Здесь вам не клан 5 (СИ) - Бадевский Ян

Но ИИ должен себя защитить.

И своих создателей.

Что они предпримут?

Парадокс в том, что МОР находится за пределами пространства и времени. Машинный разум уже знает, что случилось, он даже способен просчитать главные разветвления, ощутить волны искажений, понять, куда именно я направлюсь в первую очередь. Лишь одного МОР не может — вернуться в прошлое, чтобы взять Лизу в заложники. Протоколы безопасности не позволяют ИИ вмешиваться в ход истории родной планеты.

А как он может вмешаться?

К примеру, предупредить Алана Нуриева о надвигающейся опасности. Предупредить здесь и сейчас, а не когда-нибудь потом. Ведь именно за головой Нуриева идёт Кимберли, о чём МОР наверняка догадался. Но предупредить — это изменить историю. И нарушить протоколы безопасности, что невозможно.

Хорошо.

Допустим, Нуриев узнал о своей смерти через несколько месяцев. Или дней, не суть. Гендиректора протоколы не сдерживают — он всего лишь человек. Неужели не попытается использовать полученные знания, чтобы спастись? Терять-то уже нечего... И если попытается, то как?

Ответы в моей уставшей голове так и не появились.

Допиваю остывающий чай и топаю в душ.

***

Окраина экополиса, примыкающая к лесополосе.

Здесь разбросаны самодостаточные энергосберегающие дома нового типа, способные функционировать автономно, без привязки к городской среде. Собственно, не пахнет тут никаким урбанизмом. Вместо асфальта — тропинки и гравийные дорожки. Рекреационные зоны чередуются со спортплощадками и парковками для электромобилей. А ещё — с дорожками для велосипедов и самокатов. Все ЖК в этой зоне имеют сложную архитектуру с обилием террас, внутренних двориков и кольцевых обзорных галерей. Подземный гараж тоже имеется, но там все места закреплены за жильцами, а габариты парковки заточены под электрические мономобили. У меня в прошлой жизни был двухместный аэрогибрид, способный ездить по вертикальным электромагнитным дорожкам. Я парковал эту тачку на крыше, что отражалось на коммунальных платежах не в лучшую сторону.

Сейчас, когда я подходил к ЖК «‎Кедр», на душе скребли кошки. Лиза не знает, кто я, а моё предыдущее тело уже отправилось в рейд, из которого ему не суждено вернуться. Наверное, я мог бы спасти самого себя, вмешавшись в проигранный бой, но зачем? Тогда я нынешний перестану существовать. Петля уже замкнулась, время не оставляет мне выбора. Череда действий боссов «‎Эскапизма» повлечёт за собой некие последствия, и не факт, что даже МОР способен просчитать весь спектр грядущих изменений.

— Будь осторожен, — предупредила Брукс.

«‎Кедр» возвышался на добрых шестьдесят этажей, но это не чувствовалось из-за пирамидальной структуры. Я не мог проникнуть внутрь комплекса без идентификации, поэтому собирался импровизировать. Для этих целей отлично подходили серые робы, купленные нами в магазине спецодежды за наличку. Робы не имели опознавательных знаков, а длинные рукава скрывали визы-татуировки, проставленные накануне. Ткань позволяла комфортно чувствовать себя даже в жаркую погоду...

А сейчас было жарко.

Тучи разошлись, по небу вверх карабкалось яркое июльское солнце.

В моих руках был дешёвый планшет, который я приобрел в магазине электроники, чтобы иметь доступ к Сети. Примитивное устройство, такие штуковины постоянно на скидках. Народ всё активнее киборгизируется либо настраивает смарт-браслеты на мысленное восприятие команд. Другое дело — коммунальщики. Этим ребятам сгодится любой металлолом.

Остановившись у четвёртого подъезда, мы с Брукс стали корчить из себя важных специалистов. Кимберли демонстративно осматривала крышку люка, я что-то «‎помечал», тыкая пальцами в сенсорный экранчик планшета. На самом деле мы устроили всю эту клоунаду для камеры наблюдения. Истинной целью были люди, выходящие на работу. Или на прогулку — наш комплекс всегда был забит удалёнщиками.

Ждать пришлось недолго.

Прозрачная створка щёлкнула и отъехала в сторону, выпуская из подъезда шестилетнюю девочку. Мне кажется, я видел этого ребёнка — её родители переехали в Хельсинки недавно. Из Копенгагена, если мне память не изменяет.

