У войны есть имя (СИ) - Верницкий Владислав

— Последние события и… Руслана! Дюже люба она мне и не смог пойти на подлость, оставив её одну!

— Вот оно что творится? Любовь способна творить чудеса, Святогор? — закивал старец.

— Угу! — задумался пропитавшийся жаром и вином дровосек.

— Ладно, други! Пойду суженой помогу собраться! Утром некогда будет! Сами понимаете — дорога! Вы тоже с весельем не затягивайте! — посетовал Максим, выпив чарку вина до дна.

— Так и сделаем! Сейчас вот только посудину допьём!

— Может, ещё посидишь! С тобой как-то и разговор ложится! — предложил Серафим.

— Нет, но спасибо! Устал я что-то!

— Ну, тогда не смею задерживать!

— Мы тоже к вам скоро подойдём! — сообщил Святогор.

Не сказав боле ни слова, Макс Зорген взял свои вещи и вышел в сторону дома. На крыльце его случайно встретила Руслана, удивившись нагому виду суженого. Она собиралась развесить только что постиранные вещи отца и развесить их на верёвке. Шлёпнула молодого человека по голому заду, засмеялась над его скорченной гримасой и прошла дальше.

Макс, постаравшись не провоцировать девушку на ещё более истеричный смех, распахнул входную дверь и увёл накачанное тело внутрь сеней. Впопыхах оделся и присел за стол на одну из скамей. Взял пирожок с подноса и прожевал его за минуту. В момент, когда Макс жевал второй пирожок, вошла Руслана. Девушка поцеловала Макса в щёчку и покачала указательным пальчиком, подошла к серванту и достала оттуда ещё один поднос с более сытным блюдом — капустный пирог с кремом в заливе с соусом «маседуана» к сладким булочкам. «Маседуана» — характерные смеси из овощей и шампиньонов. Но на первое явился в первые ряды пира одиночки король любой французской вечеринки — омлет. Макс отрезал ножиком кусочек омлета и положил его на язык, тщательно размалывая острыми жадными зубами. Кулинарный король не выдержал натиска и сдался по кусочкам, перевариваясь в желудке паренька. Отложив нож с деревянной ложкой, вернулся к передовым войскам лепёшек.

После горячей пищи и жаркой бани на воина напала истома. Душа чувствовала себя пушинкой и пела легкостью тела, но на глаза упала непонятная тяжесть и скука. Макс подошёл к суженой, обнял её за талию и попросился отдохнуть в светёлке. Но стоило Зоргену только дойти до опочивальни и коснуться головой подушки, как мгновенно провалился в сон.

Потный поджарый мальчишка лет шестнадцати вновь скакал прямо на Макса. В глазах мальчика отразился страх. Конь Зоргена продолжал гнать во всю лошадиную мощь. Двести метров. Сто. Пятьдесят. Рогатина парня болтается в уставших руках. Макс замахнулся саблей над головой мальчика, слегка поравнявшись с его конём. Рогатина безусого воина задела брюхо лошади Макса, но мягко пронеслась вперёд. В этот момент Зорген делает выпад в сторону. Лезвие его сабли прорезало толстую кожу лошади врага. Конь заржал и начала заваливаться набок. Всадник, не удержавшись, выскочил из-под седла и полетел вниз. Что-то острое кольнуло под сердцем. Макс заорал, понимая, что это конец. Повис на боевом коне и прикрыл глаза, не выдержав боли в боку…

Макс в очередной раз вскочил на постели в холодном поту с криком, вырывающимся из гортани. Но Руслана не слышала сегодня его криков и тихо посапывала в подушку. Огляделся. В комнате стояла тишина. Со стороны сеней раздавался дикий храп двух изрядно подвыпивших мужиков. Макс натянул порты, опоясался саблей и вышел из дома в прохладный двор.

Небо ещё усыпано мириадами звёзд, но в правление ночи уже пробивается розоватый оттенок рассвета. Птицы ещё не начали летать, врезаясь в раскидистые ветви величавых сосен. Только глухарь что-то кряхтел в чащобе леса. Сосны стояли в спокойствии и безмолвии. Они бесстрашны. Только им не о чем беспокоиться, чувствуя, как единственный и последний их враг-дровосек вот-вот уйдёт в чужие земли. Лачуга его со временем рухнет — на этом месте вырастут молодые сосёнки. Белки продолжали беспорядочно прыгать по веткам, словно кенгуру по вольеру зоопарка. Где-то в лесу в сотый раз поднял вой вожак волчьей стаи. Где-то там мирно спал сохатый, упёршись рогами в мягкую траву. Медведица бродила всю ночь по территории леса и собирала в пасть ветки малинника. Лесная идиллия. Законы природы. Каждый на своём месте. Только ветер-бродяга и вестник судеб разгуливал озорником везде, где ему вздумается.

