Доминат (СИ) - Фао Александр Александрович

Год зимы.

Полгода спустя...

   - Хуже чем у Вас Кассий я чертежа в жизни не видел. - сказал старый преподаватель черчения и каллиграфии господин Питер Шосс - Вашим калякам самое место в ясельках, хотите я Вас туда провожу после занятий? Мне как раз нужно забрать оттуда внучку.

   Аудитория засмеялась. Толпа всегда реагировала на острые замечания и колкости любых преподавателей. Как заметил Фао, особенно утонченным студентам столь престижного учебного заведения полюбились шутки, отпускаемые учеными про троих новых деревенщин-самоучек, что неожиданно появились полгода назад на их курсе.

   - Я не собираюсь строить здания или корабли! Зачем мне нужно мерить Ваши закорючки? Это самый бесполезный предмет для меня! - возмущенно ответил Толий.

   - Ну, это не серьезно юноша, я подобный детский лепет даже комментировать не буду. - вспылил преподаватель - Мало того, что Вас протащили в наше учебное заведение в нарушение всех норм устава, так Вы еще смеете перечить преподавателю? Спасибо, что просветили меня, что всю свою жизнь я потратил в пустую! Ведь я тоже не спроектировал ни одного здания и не построил даже рыбацкого баркаса, но судить о науке по её полезности может только отбитый деревенщина!

   - Я тебя не оскорблял дед! Развонялся тут своей наукой. - спокойно ответил Толий, аккуратно забирая из трясущихся рук педагога пергамент со своим чертежом.

   - К Толию тут никогда не привыкнут. - сказал Квинт, повернувшись к сидящему рядом с ним за одной партой Фао - Сейчас опять будет буря. Я так хочу посмотреть на Толия в армии. Мне кажется, там десятники с ума сойдут от его напора и простоты.

   - Это уже третий преподаватель за неделю. - устало согласился Алекс. - Я же просил его сдерживаться, не поддаваться на провокации.

   Даже однокурсники, предвкушавшие от Кассия новых выходок, не ожидали от него ничего подобного.

   - Это просто...просто...возмутительно! - задыхаясь ответил Питер Шосс - Во-о-он! Пошел вон из моего класса!

   - Я то уйду, но Вы только уходите от разрешения нашего конфликта. - невозмутимо продолжал Толий. - Я предлагаю вернуться к непредвзятой оценке моего труда.

   - А я предлагаю выгнать Вас из института! Я приложу к этому все свои силы, даже если это будет стоить мне всей моей карьеры! - брызгая слюней, прокричал преподаватель - И я не боюсь, Ваших покровителей из тайной канцелярии!

   - Конченый идиот. - сказав это, Толий покинул аудиторию.

   Побеленный светлый коридор встретил юношу прекрасными гобеленами и портретами именитых выпускников и преподавателей. С силой наступая на протянувшийся до самого выхода ковер, Толий в третий раз за неделю покидал институт. Преподаватели сговорились и сознательно изживали его.

   Пройдя через вестибюль, украшенный такими же белыми, как и стены колоннами, он с силой толкнул тяжелую, деревянную дверь. За два поколения студентов, что обучались в данном учебном заведении, эти двери пережили многое. И вот сейчас яростный удар правой ноги Толия пришелся на обшарпанную нижнюю часть дверного полотна, отделяющего храм науки от остального мира.

   На улице было пусто. В отличии от мальчишки все ученики давно слушают свои академические часы и тянуться к знаниям. Все тянуться и только Толий не дотягивается.

   В отличии от того же Алекса у юноши так и не получилось взяться с наслаждением за новые знания. Учеба давалась ему невообразимо тяжело. Мальчик всего лишь три года ходил в поселковую школу, научившись там чтению, чистописанию и простому счету. Все остальные знания о мире он получил только от Алекса, что кратко пересказывал ранее прочитанные книги и от своего отца, что старался передать своему старшему сыну весь свой богатый житейский опыт.

   Толий не заметил, как быстрым шагом прошел весь небольшой сквер, отделяющий институт, главную библиотеку и тайную канцелярию от остальных кварталов города. Свернув на право, по равномерно засыпанной гравием прогулочной тропинке, он вышел на оживленную городскую улицу, оставив за своей спиной, утопающий в парке белокаменный купол и студенческий городок.

