Черствое сердце (СИ) - Егер Ольга Александровна

— Ой, — обрадовалась такому подарку судьбы, настигшей нас в женском туалете, та. — Хочу. Как думаешь, мне пойдет?

— Еще бы! — хмыкнула оборотниха, готовясь без ножниц и ножа снять скальп с ведьмы.

— Эм, дамы, — втиснулась я, и повернулась к блондинке. — Маш…

— Не смей меня так называть! — рявкнула девушка.

Я улыбнулась.

— Так вот, Машенька, Маша, Машуля!!! Перед тем, как говорить глупости и катить бочку на меня и моих подруг, ты не задумалась о том, что помещение маленькое и силы, мягко говоря, не равные? Нас трое, ты — одна…

Только сейчас до нее дошло, в чем состоит весь конфуз!..

Из уборной мы вышли слегка помятые: расцарапанная физиономия Марии свидетельствовала о том, что Римма не смогла совладать с переменчивым настроением, а ведьма слишком понадеялась на свои силы. Все проклятья, сыпавшиеся в сторону подруги, я умело отвела, зато сама схлопотала здоровенную бородавку на нос. За что чуть не утопила Машку в… Не важно где, суть, полагаю, ясна, учитывая, в каком месте развернулась баталия. Перед тем, как показаться на люди, мне удалось привести себя в порядок, а Лизке — выдрать пару золотых локонов из ведьминой шевелюры, чтобы примерить. Демоница шла по залу и весело размахивала трофеем.

— Ого! — оценила Дашка.

— Пожалуй, я покрашусь! — заявила Лиза, и Марк придирчиво ее осмотрел.

Я хотела присесть и почувствовала "свежее дыхание" под собой. И заметьте, это были не памперсы! Стул оброс зубами. Вовремя остановила свой "магнит для неприятностей" в сантиметре от пасти сидения, и поняла, что разговора по душам (плевок туда, плевок обратно) не избежать. Куран с интересом за мной наблюдал, хотел о чем-то спросить, но я махнула рукой, показывая, мол, не в духе для бесед… Для обычных. Оглянулась на тройку косолапых блондинок (да — это моя месть им!). Переставила себе другой стул.

— Кажется, они что-то задумали, — констатировала Римма, склонившись ко мне.

— Ай! — раздалось испуганное позади. Это зубастый стул нашел себе новую жертву в лице (то есть в другом месте) какой-то крупной тетеньки.

День был очень тяжелым. Я лежала на диване в квартире Вовы. Жених шумел на кухне посудой, делая для меня чай и бутерброды. Что-то спрашивал, перекрикивая свистящий чайник. Я же глядела в потолок. У меня из головы не шло прощание с друзьями и сердитое лицо Даниэля, наблюдающего, как я ухожу с другим. И сейчас мне было дико стыдно перед ним за случившееся на этом самом диване пять минут назад…

Хотя, чего я переживаю? Это ведь он, лично, спровадил меня обратно домой! Он всего один раз зашел ко мне, когда я лежала ни живая, ни мертвая!

— Дин, — принес поднос с тарелкой и чашками Вова. Поставил его передо мной. — Как хорошо ты знаешь этого Даниэля?

— Если честно, — задумалась я, вгрызаясь в кусок хлеба с колбасой. — Плохо. Очень плохо. А что?

— Ты не обижайся, но мне очень не нравится, как он на тебя смотрит! — пробурчал он.

— Как? — не поняла я.

— В общем, — замялся парень. — Он хочет тебя. Это видно по тому, как он смотрит на тебя, как крутится рядом все время. Ты бы не могла с ним не общаться? Ради меня.

Отгрызенный и почти пережеванный кусок бутерброда застрял в горле. Я подавилась. Закашлялась. Вова постучал мне по спине, подсунул кружку, чтобы протолкнуть пищу чаем.

— Придется его потерпеть. Он прилетел сюда из-за границы, чтобы повидаться, а ты мне с ним общаться запретить хочешь? Ну, это как-то не красиво! И вообще, ты что, собираешься указывать мне, с кем можно, а с кем нельзя дружить? Ничего себе у нас семейная жизнь намечается… — затараторила я, поднялась и подхватила свои вещи.

— Ты куда? — увидел, как я одеваюсь он.

