Наруто – Театр Теней (СИ) - "Zang"

Глава 20

Наиболее приемлемым выходом было взять одного из сирот клана, что больше всего подходит для запечатывания и после этого усыновить джинчурики, но канпеки нингё пока находился в нерешительности и сперва хотел посоветоваться с Основой, у которого могли иметься другие планы или идеи и только после этого принимать окончательное решение. Кланы пытались предлагать своих кандидатур и заверять в том, что новый джинчурики будет верен в первую очередь селению с ним во главе, а потом уже тому клану из которого вышли, но даже выходцы из народа в Совете одаривали их скептическими взглядами. По этому вопросу на Хисато никто не имел достаточно влияния, чтобы заставить действовать во вред себе.

Собственно, единственный человек к желанию которого канпеки нингё приходилось внимательно прислушиваться — Дайме Мизу но Куни, обеспечившего стабильный поток миссий в селение почти сразу же, как повстанцы более-менее возобновили работу администрации и весть об этом ушла в столицу. Проведя личные переговоры с номинальным начальством и свитой поддержки, Кагуя пришлось признать, что вина за сложившееся в стране положение дел лежит не только на плечах кровожадных туманников, но и непосредственного правителя этой территории.

Дайме Хасуя оказался относительно слабовольной, не привыкшей утруждаться и предпочитавшей плыть по течению, личностью. Решения большинства важных вопросов оказалось отдано на откуп различным советникам и его в большей степени волновало лишь благополучие столицы с своевременностью поступления налоговых сборов, позволявших содержать в роскоши двор и не отвлекаться на «мелочные» жалобы подданных. Даже идея привлечь монахов для скорейшей стабилизации ситуации в Мизу но Куни принадлежала одному из советников. Убедить серых кардиналов за троном в необходимости реформ скрытой деревни, как и выбить разовую финансовую помощь под обещание скорейшего наведения порядка не составило труда, особенно после доклада о примерном количестве нукенинов-лоялистов, что смогли избежать преследования и зачисткой которых придется заняться незамедлительно. Папочки с компроматом от кланов оказались не задействованы и подождут до следующего раза.

Конечно, Киригакуре существовал не только на деньги Дайме, но и принимая заказы от многочисленных торговцев с судами, местных землевладельцев и аристократии, весьма пострадавших от длительной гражданской войны и предпочитавших пользоваться услугами конкурентов, пока свои ниндзя заняты разборками. Кагуя планировал данную ситуацию изменить с помощью глав кланов, имевших обширные связи среди сливок общества и личного присутствия при дворе через несколько недель — несмотря на уменьшение численности подчиненных примерно на две пятых от довоенного размера Сейки Бутай и приличного количества раненых, пока не способных к службе, семи с хвостиком тысячам едва хватало работы.

Как будто Хисато было мало текущих проблем, окружающие словно специально старались подкинуть новые на ровном месте — среди сколоченного блока ниндзя начали возникать конфликты по поводу того, кому достанутся еще остававшиеся у Тумана Великие Мечи, пока находившиеся у него в качестве личных трофеев. Канпеки нингё подозревал вброс со стороны Юки, стремившихся ослабить все возраставшую поддержку нового Мизукаге, но твердых доказательств не имел. Для купирования конфликта в зародыше пришлось выступить с официальным заявлением о проведении в конце весны турнира мечников, на котором кандидаты из чунинов и выше могут показать своё мастерство, в качестве главного приза использовав Шибуки (Всплеск) и вместе с ним получение официального титула. Как и место в Семёрке Мечников, упразднять которых Кагуя не собирался — слишком уж слава элиты Тумана мотивирует молодежь на тренировки, несмотря на смерть всего текущего состава и потерю большей части реликвий. Судя по лицам отдельных личностей из Совета, подобного хода от него не ожидали. В ввиду большей смертоносности, Хисато намеревался отдать второй Великий Меч Хирамекарей лично в руки только полностью преданному бойцу, прошедшему значительное количество проверок и уж точно не имевшему связей с политическими противниками.

