Воительница. Сила зверя - Андерссон Дин

– Тебе нужен посох,- сказал старец.- В моей хижине он есть, и я хочу передать его тебе, если…- он покосился на топор в руках Ульфхильды,- если мне разрешат войти.

– Пропусти его,- разрешила Песнь Крови.- Но я пойду с вами. Вдруг он что-нибудь замышляет.

Когда они втроем скрылись в хижине, Гутрун подошла к Хальд, держа в руках магический меч Фрейи.

– Больше не нужно слез, Хальд. Стоит ли плакать, когда ты в этом одеянии такая величественная и сильная.

Хальд взяла руки Гутрун в свои.

– Пусть и по-своему, но теперь я лучше стала понимать твои мучения. Так трудно удержаться в этом мире, если душа твоя… побывала в мире другом.

– Вспомни, чему ты меня учила, Хальд,- с чувством произнесла Гутрун.- Мы теперь станем помогать друг другу. Договорились? У меня появится возможность отблагодарить тебя. Я тебе стольким обязана.

– Ничем ты мне не обязана.

– Если не считать спасенного рассудка и души. А теперь осуши глаза свои, Верховной Жрице Фрейи плакать не пристало.

– Не называй меня так. Меня не готовили для этого, я не проходила испытаний, предшествующих посвящению, и…

– Хальд! - воскликнула Гутрун.- Ты кружилась в танце с самой Фрейей! И она превратила твою одежду в то одеяние, которое на тебе сейчас. Ты - Верховная Жрица, и Фрейя своими руками возвела тебя в этот сан!

Хальд кивнула.

– Я знаю, но это… непросто… Мне так трудно принять и нелегко поверить, что все это вообще произошло. И вот я стою в этом убранстве, и в душе моей смятение.

Тем временем внутри хижины старик старательно копался в деревянном ларе у стены.

– Помню, что положил его сюда,- бормотал он.- Только бы мне его найти, вы бы сразу увидели, какой он замечательный. Только бы мне… вот же он! - с этими словами старик резким движением достал из ларя посох.

Ульфхильда угрожающе замахнулась топором. - Еще один раз так дернешься - и останешься без головы,- грозно предупредила она.

Деревянный посох по всей длине покрывали вырезанные руны, а набалдашник был усеян разноцветными камнями, расположение которых имело особый магический смысл. Отставив посох в сторону, старик снова принялся шарить в ларе.

– Достаточно,- хотела было остановить его Песнь Крови.- Посох нашелся. Пора наружу…

– Подожди немного, нетерпеливая,- буркнул старец.- Здесь и для тебя кое-что найдется.

Из глубин ларя он медленно и торжественно извлек великолепный обоюдоострый меч с рунами, выгравированными на сверкающем клинке, и рукоятью, украшенной священным знаком Одина: солнечным диском.

– Ну как, стоило подождать? - рассмеялся старик и вновь занялся поисками.- Есть у меня кое-что и для тебя, грозная воительница,- обратился старик к Ульфхильде, и немного погодя из ларя появилось копье с крепким древком. Стальной наконечник покрывали руны.

– Подождите еще немного.- Он снова что-то искал в ларе.

– Здесь какое-то волшебство,- ощетинилась Ульфхильда.- Что за шутки ты с нами играешь, старый плут? В этом ларе не могло бы поместиться такое длинное копье!

Он оставил ее слова без ответа и мгновение спустя повернулся к женщинам, держа в руках несколько предметов.

– Можно мне теперь снова выйти наружу? - осведомился он у Песни Крови.

Она кивнула и повела мечом в сторону двери.

– Возьмите посох, копье и меч,- велел старец и направился к выходу, по-стариковски шаркая ногами.

Когда они все собрались во дворе, старец подошел к Гутрун и подал ей массивный медальон на тяжелой цепи.

– Он защитит тебя и придаст силы,- объяснил он ей, подмигивая. Это был молот Тора, на котором был выгравирован солнечный диск в окружении изображений воронов и волков [3].

Затем он взял у воительницы посох и передал его Хальд. Ульфхильда получила копье, а Песнь Крови - меч.

– В этом посохе великая сила.- Хальд почтительно поглаживала реликвию.- Как попал он к тебе, старик? Достался от Верховной Жрицы, пришедшей сюда умереть? Ни одна простая колдунья не могла бы наделить его той могучей силой, которую я в нем чувствую.

