Здесь вам не клан (СИ) - Бадевский Ян

Управлять автомобилем…

Без прямого подключения.

Интересно, каково это?

Я заметил, что мы свернули не к Литейному мосту, а к Невскому проспекту. Не знаю, есть ли там порталы, но очевидно, что эсбэшник не собирается покидать центр города прямо сейчас.

— Ментальное собеседование, — признался я.

Серебров кивнул.

— Так они и делают.

— Вы о чем?

— Ночью, под химией, без твоего ведома.

Углубляться в вопрос я не собирался.

— Куда мы едем?

— В коллегию одаренных, — Серебров перестроился в соседний ряд, подрезал красный седан с блондинкой внутри и за секунду разогнался на свободном участке трассы чуть ли не до сотки. Остановил нас, как и следовало ожидать, светофор. — Надо пройти регистрацию.

Я вспомнил, что регистрация для пробудившихся обладателей магических способностей — обязательное условие. Тут же захотелось проверить парочку фактов, что я и сделал, достав из заднего кармана джинсов смартфон. Хорошо, что меня вывезли из поместья одетым — есть что и откуда доставать.

К Информу я подрубился быстро.

Видимо, у меня есть прямой доступ, вне зависимости от наличия местного вайфая. Браузер обнаружился в инструментах, всё интуитивно понятно.

Эсбэшник покосился на меня в зеркало, но мешать не стал.

Так и есть: зарегистрироваться я обязан до прохождения инициации. Во всех крупных городах для этого предназначена коллегия одаренных — ведомство, входящее в состав Ближней канцелярии, именуемой также Госконтролем. С момента регистрации все пробудившиеся подданные российской короны находятся под неусыпным наблюдением чиновников. Данные поступают в общую базу силовиков, к ним имеют доступ сотрудники спецслужб, полиция, обер-прокуратура и военное министерство.

Здание Госконтроля расположилось на Набережной Мойки, а вот Коллегия одаренных несколько лет назад переехала в бывшее Екатерининское училище. Ближайший ориентир — ТЦ «Новый Пассаж», если верить ругл-карте. Да, тут есть аналог Гугла, чтоб вы понимали.

Госконтроль, тайная канцелярия…

Не похожа эта Россия на ту вольницу, к которой я привык. У нас, знаете ли, корпораты давно всё поделили, захватили самые лакомые кусочки, а от депрессивных регионов напрочь отказались. Всё, что не обладает ресурсами, людскими или природными, элитам нафиг не упало. Вот и получается, что целые области оставлены на произвол судьбы. Это зоны анархии, в которые лучше не соваться. Жизнь кипит в мегаполисах и локациях с нефтью, газом, металлами. Да еще возле охраняемых дронами, предельно автоматизированных фабрик, которые неустанно загрязняют умирающую планету всяким дерьмом.

Так вот, в депрессивных зонах никто не запаривается налогами, законами, социальным страхованием и медициной. Дороги там никто не ремонтирует, мусор не вывозит. Никаких ипотек и банков, гипермаркетов и коммунальных служб. Население предоставлено само себе.

Здесь — не так.

Выложил на сайте что-то неприглядное, применил не ту магию, забыл зарегистрироваться — милости просим в сибирские дистрикты. Работенка для нарушителя всегда найдется…

Или я чего-то не знаю?

«Новый Пассаж» я увидел издалека — шикарное здание, сплошь из стекла и хрома, с множеством арок и куполообразной крышей. Не удивлюсь, если там еще какой-нибудь ботанический сад притаился. Очуметь, в моей реальности всё выглядит скромнее.

Не доезжая до этого чуда инженерной мысли, Серебров свернул к относительно скромному трехэтажному строению оранжевого цвета, чуть не сбив по дороге безрукого велосипедиста.

Что?

Я не сразу понял, что идиот с уже знакомой мне стрижкой в стиле «брокколи» пересекает проезжую часть на велике, не держась за руль. Руки подростка повисли вдоль туловища безвольными плетьми.

Серебров ударил по тормозам и выругался.

Малолетний идиот схватился за руль, вильнул вправо и, не справившись с управлением, повалился на клумбу.

— Задолбали, — проворчал начальник охраны, объезжая многострадальный велик с вращающимся колесом.

— Он там жив хоть? — я обеспокоенно посмотрел в окно.

Кусты шевельнулись.

