Золотые колдуны - Джентл Мэри

При ходьбе он опирался на руку Ховиса. Телвелис Колтин, т'Ан Ремонде, был самым старым из ортеанцем из всех, каких я до сих пор видела. Его грива была седой и редкой, глаза полузакрыты, а тело казалось сморщенным до костей. У него были узкий подбородок и широкий лоб; лицо ортеанца не очень походило на земное, если изучать его детали.

Слово «садиться» вводило в заблуждение; ортеанцы едят, расположившись на низких кушетках. Мы отыскивали себе путь между ними. При знании имирианского языка можно было легко изучить и ремондский. Колтин шагал медленно, часто останавливаясь, чтобы представлять других членов телестре. Имена располагались в моей памяти сами собою. В зале было более сотни человек, от аширен до взрослых и стариков. И все принадлежали к одной семье: братья, сестры, дядья, матери, кузены и н'ри н'сут. Родственные отношения в телестре являются всеобъемлющими и сложными.

В середине зала было сделано большое углубление для огня, и ниже нас вокруг него ходили л'ри-аны, поворачивая мясо на вертелах.

Ховис помог т'Ану Ремонде расположиться на его кушетке, а все мы разместились на кушетках вблизи него. Я заметила преобладание коричневых мантий; присутствовали как говорящие с землей, так и хранители источника.

Пришел Марик с вином для нас с Рурик.

— Верек Сетин Талкул. — Ховис представлял свою родню. Сетин была тонкой женщиной, не молодой и не старой. — Моя сестра. Сетин Фалкир, ее сын. Говорящая с землей Телук. Хранитель источника Арад.

Фалкир был изящного вида холодным мужчиной лет двадцати пяти, Телук — темногривой женщиной, несколько старше, а Арад был сверстником Ховиса, но, в отличие от того, худым.

— Телук? — повторила Рурик, когда л'ри-аны подносили круглые блюда. — Я была знакома с одной Телук н'ри н'сут Эдрис на Черепном перевале несколько лет назад.

— Я была вашей секунданткой в течение одной зимы, командующая… Т'ан, я хотела сказать. — Женщина смущенно сменила свою позу. — Это было в тот год, когда напали кочевники из Симмерата.

— Припоминаю. Это было восемь, нет, девять зим назад. Да-да. И вы теперь говорящая с землей, а не Эдрис телестре?

— Уже шесть лет. Меня пригласили. Большую часть времени я работаю на восточном побережье, но на зиму поднялась вверх по реке.

— На зиму, я не ослышался? — осведомился хранитель источника, и женщина прикрыла свои глаза. Принесли яства, и я только слышала, как Рурик тихо расспрашивала Телук о положении в Восточном Ремонде, но не могла понять, что та отвечала.

Л'ри-аны подавали большие куски жаркого из вирацу и зилмеи с корнеплодами и черным хлебом, а затем рыбу с побережья и моллюсков хура, обитающих в реках.

Я ела мало и почти не пила, чтобы иметь ясную голову. У ортеанцев не существует табу на деловые разговоры за едой, и я действительно иногда думала, что они едят вместе только по этой причине.

В железных подставках, выгнутых в форме запутанных петель и дуг, было размещено множество свечей. Их свет играл на браслетах, на мечах «харур» и щитах, на жемчуге, вплетенном в гривы ортеанцев. Каменный пол был выложен узорами. Здесь, возле огня, где мы лежали, было тепло; люди придвинули сюда свои кушетки со сквозняка возле дверей.

— Вы проделали долгую дорогу, посол, — сказал Ховис, когда вторично было подано вино. — Сколько времени требуется на поездку между мирами?

— Девяносто дней от моего мира до вашего. Конечно, наши дни короче, чем ваши.

Казалось, он был удовлетворен таким ответом. Я не стала распространяться о подробностях устройства сверхсветовых кораблей — сверхсветовой привод работает всегда без временной задержки, нужно лишь достаточно удалиться от поля тяготения звезды, чтобы им можно было воспользоваться, а для этого требуется время.

— А чтобы послать сообщение к вам домой?

— Ровно столько же.

Это не изменится, пока у нас не появится передатчик, действующий через сверхсветовое пространство.

— Долгая ссылка. — Он сочувственно покачал головой.

— Я рада находиться здесь.

