Сердце Хаоса (СИ) - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga"

– Трупы. Похоже, вся семья, шесть человек.

Сержант Дюрок чертыхнулся и мэтр Арсен сурово зыркнул на гвардейцев.

– Причина смерти?

Молодой маг замялся:

– Довольно странно: мне кажется, они замерзли насмерть. Причем, практически мгновенно.

– Магия, – хмуро резюмировал Икторн.

Люди графа беспокойно зашевелились, гильдийцы принялись в полголоса обсуждать новости. Икторн решительно окликнул Фернадоса.

– Вот что: я не собираюсь делить ночлег с мертвецами. В центре деревни есть церковь. Боюсь, нам придется заночевать там.

Мэтр Арсен одобрительно кивнул:

– Хорошая мысль! Насколько я знаю, в любом сантаррском храме можно пересидеть небольшое Нашествие, а лишняя защита нам сейчас не повредит.

Икторн пожал плечами – бурная история научила сантаррцев предусмотрительности: далеко не всякий мог поселиться вблизи укрепленного замка, ворота которого закрывались при первом же намеке на угрозу. Храму Божьему надлежало защищать не только души, но и тела своих прихожан.

Отряд двинулся вдоль занесенных снегом улиц мертвого селения. Даже в плену нежитей Икторн не чувствовал себя так худо – мышцы сводила нервная дрожь, холодный пот застилал глаза и струйками стекал по спине. Умные кони чуяли неладное, прижимали уши и от любого звука норовили шарахнуться в сугроб. Впереди ждала пугающая неизвестность, позади таились сонмы врагов и ледяное крошево поземки, словно бич, хлестало лошадей по ногам. Дорога ощутимо забирала в гору, по ее сторонам сквозь начинающуюся метель проступали серые тени домов, ветер, словно бездомный дух, завывал в печных трубах. Мир превратился в лабиринт теней, белая пелена сократила границы вселенной до полутора десятков локтей, за пределами которых не было ничего, кроме бесконечного падения снежинок.

В темноте они едва не проскочили мимо цели. Ехавший с левого фланга Страж наскочил на церковную ограду и громко объявил о своей находке. Икторн вздрогнул – словно тысячи глаз внезапно открылись в темноте, их ледяные взоры с мстительным предвкушением вонзились в спины пришельцев, осмелившихся посягнуть на владения смерти. Ожившая тьма холодно забавлялась суетой своих жертв.

Невероятным усилием граф сдержал охватившую его панику – сантаррский лорд не впадет в истерику на глазах своих людей. Он вошел под церковные своды последним и облегченно вздохнул, когда створки дверей сомкнулись, отсекая шорох и шепот ночи.

Но, на смену прежнему, уже спешил новый страх – Икторн был абсолютно убежден, что отряд угодил в ловушку.

Глава 3

За пять минут полета я избавился ото всех тревог и сомнений, одолевавших меня последние несколько недель. Словно набегающие потоки эфира смыли и унесли с собой все земные заботы.

Это невозможно описать словами! Человеку, никогда не поднимавшемуся в небо, не понять чувства крылатого существа. Как объяснить это внезапное осознание того, что мир больше не ограничивается плоскостью земли? В нем есть бездонное небо над тобой и безбрежный мир внизу, убегающий в дымку горизонта.

Полет дарит понимание истинных размеров вселенной, для которой нет большой разницы между драконом и воробьем. Воспоминания прежней жизни заволакивает дымка нереальности, сердце наполняет пьянящая радость и сладостная тоска. Не будь со мной Жака, дни на пролет я бы парил меж облаков, упиваясь свободой и позабыв о далекой земле.

Не знаю, почувствовал ли Страж сотую долю охватывающих меня чувств, по крайней мере, сидел он очень тихо. Ослепительно золотой диск солнца вставал за нашей спиной и я вдруг впервые поверил, что у нас все получится. Глупо, да? Отец любил повторять: "Вера в победу – половина успеха ". Вот и проверим.

