Проклятие валькирии (СИ) - Счастная Елена

Прозвенела в густом утреннем воздухе первая встреча мечей, которые конунги выбрали себе оружием. С карканьем взвилось несколько ворон из ближайших зарослей. А там лязг стали и глухие удары клинков в щиты заполнили всё вокруг, заглушили все звуки. Люди замерли в ожидании и напряжении. Показалось даже, что сейчас вот-вот сорвутся со своих мест и сцепятся в одной большой бойне. Воинов Радвальда и Фадира здесь было, пожалуй, поровну.

Ингольв неподвижно смотрел на поле поединка, отслеживал каждый выпад, каждую атаку, замечая ошибки и удачные ходы. Пока они были равны. Берегли силы, изучали друг друга, ведь ни разу до того им не доводилось сходиться в бою. Скоро пришлось подавать отцу второй щит. А тот, кажется, и не устал вовсе: только вздулась на лбу жилка и поблескивая лицо от пота.

Дождь всё расходился. Отяжелел плащ, а вскоре вода начала просачиваться и под него. Но все мокли, ничуть не ропща. Даже Мёрд, подрагивая от холода, ни словом не пожаловалась, только прислонилась плечом к плечу Ингольва. Но он не стал её обнимать - не хотелось - будто чувствовал, что она не до конца честна с ним. Брат всё равно будет важнее для неё, чем пока несостоявшийся муж. Кровные связи всегда будут стоять надо всем и править жизнью, привязанностями и долгом. Может, не так уж был неправ Лейви насчёт неё? Да и насчёт всех женщин.

Плащ под ногами конунгов тоже намок, Пропитался грязью и заскользил по гальке, глухо постукивающей под ним от каждого шага. Первым оскользнулся Радвальд, но устоял, лишь припав на колено и коснувшись земли кончиками пальцев. Быстро поднявшись, остановил выпад Фадира, вывернулся из-под удара щитом и отошёл назад. Чуть примерившись, пошёл в атаку - и теперь Железному Копью пришлось плясать под лязг клинков. Он отклонился от удара мечом, отступил, но скрытый плащом камень предательски вывернулся из-под его пятки. Фадир, пытаясь не ступить за край поля, завалился на спину, и его собственный щит тяжело рухнул прямо ему на голову. Железное Копьё выругался глухо, сбрасывая его. Зеваки охнули и загалдели. А Радвальд остановился, ожидая, когда тот поднимется. Конунг перевалился на локоть, прижимая ладонь к виску. Взглянул на обагренные кровью пальцы. Несколько капель упали на плащ, и Фадир досадливо опустил голову.

- Пролилась первая кровь, - выкрикнули из толпы. - Поединок окончен!

- Вы что, серьёзно? - хмыкнул Железное Копьё. - Из-за ссадины прекращать поединок? Может, ещё Радвальда победителем наречёте?

Он встал и с силой пнул почти уже разбитый и так подставивший его щит.

- Кровь пролита, - выступил вперёд Ингольв. Люди согласно загудели. - Знать, сами боги тебе подножку поставили и щит на голову сверзили. Такова их воля!

Фадир только сощурился недобро, но поостерёгся снова возражать. Его сыновья так и остались стоять за спиной, тоже не вступились, понимая, верно, что Ингольв прав. Кровь замарала плащ во время поединка, а значит, хольмганг свершился и Радвальд победил.

- Раз правосудие оказалось на моей стороне, Фадир, ты можешь остаться в Скодубрюнне ещё на столько, на сколько пожелаешь. Я буду рад гостю, и мы попытаемся уладить наши разногласия, - спокойно заговорил Радвальд, убирая меч в ножны. - Теперь-то ты убедился, что я не убивал твоих жену и дочь?

- Убедился, - утирая так и струящуюся кровь, осклабился Фадир. - На денёк, пожалуй, ещё останусь. А там в обратный путь.

Отец пожал плечами, соглашаясь, не без облегчения во взгляде, с решением противника. Споро погрузившись на лодки, весьма довольные исходом поединка, люди отбыли обратно в Скодубрюнне. Ингольв всю дорогу ловил на себе тяжёлые взгляды то ли самого Фадира, то ли его сыновей. Но сейчас ему было уже всё равно. Всё закончилось благополучно, и теперь Железное Копьё уже не сможет вновь обвинить отца в том, чего тот не совершал.

Сиглауг первая встретила мужа, выслушала и радостно обняла его, хотя нечасто позволяла себе такие порывы. Да и отец их не жаловал. Но тут стерпел. Гости разбрелись по поместью, а вечером состоялся пир в честь конунгов и надежды на их примирение. Все веселились и в очередной раз опустошали отцовские пивные запасы. Но сегодня их никому не было жаль.

