Замок Оборотня - Звездная Елена

И вдруг за дверью раздалось:

– Ким, отойди в сторону.

Молча показала двери средний палец. Знаю, что не увидит, но стало легче.

– Ким, не зли меня.

Я обняла подушку крепче, с тоской глядя в окно, и почувствовала, как по щекам потекли слезы. Горько так и обидно. Нет, не страшно, об этом сейчас как-то не думалось, мне просто плохо было.

– Ким!

– Да пошел ты, – вытирая слезы, тихо ответила оборотню.

Дверь ощутимо дернули, правда, она открывалась вовнутрь, и чтобы открыть ее в сторону коридора, требовалось выломать и часть стены заодно, и Сонхейд даже на такое вполне способен, уже даже не сомневаюсь, если бы не одно «но» – тут сижу я.

Сижу и плачу, думая лишь об одном – в какой момент происходит стирание памяти? Почему-то в сознании четко отложилось – во сне. И это что получается – не спать? Или написать себе очередное послание, которое я утром просто не пойму. Да и как донести до самой себя, что я сижу в замке оборотня, я пленница этого самого оборотня и он имеет меня в свое удовольствие!

– Господи, за что мне все это? – простонала я и, уткнувшись в подушку, заплакала, уже не сдерживаясь.

Двери дергать перестали, но и требований больше никто не предъявлял, и я легла на одеяле, продолжая тихо всхлипывать от бесконечной жалости к себе. Себя было жалко, очень.

И стало еще более жалко, когда распахнулось окно и в комнату запрыгнул сэр Сонхейд.

Молча уткнулась в подушку снова, игнорируя появление мокрых, разгневанных и злых. Урод. Просто урод! Сонхейд некоторое время продолжал стоять, явно ожидая от меня хоть какой-то реакции. Не дождался. Медленно подошел, остановился рядом. Постоял еще некоторое время, затем… снял брюки. Я это поняла, услышав неприятный звук расстегиваемой молнии. Замерла, прижимаясь к подушке еще сильнее. Шлепнулась на пол мокрая ткань, как тряпка. Затем Сонхейд сел на одеяло рядом со мной, осторожно обнял за плечи.

Плакать я перестала, едва он молнию на брюках расстегнул, теперь и вовсе сжалась, и единственный друг мой – подушка.

– Да, я люблю другую женщину, – тихо произнес Сонхейд, – но мой зверь ее не принял, так случается. И когда такое происходит, брак обречен на бездетность.

Я молча обнимала подушку, не желая вообще что-либо говорить.

– Мне нужны дети, – продолжил Сонхейд.

– А мне нет! – заорала я, вскакивая. – Мне не нужны дети! Мне не нужен весь ваш замок и весь ваш мир! И вы мне нужны менее всего!

Сонхейд в трусах – очаровательное зрелище: мускулистый, жилистый и волосатый – мрачно смотрел на меня. Мрачно и зло.

– Я вас не трогала! – снова срываюсь на крик. – Ни вас, ни вашего зверя! Я к вам не приставала! Я вообще ехала писать очерк о Бродике! За что мне все это?

Оборотень продолжал молчать с нарастающей злостью. Холодел взгляд, сужались глаза, стягивались в одну линию губы, и желваки ходуном ходили на скулах. Жуткое зрелище.

Жуткое и пугающее. Вот только я тоже разозлилась, и родная подушка полетела в оборотня со всей моей силы. Куда она там попала, я не видела – молча развернулась и просто ушла в ванную. Там, стоя перед зеркалом, посмотрела на зареванное лицо, покрасневший и опухший нос, красные глаза… Вид у меня был – краше в гроб кладут. И с ошейником!

Спустя три минуты и еще два сломанных ногтя я вышла из ванной с намерением запустить с трудом снятым ошейником в некоторых – но в комнате было пусто. Окно оказалось вновь закрыто, дверь – также, мокрых брюк на полу не было, и даже одеяло сэр маньяк вернул на постель и заботливо расправил. Подушка была там же. Самого Сонхейда не было нигде.

Нет, я не доверяла лорду – я тщательно обошла все в комнате, заглядывая куда только можно было – Сонхейда не было. Зато под прикроватной тумбочкой обнаружилась ручка, а отсутствие бумаги меня не смутило!

Мне снился кошмар…

Жуткий, неизменно повторяющийся второй год, один и тот же, снова и снова. Наполняющий ужасом, который не отпускает и после пробуждения.

