Эльфийская трилогия - Нортон Андрэ

Все пять великих лордов изумленно уставились на Триану. А потом лорд Киндрет разразился хохотом, и остальные присоединились к нему. Гилмор на миг поднял голову, посмотрел на них без особого интереса, потом снова занялся наложницей.

— Клянусь Предками, моя леди, вы совершенно правы! — с восхищением произнес лорд Арентьеллан. — Мой паршивый выродок сейчас наверняка радуется какому-нибудь пригоревшему кролику и воде из ручья!

— А что там с армией, Киндрет? — спросил Вандриен. — Если война окончена, пора ее расформировывать.

К тайной радости Трианы, остальные лорды согласно загудели.

— Ну, это следует решать Совету, — возразил Киндрет. — И к тому же нельзя забывать о волшебниках.

— И то правда... — пробормотал Вандриен.

— Которых мы неизбежно переживем, — негромко заметила Триана. — Они же наполовину люди по крови — а значит, должны жить намного меньше нас. А теперь они примутся скрещиваться между собой и вскорости так разбавят кровь, что станут не долговечнее обычных рабов. Если только раньше не перебьют друг друга в ходе своих свар.

— И снова вы, моя леди, удивляете и восхищаете меня, — лорд Вандриен привстал на ложе и почтительно поклонился Триане. — Я в долгу перед вами за столь рассудительные замечания.

Триана скромно потупилась:

— Спасибо.

— И все же, волшебники... Вопрос в другом: не выйдет ли так, что само их существование станет для нас угрозой — ибо они будут для рабов живым призывом к мятежу. — Киндрет приподнял бровь. — В конце концов, взбунтовались же против нас наши собственные отпрыски.

— А рабы без труда приспособятся к дикому образу жизни, — кивнул Арентьеллан. — Однако же я не знаю...

— Если вы распустите армию, чем тогда заняться лорду Киртиану? — мягко поинтересовалась Триана.

— Лично я считаю, что он должен войти в Совет! — тут же откликнулся лорд Арентьеллан. Но Триана заметила, как лорд Киндрет обменялся многозначительным взглядом с другим гостем. Триана перехватила его взгляд и слегка кивнула.

На лице лорда Киндрета отразилось удивление, потом раздумье — потом он кивнул в ответ.

Триана вольготно растянулась на ложе. Теперь она не сомневалась, что ее послание принято и понято.

В конце концов гости доели медовый виноград, обменялись последними шутками и принялись прощаться с хозяйкой дома. Лорд Киндрет отослал сына с наложницей через портал и вроде бы собрался и сам последовать за ними, но потом вдруг нашел благовидный повод задержаться — и оставался до тех пор, пока все прочие лорды не отбыли. Триана проводила всех до портала, пожелала счастливого пути и осталась, как она и рассчитывала, наедине с великим лордом.

— Итак, моя леди, — сказал Киндрет, когда устье портала последний раз подернулось легкой дымкой. — Вы, кажется, желаете что-то сказать по поводу лорда Киртиана.

— Вы, лорд Киндрет, с небывалой прямотой подходите к делу, — промурлыкала Триана.

— Лорд Киртиан... лорд Киртиан слегка беспокоит меня, — произнес великий лорд, переминаясь с ноги на ногу. — Возможно, я пробудил в нем дремавшее честолюбие, и если теперь он не найдет способа реализовать его, он может воспринять это... болезненно.

— Он может воспользоваться своей новообретенной репутацией в Совете во вред другим, — подхватила Триана, переходя, по примеру лорда Киндрета, прямо к делу. — Война и политика сходны между собой. Но с другой стороны...

— Ну? — подтолкнул ее Киндрет.

— Его энергию можно направить в другое русло — если у ко-го-нибудь хватит ума подыскать это русло.

Триана взглянула на лорда из-под длинных ресниц и улыбнулась.

— А могу я полюбопытствовать, моя леди, во что мне обойдется это русло?

Киндрет определенно не собирался терять время. И Триана задумалась: а что, если честолюбие Киртиана беспокоит его куда сильнее, чем она думала?

И Триана решила рискнуть.

— Я хочу место в Совете, что прежде принадлежало моему отцу.

Киндрет поджал губы, но, судя по лицу, запрошенная Трианой цена не вызвала у него особого протеста.

