Правда, сейчас она «пустая». Открыты только начальные формы четырёх Оружий. Вероятно, когда клон поглощает душу конкретного Героя и превращается в него — открываются и все открытые этим Героем формы. Когда же Реплику держит сам Герой в собственном теле, Оружие на него настроиться не может.
Я мог бы получить полный аналог своего Священного Щита, если бы дал Силдине себя поглотить и взял Реплику через неё как через посредника. Теперь это не так опасно — они ведь сейчас на нашей стороне, если Сильвана ничего не напутала. Но без сознания косатка использовать Откровения не может. А кормить её собой насильно, как и приводить в чувство — слишком долго. Особенно учитывая, что на нежить святая вода не действует.
Так что придётся пользоваться тем, что есть. Даже начальные формы в руках Слуги — это гораздо, гораздо больше, чем ничего. Голыми руками и без Фантазмов останавливать ударную волну и огненный шар от взрыва, способного снести город моего времени — это как-то слишком даже для Геракла.
Мне к счастью требовалось одно и только одно свойство Щита, присущее ему во всех его формах, в том числе и в начальной. К счастью, эта конкретная Реплика его воспроизводила.
Уменьшать массу при столкновениях.
Приседаю на одно колено, одной рукой упираюсь в пол. Другой — поднимаю над головой Реплику, по ходу трансформируя её в Щит. Создаю вдоль пола барьер и одновременно использую Укрепление на самих плитах пола.
Успел. До прихода ударной волны оставались считанные метры и миллисекунды, когда я закончил это небывалое упражнение в оружейной магии — три техники параллельно, да ещё далеко не детской мощности.
Волна бьёт в пол и превращает его в облако плазмы. Как и всё, с чем она соприкасается, в принципе. Как раздробила и испарила она перекрытия нижних этажей, добираясь до нас. Но из-за Укрепления она тратит на это куда больше энергии, чем на нижние перекрытия. И мой барьер пробить уже не может…
Зато может ударить в него, словно гигантский кулак. И нас всех, вместе с барьером, выстреливает в потолок следующего этажа с околозвуковой скоростью.
Не будь у меня Реплики, на этом мой внеочередной подвиг Геракла и закончился бы. То есть я сам может и выдержал бы перегрузку от такого «старта», не размазавшись по барьеру (и то не факт — без прибавок от всех форм, что я открыл). Но все остальные — Лансер, Королевы, косатки — точно нет.
А так мы, словно детская игрушка, влетели в потолок следующего уровня, отскочили от него и начали падать в огненное облако. Тоже, конечно, не слишком приятно, все кроме нас с Лансером изрядно обгорели — но никто не умер.
А покинувшая нас ударная волна продолжала идти выше и выше, и через две сотых секунды обратила в пыль этажи, на которых находились Камни Воли Сакуры, блокирующие Священное Оружие. Я едва успел откинуть от себя Реплику, как мы снова стали полноценными Героями.
— А ведь она умерла, — заметил Лансер, пока мы падали на дно огненной ямы, глядя вверх на рушащийся замок.
— Её нынешнее тело — скорее всего да, — согласился я. — Ей некуда и некогда было его эвакуировать, но если уж она замком Арбитров пожертвовала, чтобы до нас добраться, то старым телом и подавно…
— Я это и имел в виду… Подлечишь меня?
— Не вопрос, — в Инвентаре у меня святой воды на дивизию хватит, это на седле было всего несколько склянок, которые следовало тратить очень расчётливо, пока оружие отключено. Кидаю ему порцию, и пока он пьёт — читаю литанию благословения.
