Дочь Драконов, Сын Безликих - Деренко Анастасия Сергеевна

И вот теперь он мечется по просторной комнате, как загнанный тигр, не зная, что ему делать в первую очередь: то ли прорываться на аудиенцию к владыке Перворожденных, то ли отыскать девушку и убедить и себя, и духа, что с ней всё в порядке.

Дилемма решилось очень просто, когда дверь открылась, и на пороге появился сам Гестимионель. Темно-карие глаза спокойно встретили раздраженный взгляд вишневых, а на губах красивого создания заиграла понимающая (и оттого особо не понравившаяся Безликому) улыбка.

— Север, Один из Четверых, главный ученик Мастера, могу сказать, что ваше появление было весьма неожиданным и… нежелательным, — холодно сказал эльф и, пройдя мимо напряженно застывшего мужчины, сел на плетеное стул и жестом предложил собеседнику последовать его примеру.

Проигнорировав это, Север остался на месте.

— Прошу прощение, если мы вас потревожили, — нехорошо усмехнулся он, тем самым показывая, насколько он чувствует себя виноватым. — Но одна особа настолько хотела поскорей встретиться с отцом, что у нас просто не оставалось выбора.

— Вот как. И вы, полагаю, решили сопроводить нашу соотечественницу, руководствуясь исключительно добрыми и благородными намерениями?

«А ну выпусти-ка меня, — злобно проворчал дух, которому изначально не нравилась идея посещения Грейдара. — И я ему покажу, каким умею быть добрым и милым».

— Вряд ли, — ответил красноволосый, игнорируя свою вторую ипостась. — Мне нужна информация.

В глазах древнего существа мелькнуло что-то странное, но уже через секунду перед Севером вновь был невозмутимый владыка Алферна. Откинувшись на спинку стула и сложив перед собой руки домиком, он поинтересовался:

— И какого рода?

В Ониксовой башне их не учили ни светским манерам, ни умению вести переговоры. Там преподавали абсолютно иные дисциплины, зачетом по которым были не оценки, а возможность прожить еще один день. Однако, немало странствуя в своё время, Север достаточно хорошо усвоил эту науку, и мог с первого взгляда определить с кем и как надо вести разговор. Сейчас юлить или ходить вокруг да около не имело смысла.

— Я хочу знать всё о Сердце Кальвадара: его характеристики, род силы, и общие возможности. И, конечно же, о защите от представителей моего клана.

Почему-то Безликому показалось, что остроухий был доволен, услышав его слова. Чуть подавшись вперед, Гестимионель спросил:

— А можно мне узнать, что дало уверенность, что вы получите желаемое?

Вишневые глаза убийцы драконов опасно прищурились.

«Да то, рухлядь ты десятитысячная, — рявкну дух, но услышал его только Север, — что, сколько бы ты не воображал себя могучим, я вмиг порву тебя на множество маленьких эльфят».

— Я предлагаю сделку, — елико возможно спокойно, вслух ответил мужчина. Но тут его губы искривила нехорошая улыбка. — Мне ли не знать, что Алферн, и в частности Грейдар, весьма часто пользуется услугами моего клана. Так вот, в обмен на интересующие меня сведения, я согласен, когда понадобиться, выполнить необходимую службу.

Гестимионель, ничего не ответив, отвернулся к окну, за которым тихо шумел ветер среди деревьев. Казалось, он полностью утратил интерес к разговору, но Север знал, что сейчас разум эльфа просчитывает все возможности его предложения. Но следующий вопрос Перворожденного всё же застал того врасплох.

— Что вы думаете о Шай-энри?

«К чему клонит эта бледная моль?» — насторожилась вторая ипостась.

Мужчина пристально смотрел на собеседника, пытаясь отыскать хотя бы намек на подтекст сказанного, но лицо владыки оставалось непроницаемым.

— Весьма необычная девушка, не находите? — так и не дождавшись ответа, вновь проговорил владыка.

— Необычная? — скептически приподнял бровь Безликий, мысленно посылая проклятия на голову сидящего перед ним. Он не мог понять, что тот задумал. — Я не заметил. Скорей уж назойливая и капризная, но, насколько помню, этим отличаются все эльфийки, — последняя шпилька была сделана не без умысла, в надежде, что эльф отвлечется от опасной для убийцы драконов темы.

