откинула простыню.

Юи могла бы сойти за обычную японку под тридцать, если бы не четыре хвоста и не острые, покрытые рыжим мехом уши. Волосы были заплетены в косы и не закрывали прокола на шее. Дело плохо: сила кицунэ выражается в количестве хвостов, чаще всего их бывает один-два, максимум — семь или восемь. У Кэйко Инари, их Перворожденной, их, по слухам, девять. У герцогини Тенистых Холмов хвостов всего три, и мало кто способен одолеть ее без боя… но лицо Юи было таким же спокойным, как у остальных. Либо жертвы были знакомы с убийцей, либо мы имеем дело с настолько сильным и подлым существом, что оно сумело убить четыреххвостую кицунэ раньше, чем та смогла сориентироваться. Эта мысль мне совсем не нравилась.