Как только его Здоровье восстановилось примерно на треть, Кухулин внезапным резким движением метнул Копьё на добрый километр вверх и тут же переместился к нему. Я догадывался, куда именно. Если кто-то вообще способен догнать удирающего в панике призрака реинкарнатора, то это именно сын Ллуга. Правда, не совсем понятно, что он собирался с ней делать, когда догонит. Я бы просто шею свернул, слишком уж много неприятностей она причинила и нам, и своей стране, и миру в целом. Но Лансер так не поступает. Как бы он не оказался в положении пса, догнавшего колесницу…
Пока он где-то носился, я излечил Топороклюв и Сильвану. Баньши, несмотря на достаточно «мёртвый» вид оказалась всё-таки живым существом, так что святая вода работала на ней нормально. Вот косаток в их нынешнем состоянии она бы только обожгла, но к счастью, Сильвана знала заклинания для лечения как мёртвых, так и живых подчинённых, так что восстановившись сама, быстро привела их в порядок.
* * *
Вернулся Лансер довольно скоро по-человеческим меркам, хотя для Слуг полторы минуты — это очень и очень много. Вернулся один и с уже знакомой мне хмурой рожей. Последнее время я слишком часто её вижу.
— Что, не догнал? — спросил я, стараясь щадить самолюбие кельта.
— Не то чтобы совсем не догнал, — мрачно ответил копейщик. — Но не догнал живую… Ну то есть она и так уже живой не была, но…
— Ты всё-таки кинул в неё Копьё? — вот уж чего не ожидал от этого дамского угодника.
— Может, лучше бы кинул, — не поддержал он шутки. — Мне понадобилось время, чтобы взять её след, я же не знал, куда она убегает. А когда выследил… Она уже пересекла ограничивающую линию деревьев Биофабрики. Ну, то есть попыталась пересечь. Её поймала Бриг и сожрала. Запихнула в себя и сожгла заживо, как в плетёном человеке…
— Бриг же маленькая, — удивился я.
— Я тоже так думал. А она по такому случаю выросла. До двадцати метров. Когда я до них добежал, от Макины остались лишь угасающие эфирные следы…
— Что ж, не худший вариант, хотя за Бриг теперь придётся следить внимательнее… Не знаю, есть ли у неё много собственного ума и личности, но у Макины они определённо были… Если кукла её действительно сожрала, а не просто убила… Это может оказаться отравленная приманка…
— Прослежу, насколько вообще можно следить за таким существом… Ладно, давай выбираться отсюда. Задание мы выполнили…
— Не совсем. Надо ещё обыскать руины — не осталось ли в живых кого из её приспешников…
— После такого взрыва? Вряд ли, если только они тоже не умеют реинкарнировать… Но ты прав, проверить не помешает.
Интуиция меня не подвела, благо Пряность всё ещё действовала. Удалось найти почти три десятка солдат и прислужников, твердыня Повелителей строилась с большим запасом прочности и даже после подобного катаклизма обвалилась далеко не вся. Почти все были ранены, никто и не думал оказывать сопротивление — преданные последователи Макины пребывали в депрессии, а те, кого здесь держал лишь страх, видели в нас чуть ли не спасителей. Мы подлечили самых тяжелораненых и всех скопом отправили на суд Повелителя. Руфтомила обещал прибыть в столицу в ближайшее время, чтобы торжественно объявить о низложении узурпатора и принять бразды правления.
А мне предстояло срочно придумать, как объяснить по уши влюблённому малышу, что мы продолбали его «священную птицу». Как бы его первым самостоятельным решением на престоле не стало объявление войны Силтвельту… Или того хуже, всем Священным Героям… Он Арбитр, имеет право…
О Берос я старался не думать. Вспомню о ней, когда мир не будет висеть на волоске. Как и об остальных боевых товарищах. Они бы поняли.
Глава 112. ПТИЧКУ… ЖАЛКО…
Собачья преданность — не худшее из зол.
Спустя двенадцать лет, ты знаешь твёрдо,
Что быть живым в сто раз трудней, чем мёртвым —
Особенно, когда момент пришёл
Сыграть свой козырь — на руку судьбе,
Удвоить ставки, и задать вопросы…
Кому ещё, спустя двенадцать вёсен
Всё это знать? Кому, как не тебе!
Чароит, «Собачья преданность»
Птицы в клетке,
Звери в клетке,
А на воле — воронье!
Это плач по малолетке,
Это — прошлое мое!
Мы кормили в малолетке
За решеткой воробья!
Небо — в клетку,