Гестимионель улыбнулся как кот, наконец поймавший мышь.

— Тогда полагаю то, почему она так недолюбливает ваш клан, нисколько вас не интересует.

Север вздрогнул, но лишь мысленно. В этой комнате сошлись соперники, в равной степени умеющие держать свои эмоции и чувства в узде. Пусть Перворожденный на несколько порядков старше, но жизнь заставила Севера познать всё в более краткое сроки.

— Нас многие не любят, — беспечно пожал он плечами, отходя к окну и всматриваясь в сумерки. — Вряд ли подобное пренебрежение может задеть мои нежные и хрупкие чувства.

Безликий затаил дыхание. На самом деле он жаждал узнать причину, которая заставляла сиять неприкрытой злобой глаза Шай, когда она время от времени смотрела на него, и он даже намеревался выяснить это, когда окажется в Алферне, но… Но не таким путём, черт побери! Когда с ним играют, подкидывают подсказки и предлагают ответы лишь в обмен на признание, что ему это глубоко не безразлично. И это так, но лучше уж он и дальше будет терпеть на себя подобные взгляды девушки, чем этот самодовольный листоухий всё узнает.

Однако у Гестимионеля, похоже, были совсем другие планы.

— Шай была слабостью Эйзевера, — задумчиво, будто разговаривая сам с собой, произнес он. — Рожденная от человеческой женщины, она не нашла теплого отклика в его сердце. Не смотря на это, я был не против принять девочку в нашу семью, в наш народ, но вскоре оказалось, что мнение Эйзевера разделяют и многие другие. Её не желали видеть в Грейдаре.

— Поэтому вы отправили её в Баррас? В монастырь? — спросил мужчина, не в силах промолчать.

Перворожденный вскинул брови и довольно улыбнулся.

— Так значит, она вам кое-что рассказала. Верно, девочку отправили туда, чтоб она получила хорошее воспитание и в своё время смогла вернуться домой. А то, что такое время настанет, я не сомневался. Эйзевер повзрослел, стал моим советником и понял, что его дочь должна быть рядом.

«Как трогательно, — притворно вздохнул дух. — Слышь, Север, платочка не найдётся?»

«Самому бы найти» — про себя хмыкнул тот.

— Но это лишь небольшое отступление. Дело в том, что я дал четкое распоряжение, чтобы девушку ни в чем не ограничивали, и она могла делать всё, что ей захочется. В разумных пределах конечно. Так вот, последние два года она провела… на Кальвадаре.

«Ах, ты…» — смачно выругался дух. Мужчина же застыл, ошеломленный подобным поворотом. Шай и драконы? Невозможно!!!

— Девушке захотелось попутешествовать, и я не видел ничего плохого в том, чтоб позволить ей это, — продолжал тем временем Перворожденный, словно и не замечая, как помрачнело лицо собеседника. — Я был постоянно в курсе её передвижений и знал, как она жила на острове. Насколько я уяснил, дочь Эйзевера прониклась глубокой симпатией к драконам. Мало того, судя по всему, вскоре Шай-энри намерена туда вернуться.

Кажется, у него земля стала уходить из-под ног. Это было странное, неприятное ощущение. Он не желал верить. И в тоже время… И в тоже время это многое объясняло, и вполне укладывалось в сложившуюся картину. Он ведь чувствовал, что антипатия Шай распространяется не только на него, но и весь его клан. Ведь они, нет, он, убивал, если верить словам Гестимионеля, её друзей! Узнав девушку за эту неделю поближе, Север вполне мог предположить, что она сошлась с этими тварями и даже подружилась. И вот она возвращается домой и по пути встречает его, убийцу драконов. Что бы он сделал на её месте? Он представил и понял, что тогда бы не выжил.

Но…

Ведь в Картаре она сама набивалась ему в попутчики. Зачем? Для защиты? Возможно, но может быть и другой ответ…

Земля постепенно вновь приобретала твердость…

Гестимионель неожиданно быстро и гибко поднялся из кресла.

— Сегодня вечером будет собрание Совета, где я изложу ваше предложение. После него мы вновь встретимся, и я дам ответ. А до этого отдыхайте и… чувствуйте себя как дома, — последние слова были произнесены с явной усмешкой. Ничего больше не сказав, он коротко кивнул и вышел, не заметив, что на губах его противника медленно появляется хищная улыбка.