Дж.Р: Что парни думают о звере?
Рэйдж: Когда я снова стал собой, то очнулся, а они стояли у моей головы, словно какой-то водитель сбил меня и скрылся с места происшествия. Они были белыми, словно семейные труселя, и такие же спокойные. (смеется) Похоже, зверь разобрался с отрядом убийц, которых позвали в качестве подкрепления. (потирает живот) Должно быть их было много.
Дж.Р: Значит. тебе все еще приходится восстанавливаться после. (Рэйдж бросает мне взгляд «ну да» и снова потирает живот.) Окей, глупый вопрос. Сейчас все проходит легче? Со зверем, я имею в виду?
Рэйдж: Ну… и да, и нет. Я больше не борюсь с ним, когда он решает выйти наружу, и кажется, сократилось время, необходимое для поправки. Но мне по-прежнему приходится проходить через это в какой-то степени… особенно если был, как бы выразиться, перекус. Плюс в том, что сейчас я не так сильно боюсь, что монстр слопает моих Братьев в качестве «Хэппи Мила». Это странно… но с появлением Мэри монстр начал прислушиваться к людям. Не знаю, насколько это связано. Словно, связавшись с ней, он стал способен видеть в окружающих друзей и врагов вместо того, чтобы смотреть на всех как на еду, понимаешь?
Дж.Р: Ну, это облегчение.
Рэйдж: Черт, раньше я все время парился об этом дерьме. Так что да, по многим параметрам стало лучше. В смысле, на самом деле? Раньше я бы еще был не в себе, ну, мучился бы жестким самолечением. Сейчас? Я буду на ногах через часа три. Несварение останется, а боли будут мучить тело уже не так долго. (качает головой) Должен признаться, даже если бы все было также жестко, как и раньше… мне все равно.
Дж.Р: Да?
Рэйдж: У меня есть моя Мэри. Поэтому, даже если бы зверь разрывал меня надвое, чтобы выбраться наружу, все нормально, главное, чтобы я смог потом собрать себя воедино и быть с ней.
Дж.Р: Это прекрасно.
Рэйдж: Она прекрасна.
Дж.Р: Говоря об отношениях… Я слышала, что вы…
Рэйдж: Отчаянно хотим ребенка? (смеется) Да, так и есть. Ты только представь. Я еще не до конца понял, как мы все устроим. Может, у нас появится возможность, поживем-увидим. Все еще на стадии обсуждения.
Дж.Р: (не желая давить) По-моему, из вас выйдут замечательные родители.
Рэйдж: Знаешь, я согласен. Есть несколько проблем, которые необходимо решить. Между нами говоря… Мэри…
Дж.Р: Что?
Рэйдж: (качает головой) нет, это личное. Так или иначе, если это произойдет – то замечательно, ели нет – у меня в любом случае будет Мэри. В смысле, черт, посмотри на Тора.
Дж.Р: Ему очень тяжело, да?
Рэйдж: Да. И, честно говоря, это изводит всех нас. Дело в том, что невозможно не ставить себя на его место, ведь он – наш брат, мы понимаем его чувства и не хотим, чтобы он так сильно страдал. И невозможно не думать о себе при этом. Я без Мэри… (Закрывает глаза, сжимает губы.) Ну, что еще ты хотела спросить у меня?
В повисшей тишине, я думаю о том, через что каждую ночь проходят все шеллан, когда их мужчины уходят на поле боя. Печально осознавать, что есть в этом справедливый обмен. Без своих пар братья – словно ходячие мертвецы… и это должно быть также ужасает этих сильных воинов. В какой-то степени, Рэйджу не нужно беспокоиться, что он потеряет Мэри, но это должно быть очень сложно – жить среди парней, которые оказались не настолько везучими, как ты.
Прежде, чем я успела спросить о какой-нибудь романтично-сопливой ерунде, например, продолжается ли их война розыгрышей, раздался стук в дверь. Прежде чем она открылась, Рейдж издал урчание, поэтому я не удивилась, когда вошла Мери. Как и всегда, Мери была одета в простые брюки-хаки и футболку поло, но ее появление возвращает Рейджа к жизни, словно она была Мисс Америка в сияющем платье. Она словно щелкает какой-то переключатель внутри него. Он действительно смотрит на нее, не сводя взгляда. И он флиртует с окружающими, но с ней крайне серьезен, подчеркнуто показывая мне, что она – особенное исключение, а все остальные – правило.
