День Диссонанса - Фостер Алан Дин

– Сейчас ты сможешь помыться, а потом мы придумаем, как снять эту железяку. Пока ты принимаешь душ, я подыщу что-нибудь из одежды. Тут наверняка есть запас тряпья.

– Господин, вы так добры ко мне!

Он снова улыбнулся.

– Вот так-то лучше. Но господина не надо. Зови меня просто Джон-Том.

Глупость кивнула и опять привалилась к нему. Казалось, она вот-вот зарыдает. Но она не зарыдала – ни в те мгновения, ни позже. На судне Корробока ее первым делом отучили плакать.

Пока девушка мылась, Джон-Том обыскал корабельные шкафчики. В одном нашлась знакомая одежда – знакомая ему, но не его спутникам. Он выбрал кое-что и положил рядом с ножовкой и напильником.

Он ожидал перемен к лучшему и все же был потрясен, когда она опять появилась на палубе.

Обруч был снят. Волосы вымыты и аккуратно зачесаны назад. Глупость смущенно разглядывала себя.

– Должно быть, я чертовски глупо смотрюсь в этой странной одежде.

– Тут, милашка, я с тобой спорить не берусь. – Изумленный Мадж приблизился, чтобы внимательно рассмотреть необычный наряд. – Странный материал. – Его лапа прикоснулась к девичьей ноге и поднялась выше. – Здесь тоже.

– Это не материал! – Она сердито шлепнула нахального выдра по пальцам.

Мадж улыбнулся и лукаво возразил:

– А по мне, крошка, очень даже чудненький материальчик. Такой гладкий…

– Ах ты, крыса водяная! Попробуй только еще раз так сделать, я тебя…

Джон-Том не вмешивался. Пустяки. Мадж всегда несносен, и Глупость, наверное, уже это поняла. Молчал юноша и по другой причине: хотел разобраться в сумятице своих чувств.

Глупость была прелестна – для описания ее внешности никакое иное слово не годилось. Юная и свежая, она стояла на палубе в старых джинсовых шортах «Леви Страус» и поношенном бумажном свитере с надписью на спине: «Шлюп Джон Б.». Она выглядела умопомрачительно привычно, как могла выглядеть любая девушка на пляже в его родном мире, и Джон-Том едва удержался от возгласа.

Только поблекшие, но все еще заметные ссадины на лице да белый след обруча напоминали о том, где он ее встретил. Надо было найти судовую аптечку или спеть целебную песню – в этом мире она порой помогала лучше мазей и бинтов.

Розарык окинула свою новую спутницу хмурым взглядом и фыркнула.

– Маленькая и тощая. Ох уж мне эти люди.

Глаза ее обратились к разгорающимся звездам. Яльвар уже спал где-то внизу – лишения последних дней совершенно измотали бедного старого хорька. Горизонт за кормой был чист, пиратский корабль давно скрылся из виду. Ветер улегся, но волны по-прежнему толкали шлюп к Снаркену – утраченной и вновь обретенной цели.

Обнаружить Снаркен не составило труда. Чем ближе они подходили к городу, тем чаще на глаза попадались суда. Милях в пятидесяти от берега им осталось только пристроиться в кильватер двух купеческих кораблей.

Длинная гряда холмов, чьи склоны окунались в море, была прорезана широким, но забитым судами проливом. За ним путешественники обнаружили просторную бухту, окаймленную густой зеленью, которая поднималась по склонам на несколько футов. Вдали виднелись горы повыше.

В дальней оконечности бухты лепились друг к дружке пристани и доки, возле них стояли десятки кораблей из ведомых и неведомых стран. На юго-западном побережье Глиттергейста не было порта крупнее Снаркена.

Джон-Том вел шлюп мимо торговых кораблей в поисках свободного причала. Среди пристаней преобладали капитальные, из гладких валунов, несомненно, в далеком прошлом принесенных на берег ледниками, а позднее крепко посаженных на известковый раствор и прикрытых сверху дощатым настилом.

Наконец путники обнаружили подходящее местечко у пирса. Мадж пошел торговаться с хозяином пристани, и тут возник финансовый вопрос – после визита в Гнилые Горшки они остались без гроша в кармане. В конце концов был достигнут компромисс. Он имел форму нескольких нержавеющих молотков из инструментария шлюпа. На такую сделку алчный хозяин пошел с превеликой охотой.