— Домой, — пожала плечами я. Ощущения негодования, стыда и грязи повисло на моем сердце таким тяжелым грузом, что мне захотелось спрятаться, сбежать — в общем, куда-нибудь деться. — Папа со смены придет поздно, а мама попросила меня встретить его и приготовить ужин. Я как раз к двум часам ночи (под конец) его смены и успею.

— Да, — удивился Вова. Заподозрил ложь, но не стал акцентировать на ней внимание и отпустил меня.

С первого дня возвращения вампира моя жизнь превратилась в комок противоречивых чувств. Мучило то, что кому-то из парней придется сделать больно. Впрочем, и мне тоже будет не сладко, когда доведется произнести: "Прости, но ты — не герой моего романа". Ну, или что-то подобное, но упрощенное.

Глава 17. Древесные ведьмы — редкий подвид нечисти

Поход от дома жениха до родной квартиры получился в стиле Маяковского: Ночь. Улица. Фонарь… и три ведьмы-истерички, догнавшие меня с намерением мстить долго и безжалостно. Начали с банального — испортили мои любимые мокасины, расплавив подошву.

— Ха-ха-ха, три раза! Ничего умнее не придумали? А просто сказать "Привет!", слабо? — злилась я. — Или языки поотсыхали…

Дальше — немая сцена. В полном и физическом смысле слова "немая". Не буду описывать, что произошло, после моего замечания, так как зрелище сие не для слабонервных.

Глаза троицы округлились. Рты раскрылись. Звуков — ноль.

— Бу… Бу… — проклинала меня в меру своих возможностей высокая Мария.

— Чего, чего? — издевательски выставила ухо я…

Вот скажу я вам — зря выставила! И вообще, никогда не показывайте своим врагам особо важных органов — можете лишиться (не врагов). Как я. Меня это разозлило. Я хотела уже пальнуть каким-нибудь проклятьем в отместку. Но ведьмы подозрительно притихли. Вытаращились с диким ужасом на меня, и одновременно ткнули пальцем, намекая на что-то, притаившееся позади.

Глухое, предупредительное рычание я услышала не сразу (у меня ведь функционировало только одно ухо). Медленно, очень медленно обернулась, с ужасом понимая, что стоит позади меня ежкин пес. Думала, сознание потеряю, увидев трех особей, приветливо скалящихся и пускающих совсем нездоровые слюни. Все наши проклятья потеряли силу. Ухо вернулось, как и языки на свои места.

— У них бешенство? — неуверенно пробубнила пышная Мария, цепляясь в руку подружки.

Один, видимо, главарь монстров, двинулся ко мне, и я, с перепугу, бросила в него молнией. Попала… Чем только больше рассердила зверя. В меня полетела отравленная игла, и никакой магический щит не смог даже притормозить ее движение.

— У них стрелы! — восхитилась и ужаснулась высокая Мария, уже драпая в сторону ближайшего дерева. — Прячемся!

— Совершенно с вами согласна! — на ходу успела пробубнить я, взяв с набега препятствие в виде кустов в мой рост. А ежкины псы уже хватали нас за пятки…

Прошло минут десять. Я крепко прижималась к стволу каштана, обхватив его как родного жениха в порыве страсти: и руками, и ногами. Щека приобретала четкие отпечатки коры. Внизу водили хороводы ежкины псы, а я вспоминала сколько раз за два года, чувствовала себя редкой древесной ведьмой, обитающей на территории Украины. Хотя не будем врать. Наша популяция росла — на соседнем дереве весели две Марии, и одна — на моем, на ветке выше.

— И чего они от нас хотят? — не могла сидеть молча пышная Мария, поэтому сначала декламировала вслух детские стихи, а потом анекдоты (я была права — она действительно в прошлом была преподавателем младших классов). Сейчас, от делать нечего, она задавала глупые вопросы и болтала ножкой вблизи от скалящейся морды монстра, чтобы лишний раз его позлить.

— Костей твоих хотят! — испортила ей настроение я, и ведьма чуть не ухнула вниз с насеста.

— С чего ты взяла? — разозлилась Машка (никуда она теперь не денется от прозвища).

— А разве нет? Думаешь, они хотят, чтоб им за ушком почесали?

Все покосились на зверюг. Ежкины псы не просто оскалились, будто понимали нашу речь, но еще и намекнули, мол, полностью согласны с высказыванием — из пастей потекли длинные голодные слюни, предвкушающие "поглаживание". Все конечности, включая ноги Марии, были убраны подальше.