Ведьмин кот (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт"

Московит замер на самой границе между двором и мостовой, и Видо торопливо шевельнул поводьями, подавая коня вперед, перекрывая путь из капитула на улицу. Остальные лошади сгрудились рядом, рейтары с капралом тоже почуяли неладное, однако на миг Видо показалось, что Ясенецкий сейчас нырнет под лошадиное брюхо и сорвется в бессмысленный самоубийственный бег.

Нет, удержался, но глянул дико, задрал голову, уставившись Видо в лицо и не обращая внимания ни на что вокруг, а потом выдохнул требовательно и яростно:

— Пустите! Я должен ее найти! Да не убегу я, обещаю! Пустите же, время уходит!

— Найти кого? — резко спросил Видо и бросил быстрый взгляд за спину Ясенецкого. Капитан бежал к воротам, а Уве и Йохан Большой пытались подняться с брусчатки двора. — Объяснитесь!

Фон Гейзель, увидев, что ведьмака задержали, перешел с бега на быстрый, но все же шаг, однако ладонь с рукояти палаша не убрал. Лицо у капитана было странное, но это уж точно могло подождать. Главное — Ясенецкий, и к нему Видо потянулся чутьем клирика так старательно, что едва не покачнулся в седле. Голова на миг закружилась от напряжения… Нет, силой Той Стороны от московита не веяло. Уже хорошо…

— Марину! Девушку, с которой я был! Она где-то здесь, понимаете?! Мне сказали, что ее схватили и куда-то увели! Ваши, местные! Да пустите же… Ну отправьте со мной своих людей, я же не убегаю! Так даже лучше, я города не знаю!

Он был напряжен, как тетива. И одновременно сам устремлен вперед, вот-вот сорвется! Но не врал, ни единым словом. Страх, отчаяние, тревога и порыв…

— Я вас понял, — бесстрастно ответил Видо, внутри закипая от злости — та подступила к самому горлу горячим комом. — Как она выглядит?

Капитан встал у ведьмака за спиной, чего тот словно не заметил.

— Как?.. — Ясенецкий изумленно заморгал, словно такой простой и логичный вопрос оказался для него неожиданностью, но тут же спохватился: — У нее черные волосы. Короткие, до плеч. Глаза тоже черные, кожа смуглая. Она… похожа на цыганку, вот! Платье белое, в ярких цветах… Для вас оно как рубашка выглядит, девочка так и сказала… Плечи открытые и длина — вот!

Он чиркнул ладонью по бедру, показывая что-то совсем уж несуразное, так что Видо уточнил:

— Платье такой длины? Еще и… с декольте?

Он попытался представить женское платье, подобное бальному, но с подолом на ладонь выше колена. Как это вообще может быть?! Хотя… учитывая, откуда она шла… Все равно, в таком виде в город не выйдешь! Что там в город, приличная женщина это даже в спальне не наденет. Ну у них там и нравы!

— Да! — выдохнул Ясенецкий и добавил, ухитрившись смешать требование с просьбой: — Поверьте мне, пожалуйста… Ее нужно найти!

— В этом я не сомневаюсь, — так же ровно отозвался Видо и взглянул на капитана. Тот пожал плечами — и снова как-то неуверенно, словно сам не вполне понимал, что происходит. Рейтары за его спиной — это они ведьмака удержать пытались, что ли?! — встали, отряхивая пыль и глядя на Ясенецкого с недобрым удивлением. — Густав! — повернулся Видо к капралу. — Вы все слышали?

— Так точно, герр патермейстер! — рявкнул тот и добавил рассудительно: — С такими-то приметами быстро отыщем. Если, конечно…

— Галопом! — прервал его Видо. — Двое на рыночную площадь, двое к церкви, двое к ратуше. По пути спрашивайте обо всем необычном. Если найдете девушку, сразу сюда!

— Так точно! Пауль, Свен, вы на рынок…

Шестерка, включая капрала, стремительно разлетелась по улице, а Видо соскочил с лошади и, не отпуская поводьев, оказался прямо перед Ясенецким.

— Кто вам сказал, что ваша знакомая здесь? — И добавил, сорвавшись на резкий тон, потому что Ясенецкий его будто не слышал, он смотрел вслед ускакавшим рейтарам и мыслями явно был с ними: — Да успокойтесь вы! Особа такого странного вида посреди Вистенштадта не сможет спрятаться, даже если захочет! А от людей капитана фон Гейзеля в поисках больше толку, чем от вас. Вы верно заметили, что не знаете города, притом с вами, чужаком, никто и разговаривать не станет. Найдут вашу… девицу, — в последний миг подобрал он самое приличное из того, что рвалось на язык, но все-таки не удержался: — Хотя, конечно, лучше бы ей выглядеть поскромнее, а то как бы грязью не закидали.