— У вас не было проблем с подачей воды? — строго спросил я, глядя на девочку. Встал я таким образом, чтобы сенсоры не смогли задвинуть створку двери обратно.

— Нет, — девочка покачала головой. — Всё в порядке.

— Спасибо, — я тапнул по экрану. — Жалобы на канализацию?

— Неа, — промямлила девочка.

Мы разговаривали по-фински.

Брукс молча вошла в подъезд — она ни слова не понимала на этом языке.

— Хорошо, — я кивнул. — Благодарю за сотрудничество.

— До свидания. — девчушка помчалась по своим делам.

Я оказываюсь в собственном подъезде.

Система безопасности — то, что меня всегда напрягало в «‎Кедре». Успокаивало лишь то, что Хельсинки — удивительно спокойный город. Уровень преступности, конечно, не нулевой, но очень низкий. Это раз. А второе утешение — нашу с Лизой квартиру я оснастил по последнему слову техники. Бронированная дверь, укреплённая стена прихожей, датчики, камера, круглосуточное подключение к частной охранной службе...

Мышь не проскочит.

— Куда теперь? — спрашивает Брукс.

— Двадцать шестой этаж.

— Издеваешься?

Нет, я не издевался. Самыми дорогими в «‎Кедре» считались нижние и верхние ярусы. Нижние — из-за близости к инфраструктуре, верхние — по причине наличия там многоступенчатых пентхаусов. Я знаю мужика, который имеет обзор на три стороны света и собственный бассейн с подогревом. У меня возможности поскромнее, вот и забрался в середину это зелёной горы.

Вызываем лифт.

Ещё одна вещь, которую я не люблю. Понимаете, лифты подключены к линиям мониторинга соответствующей конторы, и эту систему довольно легко взломать. Сам я проделывал подобные фокусы тысячу раз и тщательно избегал лифтовых шахт. Ну, разве что совсем допотопные меня не пугали. Те, в которых мало электроники.

Едем на двадцать шестой.

— Я подожду снаружи, — говорит Брукс. — Связь через Женю. Не забывай, случиться может любое дерьмо.

— Помню.

Кабина мягко притормаживает.

Створки раздвигаются.

Планировка подъездов выполнена таким образом, чтобы жильцы, предпочитающие пешие прогулки, чувствовали себя комфортно. Пролёты чередуются с галереями, рекреационными зонами и террасами, залитыми солнечным светом. У гостя ЖК неизменно возникает ощущение горной тропы. Двигаясь по всем этим переходам, можно добраться до предпоследних этажей, но дальше вы упираетесь в пентхаусы. То бишь — в отдельный лифт и запертую дверь с видеонаблюдением.

Мы угодили в одну из рекреационных зон.

Прямо за лифтовой дверью — пространство с настоящим газоном, шаровидными кустами и карликовыми деревьями. Всю эту красоту поддерживают садовники — ещё одна нехилая статья расходов.

— А неплохо у вас, — отметила Брукс.

— Вряд ли ты бедствовала в прошлой жизни.

— У меня был свой дом. Не здесь, на островах.

Я не стал уточнять — на каких именно островах. Многие архипелаги ушли под воду, безвозвратно перекроив наши представления о географии.

Пересекаю рекреацию.

Отсюда можно попасть в галерею и ещё дальше — к открытым внешним террасам. В галерею выходят двери десятка квартир, одна из которых — моя.

— Удачи, — буркнула Ким.

Ускоряю шаги.

Теперь под моими ботинками не трава, а наборный паркет. Стиль ретро, на котором настаивал ведущий проектировщик. Через равные промежутки в нишах галереи виднелись то репродукции старых пейзажей, то древнегреческая амфора, а то и керамическая статуэтка.

Останавливаюсь перед квартирой № 1465.

Сердце начинает колотиться быстрее.

Жму сенсор звонка.

Несколько долгих секунд ничего не происходит, а затем в полотне очерчивается квадрат диалогового экрана. На меня смотрит дочь.

Лиза ничуть не изменилась. Азиатские глаза, светлая кожа. Прямые чёрные волосы собраны в два пучка. Взгляд — озорной и одновременно внимательный. Нос слегка вздёрнут — наша родовая черта. Я родился от смешанного брака, и эта особенность прослеживается в облике Лизы Ву.