Терновая ведьма. Исгерд - Спащенко Евгения

В общем-то, принцесса не особенно скучала по роскоши родного дома. Простого жилища, обустроенного кудесницей Ливой, ей вполне хватало. С утра до ночи во всех его каминах горело колдовское пламя, а крошечная водяная мельница у крыльца доставляла горячую воду прямо из подземного источника…

Но от осознания того, что она еще шесть лет не увидит брата, не вернется в любимый чертог, на нее иногда накатывала тоска. Приходилось прятать подернутый печалью взгляд от Таальвена Валишера, хотя он все равно чувствовал, как ноет сердечко его прекрасной жены. И чтобы напрасно не мучить волка, Изольда уходила в лес или в долину, ссылаясь на придуманные дела.

Часами она собирала ягоды, неподвижно лежала на поляне, укрытая прошлогодними листьями и солнечным светом… А когда возвращалась, Таальвен встречал ее. И мысль о том, что он ждет, чутко прислушиваясь к лесным шорохам, наполняла душу покоем.

— Изольда Мак Тир… — завороженно выдохнула принцесса, опускаясь в высокую траву. В памяти мигом воскрес образ Лютинга из ночных кошмаров.

Чтобы отогнать наваждение, она с макушкой окунулась в ароматное озеро из луговых цветов. К счастью, это подействовало. Разлегшись посреди цветущего поля, девушка смежила веки.

Почти год пугающие видения преследовали ее, и одержать верх над их маревом никак не удавалось. Изольда была уверена: сны — дело рук тьер-на-вьёр, но от этого ужас ее не становился меньше. Принцесса отчаянно боялась приморского королевича, словно он был чудовищем.

С тех самых пор, как Изольда сообщила умирающему Таальвену, что знает о его проклятии, они больше не обсуждали прошлое. Напротив — старательно делали вид, будто его не существует. Так принцессе жилось спокойнее, хотя она понимала: волка тяготит положение дел.

Но было бы несправедливо утверждать, что молодожены несчастны. У них имелись свои радости: частенько они гостили у Ливы, наслаждаясь вечной весной в Долине ветров, отправлялись с Зефиром в воздушные путешествия или подолгу болтали с ним у натопленного очага, пока ночь заливала крышу их уютного домика смоляной чернотой.

Приступы неконтролируемого колдовства почти не беспокоили Изольду, а терновая ведьма в ее голове молчала. То ли боялась Лютинга, то ли просто затаилась, замышляя недоброе. Принцессе было довольно и того, что она не видит бледного, искаженного ненавистью лица.

— Вжих! — Над травяным морем пронеслась пчела, сбивая пыльцу с нежных бутонов ветреницы. Запахло сладостью.

«Вот бы устроить бал в трапезной замка Северин, — размечталась Изольда, — зажечь после заката все до единой свечи, пригласить гостей и до полуночи наблюдать, как они пестрой вереницей вплывают в нарядный чертог, попарно кружат под музыку, порхая от трона к уставленным угощениями столам… А затем в комнату войдет Стефан в роскошном черном наряде, расшитом золотом. Он галантно протянет мне руку и увлечет на середину зала, чтобы танцевать до самого утра…»

Принцесса вскинула ладонь к небу, воображая, как принимает приглашение очередного кавалера на вальс. Широкий рукав платья соскользнул, обнажая колючие завитки на коже, и улыбка девушки погасла.

Вряд ли найдутся смельчаки, желающие явиться на праздник к терновой ведьме. Так что среди поклонников ее будут только любимый брат и бесстрашный Таальвен Валишер, которого, кажется, никаким колдовством не отвадить.

Смахнув с ресниц туманные образы, она с досадой поднялась и принялась рвать цветы. До вечера оставалась уйма работы: состряпать угощение, украсить холл, соорудить прическу, в конце концов. И пусть вместо придворных рыцарей и их дам на ужин приглашены лишь Лива с Зефиром, это не помешает им славно повеселиться. День рождения пройдет по-королевски, без хандры и досадных неожиданностей.

— Мне кажется, пирог самое время вынуть из печи, — мягко подметил волк, щурясь от едкого дыма.

Угольная корочка будущего торта угрожающе потрескивала.

— Еще пара мгновений! — крикнула принцесса из соседней комнаты.