– Как думаешь, Мадж, – спросил Джон-Том, когда они шли по пирсу, – можно оставить корабль без присмотра?

– Честного парня издалека видно, по нынешним временам это птица редкая. Ничего со шлюпом не станется, к тому же этот жмот его боится.

Джон-Том кивнул и, сойдя с настила на брусчатку набережной, умерил шаг. Вокруг них погромыхивали и скрипели доверху нагруженные товарами и влекомые ящерицами фургоны. Воздух полнился непривычными ароматами.

– Знаешь, чувак, эта сделка вынудила меня задуматься над одной проблемой.

– Над какой?

– Как быть с деньгами? Нельзя ж распродавать корабль по частям.

Джон-Том задумчиво потер подбородок.

– Ты прав. Надо будет покупать еду в дорогу, потребуется уйма денег.

– А я вам вот что скажу, – вмешалась недовольная Глупость. – Мне нужны настоящие шмотки, а не дурацкое чужеземное тряпье. Это же курам на смех! И вообще. – Она провела руками по бедрам, слишком туго обтянутым джинсовой тканью. – С ними столько неудобств…

К ней шагнул Мадж.

– Ну-ка, милашка, дай глянуть. А что, ежели расстегнуть вот эту…

Девушка отпрыгнула от его растопыренных пальцев.

– Убери лапы, водяная крыса! А то без них останешься!

Мадж оскорбленно пожевал губами и повернулся к Джон-Тому.

– Чувак, есть идея. Почему бы нам ее не сбагрить? Пожалуй, это лучшая мысль из тех, которыми поделилась с нами засранная перина по имени Корробок. Малютка наполовину отмыта и выглядит поприличнее, и за нее можно выручить неплохие деньжата. Одним камнем убьем двух зайцев, скажешь, нет?

На сей раз выдру понадобилась вся его ловкость, чтобы поднырнуть под свинг Джон-Тома. В погоне за ним юноша добрался до штабеля деревянных бочек и, хоть не сумел стащить оттуда неутомимого Маджа, зато порядком нагнал на него страху.

– Да что ты, кореш, с цепи сорвался? Уймись. – Человек и выдр с трудом перевели дух. Мадж выглянул из-за бочки. – Стоит ли из-за такой муры убивать друг дружку? Я же тока предложил.

– Ладно, слезай. Но чтобы впредь никакого собачьего бреда насчет торговли Глупостью и кем бы то ни было.

Объект жаркого спора с интересом посмотрел на своего защитника.

– А почему ты не хочешь меня продать? Я же тебе никто. Впрочем, не думай, будто я неблагодарная, – вряд ли я протянула бы еще месяц на том корабле. Я хочу помочь и не знаю, чем еще отплатить за твою доброту. – Она бросила на выдра предостерегающий взгляд. Сообразительный Мадж промолчал. – Все, что у меня есть, – это я сама. Если тебе так нужны деньги, можешь продать меня. Я стою недешево. – Девушка не смогла выдержать взгляд Джон-Тома и отвернулась. – Даже после плена.

Джон-Том изо всех сил старался не сердиться на нее.

– Глупость, там, откуда я пришел, людьми не торгуют.

– Почему? – В ее глазах мелькнуло искреннее недоумение. – А как же вы поступаете с теми, кто больше ни на что не годится?

– Для них существуют благотворительность и социальное обеспечение.

Она непонимающе покачала головой.

– Мне это ни о чем не говорит.

Он попытался объяснить:

– Мы стараемся предоставить каждому самое необходимое для жизни, минимум средств к существованию.

– Даже если от этих людей никакого проку?

– Да.

– Я бы не назвала такой подход разумным.

– Может, он и неразумный, зато гуманный.

– Чтоб меня! Дорогуша, это объясняет все. Держу пари, до такой дичайшей белиберды могли додуматься тока людишки.

– Работорговли не будет! – отрезал Джон-Том.

– Ладно, парень. Ежели ты готов выложить другую идею насчет пополнения наших фондов, я тебя охотно послушаю. – Мадж показал на ряды зданий, что тянулись вдоль берега. – Нам нужны жратва, ночлег и припасы.

Джон-Том посмотрел на молчаливую Розарык.

– Скажи, ты бы не стала ее продавать, верно?

Тигрица отвернулась.

– Не мое это дело. – Она фыркнула, глянув на девушку. – Может, она всего лишь пытается сказать тебе, что хочет пойти своей дохогой.