И раз подвернулась подобная возможность, канпеки нингё решил не ограничиться проведением небольшого турнира для нескольких судий, а вознамерился устроить шоу не хуже Экзамена На Чунина, не только пополнив казну на зрителях, но и хорошенько пропиарившись перед жаждущими зрелища клиентами, потому что следующего шанса придется ждать еще два года — свою очередность Киригакуре профукала. Помимо главного приза, занявшие второе и третье места получат денежные призы и созданное с помощью Шикоцумьяку оружие, несущие в себе толику природной чакры и обладавшее даже большей крепостью, чем выкованное из чакропроводящего металла при меньшем весе и лишь чуточку худшей проводимостью.

Кагуя планировал сделать производство такого оружия одной из основных статей дохода своего клана, раз уж ничего больше повернутые на битвах идиоты делать не умеют — качество ширпотреба для генинов-чунинов куда хуже, чем поделка из обычной кости только пробудившего кеккей генкай Кагуя, а стоимость производства в десятки раз дольше и дороже. Если всё пойдет как надо, то эта ниша окажется подмята кланом очень быстро и можно будет подумать о расширении ассортимента — значительных месторождений полезных ископаемых на островах не имелось и львиную долю металла приходилось закупать у имеющей развитую промышленно-добывающую базу Страны Молнии через торговцев. Хисато понятия не имел, почему до подобного использования Шикоцумьяку не додумались прошлые главы, вечно испытывая нехватку денег, но намеревался выжать из этой золотой жилы максимум возможного и заполнить рынок изделиями из кости как альтернативы дорогому металлу. Опыт Акиры в торговле позволял увидеть множество возможностей.

Кроме интенсивной работы на благо собственного клана, Киригакуре в общем, погружения в опасные воды внешней и внутренней политики, досталось на долю новоиспеченного Четвертого Мизукаге и немного действия — какой-то шиноби попытался насадить его на отравленный кунай прямо на входе в главное административное здание селения. С любым другим бойцом подобное могло бы сработать, но только не с Хисато. Ожидая чего-то подобного в любой момент — потому что это Чигири но Сато (Деревня Кровавого Тумана) и потерявшие бдительность здесь долго не живут, несмотря на продвигаемые реформы — он постоянно носил не только подкожную броню из кости, но и внешнюю, отлично скрываемую свободной официальной одеждой. Стремительный удар просто не смог преодолеть защиту, а в следующее мгновение нападавший оказался проткнут насквозь костяными шипами в десятке мест.

Собственно, это было лишь одно из наиболее серьёзных покушений, а еще несколько остановила на подступах охрана — лоялисты мстили за поражение в войне и убийство предшественника. Хисато ни минуты не сомневался, что неудачниками могли воспользоваться и те, кто хотел посадить на трон более управляемую Амеюри Ринго, ведь как-то же они проникали внутрь охранявшихся стен не привлекая внимание, несмотря на принятие соответствующих мер, чтобы подобного не случалось. Конечно, могли постараться и почуявшие угрозу конкуренты, которым сильная Киригакуре вовсе не нужна, но учитывая опыт Основы, он в этом сильно сомневался вопреки мнению Асахидо Теруми, получившего должность главы Анбу — не то качество подготовки и проработки операции.

Обострившаяся паранойя заставила канпеки нингё не только увеличить охрану имевшуюся охрану и стараться избегать людных мест, но и прислушиваться к собственной интуиции, а она настойчиво подавала сигналы, что за ним следят. Конечно, новый Мизукаге отлично ощущал чужие взгляды и направленное внимание от находившихся вокруг людей — спасибо технике Ишигавы, способствовавшим еще и повышению подобной чувствительности — но даже при полном отсутствии вокруг источников чакры, чувство наблюдения оставалось и обнаружить его источник не только визуально, но и сенсорикой не получалось вообще. Хисато даже одно время предполагал, что это просто мерещится, но с течением времени и увеличением количества медитаций получилось научиться отделять это конкретное внимание от взглядов людей и сенсоров. Куда бы он не направлялся, избавиться от наблюдения получалось только при использовании Коцу Буншин и то, по прошествии какого-то времени подмену распознавали.