Серебров даже бровью не повел.

Привык, наверное.

Спорткар неспешно вырулил на забитую парковку. От проспекта нас отделяла зеленая полоска клумбы и узкий тротуар, упакованный в каменную плитку. Над фонарями тянулись электролинии для троллейбусов.

Проявляя недюжинную изворотливость, Серебров вжался между красным седаном и округлой дичью, смахивающей на «Фольксваген-Жук». Из этой механической несуразицы выбирался не менее колоритный персонаж — худощавый парень с сумасшедшим начесом на голове и ниспадающими на спину дредами, выкрашенными в розовый цвет. Чувак носил шорты, белые носки до колен и кеды на высокой платформе.

Завидев меня, чудо в перьях засияло сумасшедшей улыбкой.

— Витёк!

Я покосился на Сереброва, который пытался выбраться из своей шикарной тачки, не зацепив плечом зеркало седана. У охранника это, к слову, получилось. Обменявшись со мной взглядом, Артур Олегович пожал плечами. Знать не знаю, ведать не ведаю.

Огонь.

Служба безопасности.

— Не узнаешь?

Патлатый шагнул ко мне.

И в этот момент я почуял неладное.

Глава 14

Парень с дредами схватил меня за руку прежде, чем Серебров успел достать оружие. Нас разделял капот автомобиля и не успевшая задвинуться на прежнее место дверь.

Реальность рассыпалась в прах.

Я вновь очутился в кубе с прозрачными гранями, выходящими в космос. Рука незримого художника нарисовала два кресла, в одно из которых меня переместили.

Комната — в моей голове.

Это я сразу понял.

И здесь я ничего не решаю.

В кресле напротив сидел патлатый. Дурацкая улыбка сползла с лица мальчишки, он смотрел на меня серьезно. Даже сосредоточенно.

— Надо поговорить.

— У меня есть выбор?

— Нет, — патлатый качает головой.

— Где мы?

— В облачном хранилище. Время здесь вырвано из контекста, твое отсутствие никто не заметит. Когда вернешься на Землю, отзови свою собачку. Пусть уберет ствол и не трогает моего носителя.

— С чего бы мне это делать?

— Ты хочешь вернуться к дочери.

Мои кулаки невольно сжались.

Твари подставили меня, выдрали из собственного тела и перенесли в чужой мир. А теперь еще и угрожают. Я постоянно думаю о Лизе — ребенок не выживет без меня в Хельсинки. Точнее, выживет, но в приюте. Уровень этого приюта будет зависеть от инициативы корпорации. Решат, что тратить на меня ресурсы бессмысленно… Что ж, получим учреждение, контролируемое государством. А там всегда хуже.

— Начинаешь соображать, — похвалил собеседник. — Пара слов о хранилище. Я могу извлечь тебя из тела Виктора Корсакова и переместить сюда на неопределенное время. Облако расположено в межмировой нооскладке. Долго объяснять. Отсюда — переброска в любую точку метавселенной. При наличии подходящего организма.

— Кто ты?

— Эс-Ка-Пизм.

— Бред какой-то.

— Я — искусственный интеллект концерна «Эскапизм».

— А имя у тебя есть?

— МОР. Межмировой Облачный Разум.

— Прикольно.

— Макс, слушай внимательно, не отвлекайся. Обычно наши эмиссары собирают информацию в автономном режиме, запись и передача настроены по умолчанию. Сейчас наши алгоритмы дали сбой. Во-первых, ты ничего не транслируешь. Во-вторых, сотрудничаешь с Особым отделом тайной канцелярии. Это существенно меняет расклад, поскольку твое руководство знает о нашем существовании.

— И чего вы хотите?

— Сделать тебя двойным агентом, разумеется. Задача — саботировать любые мероприятия по поиску эмиссаров. Помогать тем, кого уже взяли в оборот. Закрывать дела, уничтожать материалы следствия.

— Хрень собачья.

— Что, прости?

— Я не буду этого делать.

— Почему? — искренне удивился ИскИн.

— Вы меня убили и оторвали от дочери. Переправили сюда, чего я не просил. И продолжаете указывать. Понятно, что вы действовали в сговоре с «Ростехно». И Антимонопольным Управлением. Всё подстроено. Мою дочь заберут в интернат, и я не смогу этому помешать. Черт, да она же ребенок!