Волки, неестественно огромные, разъяренно оскалившие клыки, и вожак стаи, медленно, угрожающе плавно делающий шаг в мою сторону… И я срываюсь на бег. Я мчусь по лугу, утопая в высокой серебристой траве, в небе сияет яркая полная луна, ее свет заливает все вокруг… Но я не вижу красоты этой ночи, отчаянно пытаясь спастись.

И каждый раз сон завершается неизменно – волк настигает меня! Валит в высокую траву, переворачивает и нависает, едва слышно рыча и вглядываясь в меня жуткими янтарными светящимися глазами…

А затем клыки монстра смыкаются на моем горле!

Я подскочила, ощущая, как кто-то касается моих волос.

– Все хорошо, Ким, – прозвучал очень знакомый голос, и кто-то поменял мне подушку. – Она просто мокрая. Спи. Все хорошо, я рядом.

И, вновь упав на постель, я вырубилась почти мгновенно.

«Прочти подушку!» – гласила надпись на моей ладони.

Недоуменно смотрю на собственную ладонь и пытаюсь вспомнить, что я здесь делаю и к чему это странное сообщение. Вспомнила – вчера у нас машина застряла на дороге, мы с Тэдом пришли сюда, я осталась, а парни заночевали в деревне. Это я помню, а вот когда сделала надпись? И что вообще означает «Прочти подушку»?

Сев на постели, взяла подушку – та была девственно чиста. Сняла наволочку – та же история. К чему надпись?

Открылась дверь, пропуская смотрительницу с подносом. Это для меня? Странно, это же не гостиница, впрочем, и в гостиницах нет такого сервиса.

– Доброе утро, мисс Ким, – сказала Арида, проходя к столу у окна. – Как вы себя чувствуете?

– Доброе утро. Спасибо, хорошо.

Стандартно вежливый обмен любезностями… но мне что-то в этой ситуации не нравилось, и я никак не могла понять, что.

– Для вас оставили подарок – смотрительница улыбнулась мне и крикнула кому-то: «Заносите».

В следующее мгновение я натянула одеяло до подбородка, потому как двое высоких мужчин с излишне длинными руками внесли огромную охапку длинных ярко-алых роз и букет из конфет. И то и другое разместили на полу и, не глядя на меня, вышли.

– Сэр Сонхейд просил передать свои извинения за то, что напугал вас вчера, – произнесла Арида.

– Да я не испугалась, – осторожно встаю. – И вообще не понимаю – зачем?

– Ложитесь обратно. – Арида достала столик для еды в кровати. – Я вам сейчас все накрою.

– Мм-м? – Я склонилась над розами, вдохнула приятный, с оттенками малины аромат.

– Спасибо, я могу позавтракать и в столовой.

Смотрительница понаблюдала за тем, как восторженно касаюсь роз и надышаться ими не могу, а затем скомандовала:

– В постель, мисс Ким. Вы вчера замерзли, можете простыть, так что в постельку, а я вам столько вкусненького принесла…

И тут где-то внизу раздался женский рык:

– Где она?!

Я вздрогнула и посмотрела на Ариду – смотрительница стала откровенно странной! Глаза словно засияли мягким желтоватым светом, зубы оскалились, нос дернулся так, словно женщина была в ярости. Но, увидев мой взгляд, мгновенно заулыбалась и повторила:

– Ложитесь в кровать, мисс Ким, вам отдыхать нужно.

И я почему-то легла, а едва Арида разместив столик, разложила тарелки, встревоженно спросила:

– Все хорошо?

– О, с вашим появлением я начинаю на это надеяться, – загадочно ответила смотрительница.

После чего торопливо вышла. Я же сняла блюдце с чашки и искренне удивилась – зеленый чай с жасмином. Как она узнала? Мой самый любимый чай, мне его за всю поездку по Шотландии ни разу не подавали. Обняв чашку ладонями, вдохнула любимый запах и тут услышала:

– Хэс аверрр гр! – Голос был все тот же женский и до крайности неприятный. А после кто-то открыл мою дверь… Дверь тут же закрылась, так ни кого и не впустив, и в коридоре я услышала отрывистое от Ариды:

– Эсар, Грев!

Затем визг, рычание, причем рычание звериное, а после исчезающий вой вперемешку со странными словами. Когда вошла Арида, я округлившимися от удивления глазами продолжала смотреть на двери, все так же обнимая ладонями чашку.