Границу Ункерта мы миновали за полчаса. По нынешним картам как-то не сразу понятно, сколь малую часть от населенных в древности земель составляют нынешние государства Запада, но короткое путешествие все расставляет на свои места – от Обители Торна до руин Висмонта было более трех часов лету. Коричнево-багряная масса Пограничных лесов давно сменилась бурыми травянистыми равнинами, потом появились зловещие серые пятна запустения и вот уже Проклятые Земли простерлись от горизонта до горизонта – чуждый и враждебный мир.

Жак принялся колотить рукоятью меча по моей спине. Да, да, знаю – наша цель уже близка. Но снижаться все равно не буду: для драконьих глаз расстояние – не помеха, а вот если нас разглядят снизу, разговор пойдет иной. Меня-то магия Меча Лун защитит, а вот Стража – наврядли.

Спустя столько лет разыскать по карте руины города, даже такого крупного, каким был Висмонт, не слабый трюк. Весь расчет был на то, что твари не стали разрушать все до основания, а Хаос, пока еще, не властен над погодой. Дожди, принесенные ветрами с далекого Западного океана, исправно орошали бесплодные земли и стекали по изъеденным эрозией холмам в обмелевшие русла некогда величественных рек. И помоги Небо тому, кто напьется этой воды!

Город стоял в излучине двух рек – Лурьены и Сатры, после слияния образовывавших Великий Нарк, крупнейшую водную артерию тогдашнего Запада. В нашем замке хранилось древнее блюдо с изображением волшебного белого города лежащего меж двух лазурных потоков, может, таким и был когда-то Висмонт.

То, что я сейчас принимал за долину Лурьены, было похоже на вонючую гангренозную рану, истекающую желтоватой сукровицей. Над рекой висела ядовито-оранжевая дымка и я старался держаться подальше от подозрительных испарений.

Мутная речонка вилась среди отмелей, все дальше на запад. Если я ошибся, то дело дрянь. Придется обшаривать всю равнину кругами, тратя уйму сил, потому что отдыхать в здешних местах я не решусь, а возвращаться домой – не стану.

За пару минут полета речка расширилась до тридцати локтей и украсилась ошметками белой пены, взбиваемой многочисленными перекатами. Где-то я читал, что Лурьена славилась буйностью нрава.

Время было далеко за полдень, солнце теперь светило мне прямо в глаза и это дико затрудняло поиск. На горизонте вроде что-то заблестело. Вторая река?

Я удвоил бдительность, буравя взглядом каменистые холмы под нами. В итоге цель нашего путешествия первым обнаружил Жак, смотревший, преимущественно, вперед.

Страж снова принялся лупить меня по спине, я поднял голову и – вот он.

Город у слияния двух рек, но не белый, давно уже не белый. Желтоватые воды Лурьены смешивались с мутно-серыми водами Сарты и текли дальше одним, свинцово-тусклым потоком. Над местом, где сплетались первые струи, висела сизая мгла. Я медленно снизился и осторожно облетел руины.

Все, что могло сгнить – сгнило. Все, что могло рухнуть – рухнуло. Дожди и годы смыли без следа и яркие краски, и копоть пожаров. Над землей возвышались бесформенные груды обветренных камней и редкие уцелевшие фрагменты зданий, где – упрямая старая стена, где – одинокая колоннада. Утес над мутными водоворотами излучины был расколот почти до основания, и сквозь трещину виднелись пробитые в его чреве переходы.

С глубоким подозрением я рассматривал древние дороги, ведущие к центральной площади. Тремя из них явно пользовались – завалы были расчищены, мостовая в центре отремонтирована за счет краев. Да и уцелевшие мосты выглядели чересчур хорошо для своего возраста. А в южной гавани города раскачивалось на волнах совсем еще не старое судно.

Угадай, кто? Живым в Висмонте делать нечего. Жак тоже разглядел эти странности и опять принялся барабанить по бронированным чешуям. Должно быть, ему понравился звук. Пусть его, но в следующий раз надо будет договориться об условных знаках.

Поверхность огромной городской площади диаметром, наверно, локтей в полтысячи была удивительно ровной, словно огромное матовое зеркало. Я пригляделся – в самом центре над камнями вился крохотный смерч из мельчайших частичек пыли. До темноты оставалось часа три, от силы – четыре. Я не имел понятия, сколько времени займет ритуал открытия Тропы, но отлично понимал, что если сяду тут, снова подняться в воздух будет очень не просто. Даже при свете дня.