Ловец (СИ) - Мамаева Надежда

Директриса поднялась, потирая висок, и то ли прокричав заклинания, то ли ругнувшись, погасила огонь.

– Значит, огневик, причем сильный… – – задумчиво глядя на пятно сажи посредине кабинета начала она. – И где же тебя носило неделю назад, одаренная? У меня все места заняты. Этот год урожайный выдался, сверх мест набрали. Что мне прикажешь делать?

Такой реакции я не ожидала. Думала – наорет, выставит вон, запустит заклинанием. А эта странная миссис даже… радовалась?

Тут она громко крикнула:

– Лариссия, зайди!

За дверью опять кто–то нервно икнул, а потом на пороге показалась секретарь.

– Да, госпожа Морт.

– У нас ведь студенты из Академии на стажировку уже прибыли?

– Еще нет, должны в полдень, – секретарь, опустив глаза, уставилась на дырку в ковре.

– Так… – перебирая какие–то папки на столе, начала директриса. – Ты грамотная? Читать? Писать? Считать? – это уже она мне, все так же, не поднимая взгляда от бумаг.

–Да, – я сглотнула. Упоминать, что мне с детства преподавали музицирование, рисование, этикет, историю и прочие, весьма ненужные в простой жизни, как оказалось, дисциплины, я не стала.

Директриса, наконец, перестала перебирать папки и подняла взгляд на меня. В руках она держала чье–то дело.

– Раз ты у нас такая резвая, что ловушка для огневиков не просто сработала, а ее напрочь разорвало, то пусть у такой особенной и обучение будет такое же, – говорила она это таким радостным тоном, от которого у слушателей обычно мурашки бегут по коже.

Я и секретарша синхронно сглотнули, а Морт продолжила, одарив нас широкой улыбкой скучающей кобры:

– Взять тебя на обеспечение и зачислить я не могу, но назначить куратора на первое полугодие – в моих силах. Пусть он позанимается с тобой, а когда пройдут зимние экзамены, то наверняка пара мест окажется свободна. Вот и зачислю. А пока – приходи завтра в приемную к десяти утра. Там тебя будет ждать… – она рассеянно глянула на папку перед собой – Закриан Дарк.

– Ой, а можно только не его? – вырвалось у меня помимо воли.

– Я смотрю, наглость прогрессирует быстрее чумы, – изогнув бровь произнесла директриса.

Секретарша же за моей спиной начала оседать. Обморок – это хорошо. Порою – просто замечательно. А иногда – жизненно необходимо. Вот только почему мой дурной организм так не умеет?

Секретарша лежала, старательно изображая добротный труп и не отсвечивая. Я же удостоилась вопросительного «почему?», от которого завопил благим матом норный инстинкт. Сразу захотелось спрятаться в какую-нибудь щель или яму поглубже. Прагматизм предварительно советовал обзавестись деревянным макинтошем, чтобы не тратить времени и сил зазря, когда начнут засыпать землей и вкапывать крест.

Мысли в голове решили, что самое время спастись бегством и разом покинули дурную хозяйскую голову. Я сглотнула и выдала первое, пришедшее на ум:

– Так про него в газетах писали, что он – маньяк.

Закриан Дарк на самом деле маньяком не был. Во всяком случае, когда мне исполнилось шесть лет, а ему – тринадцать, и наши матушки посчитали, что такие милые детки, как мы, просто обязаны составить идеальную пару.

Зак в то время увлекался дельтапланеризмом и начинал засматриваться на округлости сверстниц. Я – усиленно причесывала кукол и подкладывала дождевых червей на подушку гувернантке. Та, к слову, была вредной, как сдоба на ночь, и злой, будто ее покусал бухгалтер, у которого в сотый раз не сошелся годовой отчет. В общем, интересы у нас Заком в то время слегка расходились. Но нас усиленно сажали вместе за стол, а после обеда предлагали бедному парню прогуляться со мной, малявкой, по саду.

Надо ли говорить, что, как только мы скрывались из виду бдительных материнских очей, я уносилась играть с ровесниками, качаться на тарзанке, лазить по вишням за спелыми и запретными ягодами, а Зак так же исчезал в неизвестном направлении. Возвращался, правда, всегда вовремя, умудрялся отловить меня практически везде и вернуть в целости и почти сохранности матери. Порою от него пахло терпкими духами, из тех, которые моя матушка называла вульгарными…

Но помолвки так и не состоялось: у «жениха» проснулся дар, моя маман сморщила свой изящный носик и, высказав подруге свое веское «фи», отправилась на поиски нового кандидата в мужья для дочери. Поэтому-то, хоть с Закрианом Дарком мы не виделись с моего шестилетия, я струхнула.

Вспомнилась вдруг статейка в бульварной газете, что вышла полгода назад, о том, что Зак разорвал со скандалом очередную помолвку. Автор заметки оказался дюже злоязыким и окрестил Зака «предалтарным мандражником» и в витиеватых фразах сообщил, что у отпрыска знатного рода не иначе маниакальный синдром: объявить о помолвке, а потом ее же и разорвать. Писака привел даже список «несостоявшихся невест». Первым в нем значилось мое имя. Потом шли еще четыре.

Грег, помнится, прочитав ту статейку, засмеялся и заявил, что скорее всего, ее проплатила очередная отвергнутая девица. А потом предположил, что, вернее всего, обедневшему аристократу родители просто искали партию повыгоднее, а он взбрыкивал в последний момент, когда о помолвке уже писали в газетах…

Так или иначе, но тот пасквиль сейчас оказался мне на руку. Я ни словом не солгала директрисе, печёнкой ощущая – ложь она раскусит на раз, учует, как кошка сметану. Оттого и выдала правду. Ведь писали, что Закриан Дарк – почти маньяк, писали. А уточнять, в какой именно области… Зачем портить столь идеалистическую картину?