— Не смейте… — тихо уронил ведьмак, поворачиваясь к нему. И продолжил, пока Видо онемел от изумления. — Вы… Что вы о ней сейчас подумали?!

— А что я мог подумать о девушке, которая пьет с буршами и разгуливает почти голой? — язвительно уточнил Видо. — Или у вас, герр Ясенецкий, так ведут себя приличные барышни?

— Марина была одной из лучших студенток нашего курса, — таким же тихим и пронзительно ледяным тоном отозвался московит. — Она закончила университет с отличием, все экзамены на высший балл. Ей предлагали аспирантуру и место при кафедре, ее уговаривали… Она отказалась, чтобы пойти работать и помогать своей семье. И, представьте себе, у нас женщина может ходить в таком виде где угодно. По улице, на учебу, на работу, а уж в ресторан с бывшими однокурсниками — тем более! Вы ничего, — слышите?! — ничего не знаете о нашей жизни, но считаете себя вправе судить!

— Студентка? — опешил Видо, пытаясь уместить в сознании еще и это. — Женщина в университете?!

— Внезапно, да? — зло усмехнулся ведьмак, рассматривая его в упор. — Увы, доказать не могу. Я прекрасно понимаю, Марина в опасности именно потому, что слишком непривычно здесь выглядит. Но если кто-то причинит ей вред…

«И что же ты тогда сделаешь? — спросил про себя Видо. — Без денег, связей и репутации, чужой для всех… Кого попросишь о помощи или мести? Кажется, на этот вопрос ответить нетрудно, и именно потому задавать его я не стану. Незачем указывать путь тому, кто пока еще — очень хочется на это надеяться! — сам не разобрался в том, кто он есть».

Что ж, если девица в самом деле здесь, ее найдут. Вряд ли днем, да еще в приличных кварталах, ей что-то угрожает всерьез. Нет, ну надо же, училась в университете! Так поневоле поверишь, что у них и Той Стороны нет! По сравнению с женщиной-буршем отсутствие темных сил не такая уж диковина…

Спину кольнуло, и Видо насторожился, разом отбросив лишние мысли. Кто-то смотрел ему в спину, кто-то затаился, выжидая нужного момента, пока патермейстер отвлечется на россказни о другом мире или глупую пошлую ссору… Сейчас Видо болезненно обострившимся чутьем ловил злость Ясенецкого, которая мешалась с его собственной. Ведьмак по-прежнему не лгал, но был разгневан, растерян и испуган — причем больше всего последнее.

«А я дурень, — сверкнуло в мыслях. — На это его и поймали! Выманили… почти успели! И если он сделает еще шаг или два… Но ведь я этого и хотел, верно? Забросить наживку и дождаться, пока кот ее схватит… Почему не сейчас? Да именно потому, что сейчас Ясенецкий зол и испуган! Испуган за свою девицу, а зол на меня! Какой же я болван… Сейчас нельзя, ни в коем случае нельзя подпускать его к коту даже на мгновение. Он просто не сможет устоять, согласится на что угодно, лишь бы заполучить свою Марину или хотя бы узнать о ее судьбе! Порог… Он стоит прямо на пороге…»

— Приношу свои извинения, — проговорил Видо, изо всех сил стараясь не передернуться — между лопатками уже ныло от пронзительно острого ощущения чужого внимания. — Возможно, я неправильно все понял. В любом случае, нет смысла ждать на улице, давайте зайдем в капитул.

Давя в себе раздражение, которое никуда не делось, только соединилось с тревогой в какую-то вовсе ядовитую смесь, он заставил себя говорить ровно и негромко, то ли как с человеком не в себе, то ли как с нервной норовистой лошадью. Едва уловив проблеск понимания и согласия в чужом взгляде, сделал шаг вперед, а потом еще один, принуждая Ясенецкого отступить. Краем глаза увидел вкрадчивое легкое движение капитана, который тоже сместился — так, чтобы при нужде ухватить ведьмака за плечи и втащить внутрь. Умница Курт, благослови его Господь. И Фильца — за его отсутствие. Вот кто сейчас мог бы все испортить парой слов!