   За прошедшие полгода он уже привык к когда-то захватывающим дух красотам города. Будучи уже полноценным горожанином, он стал по-другому относиться к городской жизни. Если убрать весь напускной лоск, то окажется, что жизнь тут не так уж и комфортна, как может показаться на первый взгляд. В городе, где проживают сотни тысяч людей, терялась личность, а отношения между людьми сильно обесценивались.

   Абсолютное большинство жителей продолжает, как и их деревенские сородичи, находиться за чертой бедности. Как правило, все они были вольными потомками бывших крестьян, которых выкупил сорок лет назад князь Домината у своей знати, для заселения и обеспечения жизнедеятельности своего будущего града.

   Особенности расположения Небограда сильно влияли на быт горожан. В основном им приходилось прислуживать, заниматься мелким ремеслом и торговлей. В отличии от других городов, ограниченность пространства воздушной скалы, а также плохая для ведения сельского хозяйства почва не давала жителям возможности обзавестись своими полями, пастбищами или огородами. В любом другом городе Некротии горожане могли пасти свой мелкий домашний скот прямо на улицах. Помимо растительности их скотина поедала мусор, остатки пищи и нечистоты. В Небограде же подобное каралось, а к нарушителю применялись серьезные санкции.

   Превосходной чистоте улиц способствовало суровое наказание. Использованную в быту воду, кухонные помои и содержимое ночных горшков следовало выливать в специальные канализационные люки. Данное решение городской управы позволило оградить городские улицы от миазм и не допустить распространения множества болезней. По первости, не привыкший к иным порядкам простой люд, облагался такими непосильными штрафами, что карьеры, шахты и каторги были заполнены должниками.

   Толий, следуя по мощеной голубоватым камнем улице, зашел по дороге домой в небольшую бакалейную лавку, принадлежащему старому купцу ярейцу. Такие маленькие торговые лавки располагались практически через каждый дом. Предприимчивые собственники дорогой недвижимости специально отводили для них первых этажи своих зданий. Даже с учетом очень большой арендной платы, на подобного рода помещения всегда был высокий спрос, поскольку только в них вести торговлю и оказывать иные виды услуг. Из-за этого незримая борьба между ремесленниками и торговцами за лакомые места с каждым днем разгоралась с новой силой.

   Поздоровавшись со знакомым продавцом и накупив свежевыпеченного хлеба, Толий продолжил путь домой. В Приозерном за эти деньги он смог бы купить целый мешок зерна.

   После того злополучного разговора с главой тайной канцелярии жизнь мальчишек кардинально изменилась. За полгода ужасной учебы, которую юноша яро ненавидел, из своих достигнутых мечтаний Толию удалось лишь переселить свою семью в Небоград, выкупив их у барона Приозерного. Разделенных между мальчишками денег также хватило на учредительный взнос для вступления отца в Лиловый кузнечный цех. Кузнецы Лилового цеха обслуживали большую часть города.

   Отец не оплошал и смог подтвердить свое мастерство изготовлением высококачественной, уникальной вещи, что являлось стандартной проверкой заявленной кандидатом квалификации. Взятка в десять золотых некр также способствовала непредвзятости и объективности оценщиков. Выкупленные два нижних этажа в доме-башне, позволили с комфортом расположиться всей его большой семье. Среднего и младшего брата Толий устроил в Небоградскую гимназию. Деньги на обучение уходили просто невообразимые, только один комплект чернил и бумаги, необходимый ребятам на неделю, обходился в пять золотых некр, а полгода обучения стоили для семейного бюджета дополнительных пятьдесят золотых в месяц.

   Кроме того, оставшиеся деньги утекли на обустройство рабочего места отца в цеху. Фактически была построена полноценная кузня. Следует отметить, что на уплаченные кузнецами членские сборы Лиловый цех любыми способами и средствами выбивал привлекательные места, иногда загодя обхаживая потенциальных арендодателей. Так, отцу Толия досталось недавно арендованное цехом перспективнейшее место возле северной воздушной гавани.