- Нет, это война... и потише, или ты убьешь нас. - Она отворачивается от меня, одергивая платье, и я замечаю, что у нее дрожат руки.
Когда она оглядывается назад, в ее глазах читается мольба, чтобы я отпустил это.
Но также там есть что-то еще. Та же вспышка наркомана как в прошлый раз, когда она позволила силе боли взять над собой верх.
Даже мой Западный щит соглашается, переключая свою мелодию на песню о предателях.
- Нам нужно продолжать двигаться, - шепчет она. - Мы издаем слишком много шума и двигаемся слишком медленно. Если мы сейчас не вызволим отсюда Гаса и Одри, то уже никогда этого не сделаем.
Я знаю, она права.
И какая-то часть меня знает, что это не ее ошибка. Это отвратительная сила, постепенно ломающая ее.
Но я не могу быть частью этого.
- Вот как это будет, - говорю я, двигаясь к двери. - Это моя миссия, и с этого моменты мы будем действовать по моим правилам.
- Ты действительно думаешь, что сможешь провести нас через это?
- Нет, но я надеюсь, что ветер может. Это не обсуждается. Мы делаем это по-моему... или мы расстаемся. Твой выбор.
Солана вздыхает:
- Посмотрим, сколько времени это продлится.
Я чувствую себя довольно хорошо, когда беру ситуацию под свой контроль, пока мы не доходим до двери, и я не понимаю, что она снова заперта.
- Я могу открыть ее... - говорит Солана.
«Предатель»,- шепчет мой Западный.
«Тогда есть какие-нибудь блестящие идеи?»- спрашиваю я ветер.
Я ожидаю, что он споет своего рода неопределенную мелодию о сопротивлении искушению. Вместо этого ускользает через трещины и открывает замок.
Солана широко распахивает глаза, также как и я, когда дверь открывается.
Возможно, четвертый язык может убрать силу боли, в конце концов.
Глава 24. ОДРИ
Наконец у нас начало получаться.
Медленно.
Но получаться.
Протискиваемся сквозь потайную дверь в новую часть лабиринта.
Не имею представления, где мы, но хотя бы коридор стал другим.
Шероховатые стены.
Неровный пол.
Даже ощутим уклон, который поднимает нас к поверхности.
Я бы радовалась, если бы кожа Гаса не была мертвенно-бледной. При дыхании он издает булькающие звуки, из-за которых и мне становится плохо.
Я оборачиваю вокруг него Восточный, но это, кажется, не помогает. И Гас утверждает, что если поглотит его, то станет еще быстрее расходовать энергию.
Я продолжаю звать другие порывы, но еще ни один не ответил. Даже разрушенные Райденом ветры избегают этого помещения... про помощь нам вообще молчу.
- Я понял, что ты не рассказала мне весь план, - шепчет Гас. - Как именно мы должны бежать через Шреддер?
- В Путеводителе Астона намечен путь через вентиляторы.
Гас останавливается:
- Сколько их?
- Семнадцать.
Если произнести вслух, ситуация кажется еще хуже.
Семнадцать прыжков через вращающиеся лезвия.
Малейший просчет... лишняя доля секунды... и от нас не останется ничего, кроме красного пятна.
Гас присвистывает:
- Думаю, здорово, что я в такой прекрасной форме.
Он улыбается своей шутке, но она все равно разбивает мне сердце.
Я помню Гаса в первые дни моего обучения как опекуна. Он выполнял приседания или отжимания, или тренировал приемы боевых искусств еще долго после того, как все отправлялись спать. О его способности сосредоточиться ходили легенды, и она заставила меня стараться сильнее, быть лучше.
А сейчас...
- Расслабься. Чтобы со мной покончить, этого не достаточно, - обещает он, побуждая отправиться дальше. - Меня больше беспокоит возможность столкнуться с Буреносцами.
Я думаю о том же.
Не то чтобы я против беспрепятственного пути... но также не верю в него. Мы сбегаем из самой защищенной крепости. Мы должны постоянно увиливать от охранников.
- Не могу представить, что Райден направил только одного Буреносца охранять этот район, - шепчет Гас.
Как и я.
Даже если его отвлекают Вейн и мама, это была бы небрежная, легкомысленная ошибка, а Райден ошибок не допускает.