– Кто вырезал на посохе руны и вдохнул в него силу, я не знаю,- ответил старик.- Я нашел его, когда пришел сюда, наутро после того… как позабыл свое имя. Мне всегда хотелось думать, что Фрейя оставила его для меня, а может быть, он принадлежал тому, кто приходил до меня, и оставлен им в знак благодарности за танец в лунном сиянии. Я построил хижину на том месте, где его нашел. Теперь он твой.

– Благодарю тебя.- Хальд крепко сжала посох.- Думаю, он поможет мне остаться в этом мире и сражаться с Хель.

– Тогда я очень рад, что смог вспомнить о нем,- искренне ответил старик.

– А другие сокровища? - спросила Гутрун, глядя на амулет-молот, свисавший с ее шеи ниже груди.- Ты нашел их тоже?

– Я думаю, что принес их с собой много-много лет назад,- объяснил он.- Да, я почти уверен, что эти вещи когда-то принадлежали мне, кем бы я ни был. Но теперь они ваши. А для вас двоих у меня есть еще это.- Он перевел взгляд на предметы, остававшиеся в его руках. Эти были маленькие серебряные слитки. Он торжественно вручил один из них Ульфхильде, а другой - Песни Крови.

Древнее поверье гласило, что холодное оружие, когда им обменивались друзья, могло разрушить соединяющие их узы, если за него не давался выкуп. Часто тот, кто передавал оружие, вручал вместе с ним маленький кусочек серебра или золота. Если принимающий оружие не возвращал символическую плату, это означало желание разорвать дружеские отношения.

Ульфхильда без колебаний выступила вперед и обратилась к старцу.

– Может быть, нам не придется больше встретиться, старик,- с чувством проговорила она,- И кто бы ты ни был: чародей или нет, я буду дорожить этим копьем и благодарю тебя за него.- Она вернула ему слиток серебра.- Да будет наша дружба нерушимой.

Старик принял слиток и вопросительно взглянул на Песнь Крови.

Воительница пристально всмотрелась в его лицо и заткнула символический выкуп за пояс.

– Подруга! - воскликнула потрясенная Ульфхильда.

– Мама, но почему? - недоумевала Гутрун. Старец усмехнулся.

– Я чувствую, что ты меня разгадала и хочешь разорвать связывающие нас узы,- проговорил он и хмыкнул.- Гордая женщина, твоя бунтарская кровь много веков восхищает меня. Пойдем со мной в хижину. Мне нужно кое-что сказать тебе и показать наедине.

– Не думаю, что она пойдет одна,- засмеялась Ульфхильда.

– Поднимайтесь по склону и ждите меня там,- тихо велела им Песнь Крови.- Я пойду с ним в хижину.

– Нет! - крикнула Ульфхильда.- Он какой-то волшебник или безумец, если судить по его речам. И я не позволю тебе…

– Ульфхильда,- решительно остановила ее воительница.- Отведи Хальд с Гутрун по склону наверх.

– Я полагаю, что тревожиться не надо.- Хальд коснулась руки женщины-ульфбьерна.- Мне кажется, я знаю, что он хочет сделать. И это послужит нашему общему благу.

– Тогда пусть делает это здесь у всех на виду, при свете дня,- настаивала Ульфхильда.- Ни к чему хорошему это не приведет, Черная Волчица. Не знала, что ты можешь столь неразумно рисковать!

– Ульфхильда,- сказал старик, не глядя на нее,- поступай так, как желает твоя предводительница.

Что-то в его голосе охладило пыл оборотня. Но она почувствовала, как неприязнь и недоверие покидают ее. Еще несколько мгновений она колебалась и упрямо пыталась сопротивляться, подозревая, что он напускает на нее свои чары, но потом повернулась и стала подниматься по склону, а за ней и Гутрун с Хальд.

– Если она не вернется оттуда живой, на моей совести не будет ее крови,- с досадой объявила Ульфхильда, когда они завершали подъем.

Песнь Крови последовала за стариком в хижину. Она спокойно стояла перед ним с мечами в обеих руках, остриями вниз. И все время, пока он внимательно всматривался в ее лицо своими ясными, проницательными глазами, она боролась со своими чувствами, твердо намереваясь не дать ему заметить ни своего страха, ни дурных предчувствий.