Янтарь Кейта - Нортон Андрэ

Глава 2

Здесь был янтарь разных оттенков и форм, множества расцветок. Юсмей была поражена его количеством, она никогда не видела одновременно столько янтарных украшений.

Янтарь был подобран по чуть заметным оттенкам в порядке усиления цвета: каждый цвет на своей подкладке — светлый, почти белый, затем светло-желтый, как масло. Далее — красноватый, почти алый. Янтарные ожерелья, браслеты, подвески. Янтарем были оправлены рукоятки мечей и кинжалов, головные обручи. Были также янтарные чаши и стаканчики, маленькие фигурки богов и демонов, перстни…

Глядя на эту выставку, группа из Апсдейла застыла в изумлении. Так замер бы какой-нибудь полевой рабочий, неожиданно перенесенный в празднично украшенный зал лорда.

— Добро пожаловать, лорд и леди! — Хайл поклонился, но не угодливо, как обычные торговцы, а как равный равным. Он хлопнул в ладоши, и двое его людей подставили табуреты к среднему столу, а третий поднес чаши приветственного напитка.

Юсмей неуверенно поглядела на брата. Он был ревнив к своему рангу и требовал должного почтения от низших. Но тут он принял чашу, поблагодарив Хайла, и женщины последовали его примеру.

Напиток был скорее пряным, чем сладким, и Юсмей задержала его во рту, стараясь определить букет трав. Несмотря на обширные познания, ей это оказалось не под силу. Держа чашу, девушка огляделась. И подивилась безумию (или мужеству?) человека, рискнувшего ехать с сокровищами через всю страну в такое трудное время. Она взглянула на Хайла. В его лице не было ни тени безумия, а только мужество и что-то еще — уверенность в себе, уверенность, близкая к надменности.

— …богатые, торговец. — Юсмей пропустила начало фразы брата. — Слишком богатые для нас. Мы здесь вдоволь натерпелись от захватчиков, где уж нам быть хорошими покупателями.

— Война — тяжелое дело. — Голос Хайла звучал низко и грубовато. — Она не жалеет людей, даже победителей. И наносит тяжелые раны торговле. Много лет прошло с тех пор, как кейтский янтарь в последний раз выставлялся на продажу. Надо холить ростки торговли, только тогда она укоренится и наберет силу. Тогда и цены упадут — даже на подобные вещи. — Он взял в руки ожерелье со множеством подвесок.

Юсмей услышала вздох Эннет, снова прижала руку к талисману Гунноры и внезапно почувствовала отвращение ко всему, что тут видела — может быть, потому, что янтаря было слишком много? В таких количествах он терял свою красоту.

— …на севере, лорд. Как вам известно, янтарь находят на берегу моря. Это затвердевшая смола деревьев, погибших тысячелетия назад. В Кейте, по-видимому, были обширные леса: ведь янтарь там встречается часто, то есть я хочу сказать — чаще по сравнению с другими местами. Вы видите здесь плоды многолетнего коллекционирования, потому что из-за войны янтарь вообще не продавали. Так что здесь его больше, чем полагалось бы иметь в одном месте при естественном порядке вещей.

Хайл положил ожерелье и достал с полки подвеску, форму которой Юсмей не могла разглядеть.

— Это талисман Громового щита, очень древний. Видите разницу? — Он поднес подвеску к браслету. — Чем старше вещь, чем больше она носится и подвергается воздействию воздуха, тем глубже и богаче становится цвет янтаря. — Он положил браслет, но подвеску все еще держал в руке. Выражение его лица слегка изменилось. Юсмей показалось, что лорд внимательно посмотрел на Джеральда, а потом на Эннет. Наконец его темные глаза, цвет которых Юсмей не могла определить, повернулись к ней, будто выпытывая против ее воли ответ на неизвестный вопрос.

— Кейту здорово повезло, — вздохнул Джеральд. — Больше чем Апсдейлу в старые времена.

Хайл отвернулся от Юсмей. Она чувствовала себя неловко и удивлялась, что в ней могло привлечь его внимание.

— Апсдейлу? — спросил Хайл тоном, приглашающим к объяснению.

— У нас была треснувшая скала, где добывали янтарь. Не очень много, но достаточно, чтобы жить безбедно, — сказал Джеральд. — Но потом прошел оползень и завалил все, так что и раскопать нельзя.