- Ты думаешь, мы направляемся прямиком в ловушку? - спрашиваю я, оглядываясь через плечо.
- Я думаю, мы направляемся куда-то, - отвечает Гас.
Он шепчет своему Восточному просьбу найти путь вперед. Ветер уносится, и колени Гаса подкашиваются, из-за чего мы падаем.
- Хотела бы я, чтобы ты поглотил мой Западный, - говорю я, помогая ему подняться. - Это придало бы тебе сил.
- Так и есть, - соглашается он. - Но у порыва могут появиться более ясные мысли, чем у нас. Я никогда не заберу то, что может оказать помощь, если в ней возникнет потребность.
Восточный возвращается, не докладывая ни о чем.
- Путь не может быть таким простым, - говорит Гас и тянется к ветрорезу, прицепленному к моей талии.
Но стоит ему взять меч, как тот выскальзывает из руки.
Лязг, раздавшийся после, ураганом разлетается по коридору, объявляя всей вселенной о нашем присутствии.
Я забираю оружие, подталкиваю Гаса к стене и встаю перед ним, чтобы прикрыть нас.
Минута проходит в тишине.
Затем еще одна.
И еще.
- Знаю, что должен успокоиться, - шепчет Гас, - но кто-то же должен был это услышать.
- Жди здесь. Я разведаю обстановку.
Я низко приседаю во время движения и осматриваю стены, пол и потолок.
Но все равно не замечаю слегка приподнятый камень, пока не наступаю на него.
Услышав щелчок, падаю на живот, сбивая дыхание, когда ветряные шипы вырываются из стены и разрываются.
В воздухе летают пыль и песчинки, не позволяя отыскать другие запускающие механизмы.
- НЕ ДВИГАЙСЯ! - кричу Гасу, заставляя себя не шевелиться. - В полу могут оказаться ловушки.
- Этот заряд создан, чтобы покалечить, а не убить, - говорит Гас. - Вероятно, кто-то направился забрать пострадавшего.
Уверена, он прав. И совсем не знаю, как отсюда выбраться. Гас слишком слаб для бега... и кто знает, сколько еще ловушек мы сможем запустить?
Но опять же, чем больше ловушек мы запустим, тем серьезнее будут травмы...
- Может, мы должны сыграть на их ожидании, - говорю я, замечая еще один приподнятый камень и нажимая ветрорезом на его центр.
Вместо шипа, к которому я готовилась, из пола вырвался покалеченный ветер и закручивается вокруг меня.
Я и раньше попадала в дробилку, но эта удушающая и острая. При каждой попытке высвободиться кажется, что ветер сдирает кожу.
- Держись! - кричит Гас, осторожно спеша на помощь.
Он рубит вихрь ветрорезом, но черный металл проходит насквозь.
Одно из моих ребер трескается, и Гас обеими руками хватается за дробилку.
Вены на его руках вздуваются, лицо искажают страдания, он издает сверхъестественный крик, а из глаз брызжут слезы, когда он разрывает дробилку.
Я падаю на колени, и он валится рядом, мы дрожим и тяжело дышим. Я первая прихожу в себя и отползаю от других спусковых камней, оттаскивая Гаса.
Именно сейчас замечаю, что Гас перестал дышать.
- Ему нужен ветер! - прошу я своего Западного, и он оборачивается вокруг него. Но он не может пробраться под кожу, если Гас не дает команду.
Прошу Восточного найти выход, но у меня нет времени на ожидание.
Губы Гаса начинают синеть.
Я сталкивалась с этой той же самой дилеммой с Вейном... и я никак не могла определить, сформируется ли связь, если я прижму свой рот к его.
Что было большим риском, так как я слишком сильно беспокоилась о Вейне.
Однако, я беспокоюсь о Гасе по-другому, и что если...
Времени на размышления нет. Я подпираю его шею коленом и открываю его рот.
Может, если я прикрою губы пальцами, это обеспечит преграду, и связи не произойдет.
- Все будет хорошо, - шепчу я, приближаясь губами к его рту и выдувая весь воздух из легких.
Половина воздуха проходит сквозь щели между пальцев. Остальная не проникает достаточно глубоко.
