Последний Хранитель - Плахотникова Елена

Выездной консультант

Этот южный городок не многим отличался от сотни других городков: те же узкие улочки, та же одуряющая жара, яркие одежды прохожих, громкая и быстрая речь, а непередаваемый аромат экзотической пищи не мог перебить запах потного человеческого тела. Лачуги и отели, шикарные яхты и утлые скорлупки, что служат аборигенам десятки лет. Искатели приключений и скучающие туристы, богатые стервы и малолетние шлюхи, продавцы и покупатели, жаждущие развлечений и готовые развлекать. Дикий коктейль, где смешалось несовместимое. Такое увидишь в любом южном городе. Видел один – знаешь, на что похожи другие.

Но все-таки одно отличие было: карнавал.

Карнавал – это стихийное бедствие. Дни, когда аборигены забывают свое имя и домашний адрес, а у приезжих начинаются проблемы с головой: от состояния легкой невменяемости до буйного помешательства. Карнавал – и город превращается в опытную шлюху, что отдается любому и получает больше, чем ей собирались дать.

Карнавальные дни – и в городе много шума, музыки, цветов. А население увеличивается раз в десять, и это как минимум. Все местные жители, способные передвигаться самостоятельно, выходят на улицы. Смешиваются с армией туристов, и вся эта орда что-то жует, пьет, орет глупейшие песни, глазеет на огни в небе или на полуодетых красоток в идиотских карнавальных костюмах. Работать в такой обстановке может только гений или кретин.

Я не работал. Я возвращался после работы. Пешком. На окраину. Надеялся еще до утра убраться из города. Шансы были, конечно, небольшие, но альтернатива привлекала еще меньше. Комнату или номер снять уже нереально. Ниши и арки оккупированы целующимися парочками, а некоторые, особо нетерпеливые, совокуплялись, не обращая внимания на прохожих. И таких сексуальных маньяков к вечеру становилось все больше. А как еще можно назвать человека, который умоляет изнасиловать его, и обязательно в присутствии собственной жены. Я ничего не имею против любителей однополой любви, пока меня не пытаются к ней приобщить. Но секс посреди улицы – это не для меня. Совсем неглупые люди придумали комнату и кровать. Конечно, я слышал, что на карнавале бывает весело, но даже не думал, чтобы настолько.

В переулке меня ждал еще один сюрприз: небольшая компания, активно занятая друг другом. Я обошел клубок недораздетых человеческих тел, из которого слышались вздохи, стоны и почему-то блеянье. Не хотелось мешать людям приятно проводить время. Тем более что они не входили в круг моих профессиональных интересов. Но любители шведского варианта камасутры обратили на меня столько же внимания, сколько глубоководные рыбы на орбитальный спутник. Несколько метров я еще думал, как эти семеро разберутся со своими конечностями, а потом переключился на другое.

Декоративные фонарики давали мало света, и приходилось внимательно смотреть под ноги: в переулках попадались спящие. Прямо на земле. С бутылкой или кулаком под головой. Ни шум, ни отсутствие удобств не мешали им. Спать на земле мне не хотелось, но добраться до своей машины было непросто. Я оставил ее на окраине и взял напрокат малолитражку, но и ту пришлось бросить, когда все улицы стали пешеходными.

Переступил через очередного пьянчужку и направился к площади. Ехать по мосту я не стал, вот и пришлось идти вокруг. Город мне не нравился: ненавижу бардак карнавалов и мосты. Того и другого здесь хватало.

В последний раз я был на карнавале вместе с Амадой. Она хотела увидеть настоящий праздник, пока не стала слишком толстой для дальних поездок. Я не смог отказать ей. День и ночь мы веселились, как ненормальные, а на обратном пути попали в аварию.

Шар молнии, падающий столб, крик жены и темная вода за лобовым стеклом...

Это в кино все выглядит красиво и заканчивается легким испугом. В жизни получается по-другому.

Очнулся я в больнице. Увидел лицо шефа и сразу понял: Амады больше нет. А вот мне повезло: я не умею болтать в бреду. Шеф сообщил, что за покушением, если это было покушение, стоят чужие. И я ему поверил. Компания все делает чище, аккуратнее и, главное, результативней. А вот в другую версию, с несчастным случаем, от которого не застрахованы и особы королевской крови, я не поверил. Сам устраивал такое одному несговорчивому монарху, было дело. Но напоминать об этом шефу не стал: он не страдал забывчивостью. И излишней доверчивостью. Если уж говорит, что несчастный случай мог быть, то лучше молча кивнуть – вдруг судьба решила устроить для меня один, показательный. Хоть и не верю я в совпадения и случайности.

После больницы я вернулся в Компанию и занялся проверкой своего случая. Тщательно и дотошно, как умею. Шеф не мешал. Потом я перешел к прежней работе, той, что получается у меня лучше всего. Но всякий раз, отправляясь в командировку, я теперь интересуюсь: есть ли в пути мост и проводится ли в городе карнавал? Шеф мирится с моими причудами: работу я выполняю лучше многих, а как исполнитель добирается до нужного места – шефу все равно.

Срочное сообщение я получил, когда возвращался с очередного задания. Мне настойчиво порекомендовали отложить все дела и заняться очень важным клиентом. И вот я меняю маршрут и попадаю в город, где полно мостов, а толпы народа безумствуют на карнавале. Найти здесь клиента?.. Ха! Интересно, каким местом думают аналитики Компании? Конечно, карнавал – самое подходящее время для нашей работы: в праздник всякое может случиться. И расследование, скорее всего, будет формальным. Но чего мне стоил этот день и это задание! Боюсь, кто-то очень скоро пожалеет, что спихнул его мне.

Я уже выходил из переулка, мечтая о встрече с этим «кем-то», когда две веселые матроны, закутанные в яркие накидки, едва не столкнулись со мной. Я уклонился от их объятий и тут же услышал шорох за спиной. Лежащий бродяжка перестал притворяться пьяным, а дубинка в его руке уже не выглядела карнавальной бутафорией.

«И говорила мне мама не гулять по темным улицам без автомата, а я, дурак, не послушал...»

Усмехнулся, вспомнив любимую присказку сержанта, и отступил к стене. Этот бродяга еще не знает, с кем связался. Но тут одной из матрон приспичило танцевать. Она закружилась на месте, взмахнула широкой накидкой. Я дернул головой, но ткань все же коснулась моего лица. От сильного пряного запаха перехватило дыхание.