Оба правителя вполне мирно беседовали и показалось даже, снова уговаривались о совместном походе - кто знает? А Ингольв смотрел в лицо Фадира, не слушая, что тот говорит, и чувствовал глубоким нутром, что не всё так замечательно, как кажется.

Попойка стихла лишь к утру, а просыпаться все начали и вовсе к полудню, когда рабы уже вовсю хлопотали во дворе, убирая следы вчерашнего веселья. Ингольв поспешил в длинный дом, чтобы присоединиться к проводам гостей, которых никто не ждал и задерживать сверх нужной вежливости не собирался. Вокруг было суетно. Смешались воины Фадира с хирдманнами Радвальда. Что-то перетаскивали на корабли, проверяли готовность отплывать.

- Ты не видел отца? - вдруг прозвучал за спиной голос Сиглауг. - С самого утра на глаза не попадается.

Показалось, она уже начала тревожиться, её взгляд беспрестанно шарил по двору.

- Может, говорит о чём с Фадиром напоследок?

Но тут, подтверждая ошибочность его предположения, к своим кораблям вышел и Фадир. Ингольв вдруг тоже понял, что не встречал отца, как проснулся, и неосознанно ходил искал его, не понимая, что за беспокойство засело внутри.

Он, более ничего не говоря Сиглауг, развернулся и пошёл первым делом в дом, где Радвальд обычно обсуждал важные дела. Откуда знал, что надо идти туда - не понимал. И почти не удивился, когда увидел отца там. Он лежал лицом вниз на полу. Как будто шёл куда-то, но жестокий недуг застал его внезапно.

Ингольв быстро подошёл и перевернул его на спину. Закрыл глаза, сжимая в кулаке ворот отца. Он не мог, просто не мог умереть вот так! Но ничего на убийство не указывало. Неужели судьба решила над ним посмеяться?

Прозвучали лёгкие размеренные шаги, и следом вошла Сиглауг, вскрикнула, отшатнувшись к двери.

Ингольв встал.

- Нужно остановить Фадира. Не позволить ему отплыть. Что-то тут нечисто.

Глава 8

Внезапная смерть Радвальда всколыхнула всё поместье. Вмиг оборвались сборы Фадира в путь. Смятение охватило всех, потому как никто не ожидал, что после победы на хольмганге случится такое. То ли убийство, то ли приступ недуга, правду сказать, к которому не было никаких причин. Асвейг видела только, как старший сын конунга вёл в длинный дом потрясённую и раздавленную случившимся Сиглауг. От надменности и твёрдости этой женщины, казалось бы, не осталось и следа. Не так уж часто приходилось близко сталкиваться с ней, но всё же довелось узнать силу её нрава. А порой и её жестокость.

Фадир Железное Копьё отдал несколько коротких приказов своим людям и пошёл за ними. Но только Асвейг хотела, пользуясь всеобщим замешательством, подойти к нему и ещё раз попросить помощи, как ей снова помешали. За все те дни, что конунг был здесь, она несколько раз пыталась подобраться к нему, поговорить, вновь напомнить о себе - ведь они не раз встречались, когда Оттар был жив. И она не верила, что теперь ему было плевать на её судьбу. Но словно что-то постоянно мешало. От поручений брути было не продохнуть, как и от их надзора. А Гагар словно ничем не хотел помочь. Ему-то резона нет Он как был рабом, так и остался бы, даже если бы Фадир вступился за них, попытался добиться свободы приёмной дочери погибшего лагмана. Порой хотелось выть от очередной упущенной возможности перекинуться с конунгом хоть парой слов. Но она не оставляла надежды до самого его отплытия.

И вот снова можно было бы попытаться, а перехватил Фадира ненавистный Ингольв. Словно чуял всё, волк, знал все её намерения и мысли наперёд. И разговор с конунгом завёл резкий, даже за рубаху на плече его схватил, останавливая. Только Железное Копьё, кажется, не понимал, что тот ему толкует. Асвейг остановилась поодаль, наблюдая за ними и ожидая, что всё же сможет подойти потом, когда бастард отцепится. Но тот отпускать конунга вовсе не торопился. Из дома для советов тем временем выносили тело Радвальда, медленно и почтительно. Толпились во дворе хирдманны вместе с воинами из Гокстада, и, судя по их нарастающему гомону, могла случиться знатная стычка. Если не найдётся того, кто смог бы её пресечь.