— А ваша телестре? — спросила Сетин.

Вопросы, которые задавали мне ортеанцы, вскоре неизбежно следовали определенному шаблону: как выглядит ваша телестре, почему вы живете отдельно от вашей семьи, на какой земле вы живете (понятие «владеть» исчезло из моего лексикона), каким оружием вы пользуетесь, сколько у вас аширен, кто ваш арикей, кто ваш с'ан телестре, что скрывается за обычаем «бракосочетания» и как выглядит на Земле Двор?

Когда я поговорила с Сетин, осталось не более чем обычное количество недоразумений относительно ремондских понятий?

Ее кожа имела странный оттенок, а под подернутыми пеленой глазами были темно-коричневые тени. Несколько позже она извинилась и ушла, а я заметила, как ее провожал встревоженный взгляд Ховиса. Старик, Колтин, казалось, не заметил этого; он был погружен в беседу с Рурик. Я пришла к выводу, что Сетин была больной женщиной.

— Вне сомнения, мы кажемся вам примитивными. — В голосе Ховиса чувствовалась некоторая резкость. — У вас и ваших сородичей, которые могут покидать свой мир, конечно, имеются в распоряжении более простые методы достижения определенных целей. Например, в горном деле. Есть много лесных телестре, которые были бы рады узнать, как вы добываете металл и камень.

— Боюсь, что я несведуща в такой технике, — ответила я и обратила мое внимание на этого мужчину. — Другие мои сородичи — мои коллеги в Таткаэре — могли бы более квалифицированно рассказать вам об этом.

— Не прибудут ли они сюда? — спросил он.

— Это возможно. — Рурик прервала свой разговор с т'Аном. — Когда у Сутафиори в руках будет отчет Кристи. Сама я не согласилась бы с этим, но…

— Вы не согласны?

«Возражение Ховиса было неучтиво поспешным», — подумала я. Внешний лоск его благовоспитанности был впечатляющ, однако чрезвычайно тонок.

— Не поймите меня неверно. Я доверяю Кристи. — Рурик улыбнулась мне. — Мне даже нравятся некоторые из ваших сородичей в Таткаэре. Но разрешить вашим людям, которых мы, в сущности, не знаем, свободно ездить по Южной земле — это представляется мне опасным.

Значит, мне не удалось ее переубедить. И я не была уверена, действительно ли я этого хотела. В случае с Орте поспешность была определенно неуместной и это можно будет ясно прочесть в моем отчете.

— Мы получим большую пользу, если примем людей Кристи, я в этом уверен. — Ховис была сама любезность. — В особенности потому, что Ремонде бедна и что нам приходится охранять Стену Мира, поскольку есть племена, которые нападают на нас и хотят отнять у нас то немногое, что мы имеем.

— Это опять возвращает нас к методам, — язвительно заметил молодой мужчина, Фалкир. — У ваших людей, как я полагаю, есть оружие, которое может превратить наши «харуры» и арбалеты в игрушки?

Ховис бросил на него раздраженный взгляд. Тот, сын Сетин, был строен, носил подстриженную гриву и судил обо всем с известной непредвзятостью.

— Нет такого оружия, какое мы ввезли бы сюда, — ответила я и заметила на лице Ховиса быстро им скрытое выражение алчности. — Это наш высший закон.

— Значит, вы не носите с собой меча между мирами, — прозвучал низкий голос Арада, — и, тем не менее, несете с собой весть от людей, не живущих по заповедям Богини, а это могло бы быть столь же опасным.

Я сказала:

— Я могу сказать вам лишь правду.

— Кто же говорит, что правда не опасна? — спросил Фалкир и рассмеялся.

— Ложь также, — мягко сказал Телук, — а для лжецов она опаснее всего.

Между всеми ними существовала скрытая враждебность: между Ховисом и Арадом, между Фалкиром и Телук, в ее основе лежало нечто, что было известно им, но не нам. Я поймала взгляд Рурик. Она многозначительно посмотрела на Колтина.

Т'Ан Ремонде лежал, откинувшись на подушки, и смотрел отсутствующим взглядом на огонь. Сначала я приняла это за рассеянность старого человека. Потом заметила тонкую струйку слюны, вытекавшую из уголка его рта. Глаза его были полностью закрыты мигательной перепонкой.