— Печальная история, лорд, — кивнул Хайл.

Эннет встала и пошла от стола к столу. Она прикасалась пальцами то к ожерелью, то к искусно сделанному обручу для волос с янтарными цветами и листьями. Юсмей же сидела на месте и смотрела на Хайла из-под опущенных век. Он явно что-то знает о ней! Однако откуда такой интерес с ее стороны к простому купцу?

Наконец они вышли из лавки. Юсмей глубоко вздохнула. Один из слуг в капюшоне вынул из гнезда сгоревший факел и заменил его новым. Руки его были в перчатках. Это само по себе было странным, поскольку простые люди носили перчатки только в сильный холод. Но самое удивительное заключалось в том, что на конце каждого пальца был изогнутый коготь — длинный, как у хищной птицы или зверя. Юсмей не могла понять, зачем так украшать перчатки. Хотя…

У жителей Долин немало суеверий. Вот и у нее висит на шее защитный амулет.

Юсмей не могла забыть, как Хайл уставился на нее, и обнаружила, что ее ответное возбуждение продолжается. Лицо купца стояло перед глазами, и Юсмей старалась представить себе Кейт, откуда он приехал, и его жизнь там.

Дома она рассеянно слушала болтовню Эннет насчет ожерелья. Но одна фраза резко вывела Юсмей из задумчивости:

— Мой лорд, неужели ничего не осталось от того янтаря, что добывали в Апсдейле? Наверняка твои предки не весь его продали.

— С тех пор прошло много лет, милочка… Помнится, у матери оставался один талисман…

Юсмей невольно положила руку на грудь. Эннет и так отняла у нее все, а теперь хочет взять и его! Но талисман Гунноры принадлежит Юсмей, и она будет сражаться за него.

— А это место в самом деле нельзя раскопать? — настойчиво спрашивала Эннет.

— Истинная правда. Когда стало ясно, что начнется война, мой отец очень нуждался в средствах на вооружение. Он обратился к человеку, работавшему в железных рудниках Южной Гряды, и хорошо заплатил ему. Но парень поклялся, что скалу не убрать никакими силами.

Юсмей почувствовала некоторое облегчение. По крайней мере, Эннет хоть не продолжала расспрашивать относительно оставшегося янтаря. Она простилась с братом и невесткой и пошла спать.

Сон пришел не сразу, еще долго пришлось лежать, сжимая в руке янтарный амулет. Проснувшись, Юсмей не помнила, что ей снилось, осталось только ощущение чего-то важного.

Леди Марчпойнт и Дайрин пришли утром в восхищение от товаров Хайла и выложили в лавке немалую сумму. Увидев надутые губы Эннет, Джеральд отломил одно из серебряных колец с перевязи для меча.

— Если этого хватит на что-нибудь, — сказал он, — то возьми, дорогая. Больше ничего дать не могу.

Так Юсмей во второй раз оказалась в лавке Хайла. На этот раз слуг в капюшонах видно не было. Зато в дверях на скамейке сидела странная женщина.

Она была очень толста. Круглая голова, казалось, вросла прямо в плечи. Как и люди в капюшонах, женщина была одета в тускло- коричневую одежду, только по платью вышитые толстыми черными и белыми нитками проходили какие-то символы. Пояс был сплетен из таких же черных и белых ниток. Жирные руки лежали на коленях ладонями вверх, будто ждали подаяния, и женщина пристально разглядывала их. Из-под вуали виднелись схваченные шнурком пряди неухоженных жестких волос, широкое лицо; на верхней губе и отвисшем подбородке торчали волосы.

Если ее оставили охранять лавку, то сторож из нее получился никудышный. Женщина даже не взглянула на посетителей, а продолжала рассматривать свои пустые ладони. Она подняла глаза, только когда мимо нее прошла Юсмей.

— Удачи вам, прекрасные леди. — Ее голос по контрасту с вялым жабьим телом был нежным и музыкальным. — Я читаю знаки на Камне Изинор и, если пожелаете, могу предсказать то, что Древние Боги запечатлели на ваших ладонях.

Эннет нетерпеливо покачала головой. В другое время она заинтересовалась бы, но сейчас руки ее жгло серебро и нетерпеливо подгоняла жажда приобретения. Юсмей тоже не была склонна задерживаться. Вряд ли эта отталкивающая ведьма из числа настоящих предсказательниц.