Испытательный срок (СИ) - Смородин Кирилл

Однако гораздо хуже было другое — пятно отравленной земли разрасталось, каждодневно отвоевывая несколько дюймов. Маги перепробовали все возможные и невозможные сочетания сдерживающих заклинаний и не добились ничего. Существование Баумары, а вслед за ним и всего государства-полуострова, оказалось под угрозой. Тогда-то мастер Стаунден, сильнейший маг, обладающий даром прозревания, пожертвовал собой.

Он сотворил заклинание всевидения, которое на определенный срок тысячекратно усилило его умение заглядывать в будущее. Для этого магу пришлось ослепить себя. Но взамен Стаунден узнал, как остановить рост Струпьев — проклятая земля сама создала средство, способное сдержать заразу. Находилось оно в глубине порожденного Червоточиной места.

Перед тем, как отправиться туда, ослепший прирожденный больше суток провел в своем кабинете. Затем собрал отряд из семи магов и мракоборцев и выдал каждому маску, пропитанную специальным раствором. Это средство, по словам Стаундена, должно было защитить от ядовитого воздуха Струпьев.

Отряд двинулся в путь. Прозреватель, несмотря на слепоту, вел остальных. Струпья словно почувствовали непрошеных гостей, и магам с мракоборцами приходилось постоянно защищаться от жути, выросшей из проклятой земли. Однако гораздо больше, чем неведомый противник, пугало состояние Стаундена — об этом твердили все участники похода, чьи воспоминания были записаны в книгах.

Прирожденный слабел с каждым шагом, и когда дошли до места, умер. Но перед этим объяснил, что нужно делать, отдал ключ от своего кабинета, где приготовил все необходимое и, завещав оставить его тело здесь, сотворил заклинание тропы — чтобы остальные благополучно выбрались из Струпьев. Это было последнее заклинание Стаундена.

Прозреватель вывел отряд на подобие поляны, где и росли сноеды — существа, питаемые темной силой Струпьев. В книгах они описывались похожими на человеческий мозг, только черный, в разы больше и с несколькими беззубыми пастями. Участники похода должны были отделить трех сноедов от отравленной земли и доставить в кабинет Стаундена.

Вернувшись и законсервировав страшную добычу заклинаниями, они принялись изучать записи, магические формулы и чертежи, сделанные ослепившим себя прозревателем. Перед магами стояла невероятно сложная задача: построить Станцию Сдерживания. Сердцем сооружения должны были стать сноеды.

Эти твари, писал Стаунден, могли питаться человеческими кошмарами и вырабатывать темную энергию, которая способна остановить другую темную энергию — ту, что давала Струпьям расти. Но чтобы получать ее, необходимо целое производство.

Строительство Станции велось несколько месяцев. Главными помещениями в ней стали три Зала Кошмаров — в каждом находился один сноед.

И несколько его жертв.

В записях Стаунден предупреждал, что один из сложнейших вопросов — найти тех, кто послужит «питанием» для сноедов. Такой человек обречен: соединенный с порождением Струпьев, он погрузится в беспамятство, а сноед будет вызывать в его сознании кошмары и питаться ими. Лишенная еды, истерзанная страшными видениями, жертва умрет спустя несколько месяцев.

Никто в здравом уме не согласился бы на такую кончину, но после долгих дней раздумий и споров нашли выход. Места в Зале Кошмаров получили преступники, приговоренные к смертной казни или пожизненному заключению.

Маги справились: Станция Сдерживания заработала, Струпья прекратили разрастаться. Однако забывать дорогу вглубь проклятой земли было нельзя — сноеды жили от трех до пяти лет.

У Страда пробегал по коже мороз, когда он представлял, каково тем, кто отправляется в Струпья. А теперь побывать в мертвом месте предстояло ему самому.

…Ровно через час к дому мракоборца прибыл темно-серый металлический фургон, запряженный тяглом. На борту черной краской был нарисован мозг, заключенный в квадрат — символ Станции Сдерживания.

— Идем, — сказал Дролл и вышел на улицу.

Страда знобило, во всем теле чувствовалась слабость. Двор он пересек, уставившись под ноги, на выложенную камнями тропинку. Остальное — деревья, кусты, верстак, поленница дров — попадало в поле зрения, но казалось размытым и ненастоящим.