Ну, почему звери живут между собой куда дружелюбней, чем люди?! Кто разумнее — зверь или человек?! Наверное, всё-таки зверь! Зверь не умеет говорить и включать логику, но чувство инстинкта в нём преобладает превыше всего! Лишь по этому чувству он понимает, где можно укусить, оторвать кусок мяса, а где обойти стороной! Люди же сначала делят друг друга на бедных и богатых, а затем начинают друг с другом грызться, словно больные бешенством дворовые псы! А вот если бы богатые подтянули бедных под свой уровень бедных, то сразу эта грызня забылась бы сама по себе! Все были бы равными — космонавты и пожарники, политики и кухарки, миллиардеры и бомжи! Тьфу ты! Ну и что я заладил! Пойду, отопью прохладного вина да спать пойду!

Макс Зорген дошёл до опочивальни, где мирно спала Руслана. Прилёг в кровать, укутавшись периной, но за час до пробуждения Солнца, так и не смог уснуть. Через некоторое время в сенях заскрипела скамья, зашаркали по деревянным доскам пола тяжёлые шаги, хлопнула входная дверь. Макс потёр ладонями лицо, прогоняя остаток сна, встал с кровати и вышел в сени. На одной скамье продолжал храпеть Серафим. Со стороны амбара послышалось конное ржание и весёлое посвистывание. Воин обул войлочные сапоги и вышел по направлению к хлеву. В это время дровосек запрягал своего коня в сбрую.

Макс зашёл в сарай, вывел оттуда к амбару своего коня и принялся накидывать седло, пристёгивая его под брюхом ремнями. Закрепил стремена. Проверил уздечку. На морду лошади подвесил торбу для зерна, чтобы лошадь питалась на ходу. Наладив все ремни, повесил на тюки с вещами и овсом небольшой металлический щит. Святогору оставалось только улыбаться на действия мальчишки. Макс, управившись с упряжью, побрёл в дом будить оставшихся путников.

Полчаса ушло на сборы вещей, завтрак и подготовку лошадей к дальнему и столь опасному пути. Распахнув ворота, как несколько дней назад, ребята почти тем же отрядом вышли в лесную чащу. Кони начали свой шаг легко и ходко. За спиной только наступил рассвет, а впереди ещё целый день скачки по землям Тевтонского ордена. Путники находились в двух переходах от будущей Польши.

Все два перехода не случилось ни одного происшествия. Разве что рыжая лисица, пробегающая мимо путников, испугала Руслану до икоты. Икота прошла по совету Макса — вдохнуть и с минуту не дышать. Древние мужи уже прицепили девушке лихоманку, а парня обвенчали колдуном. Весь путь, вплоть до Галицкого княжества, мужчины восхвалялись Максом-колдуном и часто спрашивали о всяких глупостях, на которые Максим отвечал однозначно. К концу первого дня лошадь Святогора начала задыхаться. Те подумали, что колдовство могли местные маги наслать — парень успокоил, сказав, что просто нужен привал.

Первую ночь почти не спали. Костёр горел ярче прежних костров, но в мыслях витал ужас, в сердца каждого путника вселилось немое беспокойство. Оглядывались то и дело на деревья — они продолжали стоять в безмолвии. Только к двум часам ночи до слуха путников долетел треск близлежащих веток. Перед ночными путниками явилась незнакомая девушка лет семнадцати, но они продолжали оглядываться по сторонам, будто никого рядом с собой не замечали. Получается, её увидел только Макс Зорген, воин без роду и племени.

Девушка подошла ближе в цветастом хлопковом платье. Присела на колени и поцеловала парня в лоб. Вокруг головы были сплетены толстые косы, падающие по сторонам на нежные манящие плечи. Держа свою роскошную чашу из черепа с рубиновыми краями, она сказала, что путников ждёт её царствие. Предложила сразу поцеловать руку её власти, но Макс отказался. После чего девушка подмигнула, испарившись в воздухе. Макс часто читал легенды и мифы про подобные явления призраков. Его мировоззрению не поддавалась эта картина для объяснения.