О, а его связующий запах звучит особенно ярко. Я упоминала, что он пахнет изумительно?
Мы с Мери здороваемся друг с другом, и я вспоминаю, что трое – уже толпа, когда Рейдж отрывается от матраса и протягивает руки к Мери. Когда он обхватывает ее своими огромными руками, я обмениваюсь с Мери любезностями и поворачиваюсь, чтобы уйти.
Рейдж тихо зовет меня по имени, и я смотрю через плечо. Он смотрит над ее головой, бросая мне небольшую печальную улыбку. Словно он так крепко обнимает ее лишь потому, что выиграл в лотерею, и не понимает, почему оказался таким счастливчиком. Я кивнула один раз… и оставила их наедине.
Дж.Р.Уорд о «Вечном любовнике»
Идеальные мужчины мне неинтересны. Понимаете, о ком я говорю? Парни типа BMOC. Лощеные популярные мальчики, уверенные в собственной сексуальности (как будто у них в штанах космодром Байконур). Такие типы всегда оставляют меня равнодушной.Когда я работала над «Темным любовником», Рейдж казался мне именно таким. Постоянная бравада, излишняя самоуверенность, женщины… Я не видела в нем героя. Кому понравилась бы такая история? Роскошный парень встречает девушку. Мм… Роскошный парень держит девушку при себе, а она остается с ним, потому что – эй, он же роскошный! – ей нравится заниматься с ним сексом при свете.
Да я бы закончила на второй главе. В основном, из отвращения. В смысле, какое у них «жили долго и счастливо»? Она монтирует в потолок над брачным ложем зеркала, а он… он уже счастлив, потому что совершенен.
По правде, я была расстроена, что книга про Рейджа – вторая в серии.
Я поняла, что он будет следующим, когда написала ? «Темного Любовника». Я осознала это во время создания той сцены в подвале дома Дариуса, когда Бэт приносит ему стакан «Алка-Зельцера», чтобы ему стало легче после превращение в зверя и обратно. Именно тогда я начала видеть книгу о Голливуде: я увидела Рейджа, его зверя, поняла, как ему тяжело переносить проклятье. Увидела, что весь этот секс был пустым – лишь попыткой снять напряжение, удержать чудовище на коротком поводке. Увидела, как он приносит себя в жертву ради Мэри.
Он не был идеальным. Он страдал. Он боролся.
К тому времени, как я начала прописывать его историю, Рейдж уже не просто был мне интересен, я полюбила его. Его жизнь, непохожая на рай обычного плейбоя, была такой притягательной.
И тогда я поняла правило: конфликт – это главное.
Конфликты стали одним из основных элементов «Вечного любовника». Мэри и Рейджу многое предстоит преодолеть, чтобы быть вместе: они противостоят раку, справляются с тем, что он вампир, а она человек, находят способ управлять его зверем, и делают все возможно для того, чтобы она смогла присоединиться к Братству. Преодолевая препятствия, они становятся все сильнее и сильнее.
Возьмем, к примеру, возвращение лейкемии. В конце книги, когда становится понятно, что у них осталось совсем мало времени, Рейдж отправляется к Деве-Летописеце и просит ее спасти его любимую. Дева-Летописеца рассматривает эту просьбу и выносит душераздирающее решение. Она обещает ему изменить судьбу Мэри, спасти ее от смерти. Но для того, чтобы сохранить баланс сил на земле, его проклятье станет вечным, и он больше никогда не сможет видеть Мэри. Более того, Мэри не вспомнит ни его, ни любовь, что они делили:
Его голос дрожал.
– Вы забираете у меня жизнь.
– В этом суть, – сказала она до невозможности мягким тоном. – Это инь и ян, воин. Твоя жизнь, метафорически, в обмен на ее – буквально. Баланс должен сохраняться. Жертва предвещает дар. Если я спасу женщину для тебя, ты должен отдать что-то. Инь и ян.
Это серьезный внутренний конфликт. В его власти спасти Мэри, но цена этого – его счастье.
Конфликт позволяет рассмотреть книгу под микроскопом. Когда персонаж попадает в него, становятся видны черты, лежащие за пределами повествования. Ты видишь: слаб он или силен, принципиален или безразличен, герой он или злодей.