Целый час она балансировала на стремянке под потолком, закрепляя цветочные гирлянды, развешивая гнезда из лозы. Получалось неплохо, но об угощении именинница напрочь забыла, с головой погрузившись в приятную суматоху.

— Изольда, у этого пирога в запасе не осталось ни минуты! Если не спасти его сейчас, есть будет нельзя.

— Почему? — удивилась девушка.

— Потому что он превратится в золу. — Таальвен лапой распахнул ставни, впуская в душную кухню вечерний ветерок.

Порыв воздуха играючи подхватил запах гари и в два счета донес до принцессы.

— Что-о-о? Я ведь только его поставила! — Она возмущенно зашипела и сбежала по хлипким перекладинам. — О нет!

Вместо пышного румяного каравая в печи дотлевал бесформенный уголек, больше похожий на сгоревшее полено. Вытащив его на стол, Изольда сокрушенно опустила плечи.

— Как такое могло случиться?

— Может, путаница с рецептом? — предположил Таальвен тактично.

— Едва ли. В нем все предельно просто. — Девушка принюхалась к сухарю, и удушающий кашель мигом сдавил ей горло. — Какая гадость!

— На вид не так плохо, — попытался ободрить ее Лютинг.

— Неужели? Тогда сравни мое творение с тортом, который готовит Лива!

— Ну… у нее больше сноровки.

Волк осторожно приблизился к столу с противоположной стороны. Глаза его слезились.

— Не в этом дело. — Огорченная принцесса опустилась на скамейку. — Любая стряпня, к которой прикасаются мои руки, обречена стать несъедобной — проклятие какое-то!

В словах ее таилась доля истины: проведя почти два года вдали от замковых кухарок, Изольда так и не научилась готовить. Даже незатейливые блюда у нее выходили пересоленными, недоваренными, жесткими, словно подошва старого сапога.

Кроме того, принцесса раз за разом ранила руки, стоило взять в них нож, роняла глиняные миски, забывала вовремя снять их с огня. Потому снедь чете Мак Тир чаще всего приносила кудесница. Еда ее была настолько вкусной, что напоминала принцессе дворцовую кухню. Хотя ингредиенты Лива использовала проще некуда: муку, яблоки, ягоды, крупу, орехи или огородную зелень. Разумно было предположить: без магии у очага заклинательницы не обошлось.

— Давай я сбегаю к Ливе и попрошу ее прихватить что-нибудь съестное из дому, — решился наконец озвучить витающие в воздухе мысли Лютинг. — Время еще есть…

— И речи быть не может, — запротестовала Изольда. Впрочем, без особой решительности в голосе. — Заставлять гостей самостоятельно тащить на званый ужин угощение — позор для виновницы торжества.

— Иначе мы останемся голодными…

— Нет. — Именинница сгребла в фартук остывший и окончательно затвердевший пирог и гордо прошествовала на крыльцо. — Я сделаю новый торт.

Совершенная беспомощность на кухне не давала ей покоя, ведь Изольда привыкла с блеском справляться с задачами, за которые бралась. Без труда ей давались шитье и ткачество, игра на музыкальных инструментах и изучение иноземных языков. Даже уборку упрямая принцесса освоила в два счета. И только проклятое мастерство готовки не желало подчиняться.

Возможно, причина крылась в том, что управляться с обедом малышку Хёльди в детстве никто не учил. Или секреты печей и сковородок действительно ускользали от девушки. В любом случае в свой день рождения она была намерена одержать верх над тортом.

— Не трать время попусту, Изольда…

Волк поплелся за ней следом и принялся наблюдать, как именинница яростно крошит сгоревший сухарь в кормушку для лесных птиц. Он охотно согласился бы лечь сегодня спать на пустой желудок, лишь бы принцесса не печалилась по пустякам.

— Лучше отправляйся к источнику, прими ванну.

— Только после того, как закончу на кухне!

Таальвену было невдомек, отчего вдруг какой-то каравай обрел для нее такую важность. Ведь булки и кренделя и раньше бесславно гибли в руках его неумелой жены. Нет, дело здесь вовсе не в выпечке — Изольда чем-то взволнована.

Лютинг скользнул взглядом по фигурке на ступеньках: гордая осанка, повзрослевшее лицо… За время, проведенное с ней, он научился понимать принцессу без слов, угадывать настроение, почти читать ее мысли. И сейчас от волка не укрылась нервная дрожь, с которой тонкие пальцы растирали хлебные корки.