— Это можно устроить... Женщины в Совете — такое уже бывало.

Но он пока что не подтвердил открыто, что готов заключить такую сделку.

— А если сделка не состоится, то тот, кто сумеет проложить такое русло, наверняка сможет найти и другой выход для энергии лорда Киртиана — менее... удачный.

Теперь лорд Киндрет иронично усмехнулся:

— Вы умеете убеждать, моя леди. Ну что ж, будем считать, что сделка заключена. Думаю, вы найдете нашего юного главнокомандующего в поместье его тети, леди Мортены.

Триана одарила гостя ослепительной улыбкой.

— Благодарю вас, мой лорд. Это все, что мне было нужно.

Киндрет поклонился ей церемонным придворным поклоном.

— И мне тоже.

Киндрет подошел к порталу — тот тут же засветился при его приближении. На пороге он остановился и оглянулся на миг.

— Удачной охоты, моя леди, — сказал он.

— И вам также, мой лорд, — отозвалась Триана.

И Киндрет удалился.

 Глава 23

Шана давным-давно не видела Кельяна и Хальдора — и теперь едва узнала их. Рена была права, когда взялась их лечить; наверное, перемены, происходившие с эльфийскими лордами, происходили постепенно, по чуть-чуть, и люди, видевшие пленников каждый день, просто этого не осознавали. Но Шана была потрясена. Эльфийские лорды вообще редко бывают крепко сбитыми, как люди или полукровки, но Кельян и Хальдор исхудали настолько, что превратились в тени; казалось, будто выпирающие кости вот-вот прорвут полупрозрачную кожу. Серебристые волосы сделались тусклыми и безжизненными, а тела были покрыты синяками и ссадинами. Меро погрузил эльфов в оцепенение, чтобы драконы могли донести их до Цитадели. Теперь же их привели в себя — ровно настолько, чтобы их можно было накормить, напоить и вымыть после дороги. А потом Шана тут же снова их усыпила.

Пленников бесцеремонно растащили по отведенным комнатам. Ну вот, еще одна проблема, которую надо как-то решать.

И она привела Шану в полнейшее замешательство, ибо Шана ничего, ну ничегошеньки в этом не смыслила! Если бы не Лоррин, предложивший собрать для нее группу помощников,

Шана даже не знала бы, с какой стороны подступиться к этому делу.

Теперь же Шана и молодые волшебники, явившиеся по просьбе Лоррина, рассматривали спящих пленников. Их окутывал порожденный магией туман, который рассеивал лишь свет пары магических светильников. Впрочем, Лоррин позвал на помощь не только волшебников; здесь присутствовали несколько магов из людей — самых сильных, которых только доводилось встречать Шане.

«Мне не следовало так думать. Очень глупо с моей стороны. В конце концов, это ведь именно люди владеют магией, позволяющей работать с мыслями». И теперь несколько таких лю-дей-магов, спустившись с холмов, поселились среди волшебников. Их привлекла сюда возможность жить, не страшась попасться какой-нибудь охотничьей экспедиции эльфов, вылавливающей рабов. Они остались здесь, потому что Каэллах после поражения в той приснопамятной стычке с Шаной вел себя тише воды ниже травы. Шана, правда, сомневалась, что это надолго, но пока что, к счастью, хоть о нем можно было не беспокоиться.

Одним из этих людских магов был мужчина средних лет. Его звали Нарши, и его способность создавать иллюзии непосредственно в сознании — а он мог наслать такую иллюзию всякому, кто не владел умением Железного Народа возводить мысленную стену, — поражала воображение. Очевидно, именно о нем Лоррин и подумал в первую очередь, когда Меро впервые предложил, чтобы волшебники продолжили дело, начатое им с Реной. Нарши иногда даже удавалось проникать за мысленную стену — и Шана искренне радовалась, что он на их стороне.

Тут Шане вдруг подумалось: а может, Нарши помог бы ей контролировать Каэллаха Гвайна? Шана тут же отвергла эту идею и ужаснулась: как ей вообще могла прийти в голову такая мысль?! Хотя... Да, идея низкая и безнравственная — но до чего же соблазнительная! Шане пришлось сделать над собою усилие, чтобы окончательно от нее отказаться.