— Устраивайтесь, — сказал погонщик — светловолосый парень с маленькими янтарными глазками и синевой щетины на круглых прыщавых щеках и двойном подбородке. Он был всего на полголовы выше Страда, но шире раза в три. Плащ из плотной серой ткани покрывали пятна грязи. — Это «рукач» меня обляпал, когда в лужу наступил, — смущенно улыбнулся прирожденный, заметив, что Страд разглядывает его одежду. — Силищи и весу в нем ого-го, но вот аккуратности…

Дролл уже скрылся в фургоне, и Страд, кивнув погонщику, последовал за наставником.

Внутри царил полумрак: слабый серый свет поступал лишь из открытой двери и небольшого круглого окошка, застекленного и забранного решеткой, поэтому Страд видел только очертания предметов.

У противоположной от входа стенки стоял большой металлический бак на колесах. Емкость опутывали трубки разной длины и толщины, отчего она казалась неведомым многолапым существом. Справа и слева от бака, словно два стража, темнели силуэты защитных костюмов. Мракоборец сидел на лавке, что тянулась вдоль левого борта. Под ногами у него был железный ящик, наполненный инструментами. Дролл доставал то один, то другой — инструменты походили на те, которыми пользовались в Корпусах Некромантов, только были гораздо больше, — осматривал и укладывал обратно.

— Залезай, — сказал мракоборец, по-прежнему глядя в нутро ящика.

Как только Страд забрался в фургон, Дролл щелкнул пальцами, и под потолком зажглись две продолговатые стеклянницы. Дверь закрылась сама собой, лязгнул засов.

— Бери костюм, переодевайся, — велел Дролл.

Одежда для похода в Струпья была сделана из странного материала — плотного, гладкого и очень эластичного, больше похожего на кожу, только угольно-черную и лишенную пор.

Страд разулся, скинул рубаху и штаны и влез в защитный костюм. Поднял одну ногу, вторую, подвигал руками. Тесно, непривычно, но терпимо.

— Хорошо, — Дролл оглядел ученика, кивнул. — Капюшон наденешь на месте, когда получим маски.

Мракоборец задвинул ящик с инструментами под лавку и тоже переоделся. Затем трижды стукнул согнутым пальцем в стенку, и пару мгновений спустя фургон тронулся.

— Садись, — Дролл вновь устроился на лавке и, прищурившись, уставился в пол.

Страд присел рядом, с трудом сглотнул.

«Мы едем в Струпья», — повторялось в мозгу.

Экипаж то ускорялся, то замедлялся, временами останавливался, сворачивал, и Страду хотелось, чтобы дорога до Струпьев длилась как можно дольше.

Однако уже спустя час фургон остановился, и Дролл, пробормотав «мы на месте», поднялся.

Снова лязгнуло, и дверь открылась. В фургон почти тут же просочился запах гари. Стеклянницы погасли. Мракоборец присел на корточки и выдвинул из-под лавки ящик с инструментами.

— Понесешь его, — сказал Дролл. — А я возьму саркофаг.

Страд посмотрел на металлический бак на колесах, опутанный трубками. Это и был саркофаг — в него предстояло поместить отделенного от проклятой земли сноеда. Как и Станцию Сдерживания, как и костюмы, саркофаг создали по чертежам и формулам Стаундена.

«А ведь первый раз маги тащили сноедов голыми руками», — подумал Страд.

— Не спи, — голос Дролла вывел его из раздумий.

Страд взял ящик и, пятясь, выбрался из фургона. Запах гари стал сильнее, в горле запершило. Опустив инструменты на землю, Страд выпрямился и застыл, глядя на огромный — высотой в добрую сотню футов — купол, сотканный из множества струй черного дыма.

Дым этот и являлся той силой, что сдерживала разрастание отравленной земли. Своего рода отходами жизнедеятельности сноедов, тем, во что превращались поглощенные существами страшные сны несчастных. Его путь начинался в каждом из трех Залов Кошмаров: по укрепленному сложнейшими заклятьями трубопроводу, проложенному в двух футах под землей, дым устремлялся сюда, к Струпьям. Здесь трубопровод брал пятно мертвой земли в кольцо, а струи дыма вырывались на поверхность через сотни форсунок и, направляемые магией чародеев Баумары, образовывали купол.