Радужные Мосты (СИ) - Субботин Максим Владимирович

И действительно, вскоре путники вышли к огромному обелиску, стоящему на не менее внушительном постаменте. Обелиск был почти точной копией того, которого необдуманно коснулась в лесу Мили. Девушка сразу заприметила эту схожесть, и улыбка на ее лице тут же померкла, а потом и вовсе исчезла, уступив место озабоченности.

— Так это мелкие летуны установили ту дрянь, — неприязненно сказала чародейка. Обаяние края начинало покрываться тленом. — Они стремительно падают в моих глазах, — она сморщилась, словно почувствовала неприятный запах.

— Как могли феи построить такую громадину? — спросил Вивьен. Снова его воображение дало сбой. Представить, чтобы маленькие изящные существа, которых он видел во сне, оказались способны на возведение столь массивной конструкции, он не мог. — Он же намного больше своего лесного собрата.

— И что? — ответила Мили. — Но больше-то некому тут строить чего не попадя. Или ты думаешь, что кто-то сюда пришел после всего произошедшего и давай камни ворочать? А потом благополучно по-тихому сбежал, оставив все, как есть?

— Почему после? И может не по-тихому и не благополучно, — теребя подбородок, сказал Вивьен.

Чародейка отвернулась, более не желая продолжать бессмысленный спор.

— Так вот что мы видели, — алхимик указал вверх. Там, на самой верхушке обелиска мерно пульсировало желтое свечение. — Что за огонек?

— Думаю, магия, — неуверенно ответила Мили, — странная она какая-то. В ней есть часть от огненной стихии, часть от земли… и что-то еще… не могу понять.

— Множество загадок и ни одного ответа. Никудышные из нас исследователи, — вздохнул Вивьен.

Сколь разительно отличался этот упирающийся в небо каменный перст от всего того, что путники уже успели увидеть среди бесчисленных озер. Нет, не озер — глаз ушедшего народа, которым теперь оставалось лишь задумчиво смотреть в проносящиеся мимо облака и вспоминать. Стеклянные дома и мосты, бесспорно, потрясали. Но они терялись под сенью обелиска — увядали под его довлеющим уродством. А он продолжал непоколебимо стоять тяжелым камнем с наспех высеченной корявой надписью — Радужные Мосты.

— Маяк, — прошептал Вивьен.

— Возможно, — отозвалась Мили. — Но просто так маяки не ставят.

— Правильно! Значит, либо хотят на что-то обратить внимание, либо о чем-то предупредить. Тебе какой больше нравится вариант?

— Уж лучше бы обращал внимание, — удивилась Мили вопросу. — Но готовиться будем все равно к худшему. Просто на всякий случай.

Вивьен одобрительно кивнул:

— Давай одеваться. Как твоя нога?

— Болит, — призналась девушка, — пока отвлекалась — вроде ничего, а как вспомнила, так хоть в петлю лезь. И кровоточит, зараза.

— Ничего, сейчас легче станет.

Одевшись и закончив с перевязкой, Вивьен направился вдоль постамента. Чародейку он оставил отдыхать, наказав ей никуда не уходить, а в случае малейшей опасности — кричать что есть сил. Мили почти не возражала. Сначала она хотела возмутиться, но решив, что алхимик вполне может согласиться с ее доводами и сразу потащить за собой — передумала.

Вивьен ступал медленно и осторожно. Он внимательно осматривал выщербленную изъеденную непогодой поверхность обелиска. Печальный опыт Мили подсказывал, что прикасаться к камню не следует. Он мог бы и не обладать той же неприятной особенностью, что и в лесу. Но слишком высока была цена необоснованного риска.

Вскоре в основании постамента обнаружился проход, больше походивший на широкую трещину. Алхимик, стараясь не задевать краев, заглянул в нее. В полумраке пролома ему открылся узкий короткий коридор, который уже через несколько шагов обрывался множеством ступеней, по спирали устремляющихся куда-то вниз.

— Наш маяк оказался не просто сигнальным костром, но дверью, — поведал Вивьен о своей находке, вернувшись к чародейке. Во взгляде девушки появился интерес.

— Дверью куда?

— Хороший вопрос. Понятия не имею. Но там лестница и, похоже, что она спускается довольно глубоко.

— Что ж, выбора у нас нет, — Мили вздохнула, представив себе вереницу бесконечных ступеней. — Только дай мне еще немного времени. Нога все еще болит.

Вивьен кивнул и ненадолго пропал из виду. Вернулся он, неся хорошую пригоршню ягод. Животы от подобной пищи подводило, но даже такая еда лучше, чем ничего.

Опасливо пригибаясь, они протиснулись в трещину.

— Странная дверь, — сказала Мили, — проломили ее, что ли.

— Тут все странное, — вздохнул Вивьен, — с тех самых пор, как мы ступили на тракт. На вот, держи, — он протянул чародейке рукоять цепи, сам же взялся за оголовье. — Только крепко держи. Будем спускаться медленно, чтобы не поскользнуться. Цепь — на всякий случай, если кто-то оступится.

— Как тут вообще лестница появилась, если сверху такая махина лежит? — не могла понять Мили. — Это что же, сначала построили что-то внизу, вывели наверх ступени, потом все это завалили, а потом сделали дыру? Чушь какая!

— Держи, говорят тебе! — повысил голос алхимик.

Мили в который раз попыталась испепелить его взглядом, но рукоять все же взяла:

— Хам невоспитанный!

— А бывают хамы воспитанные? — Вивьен искренне удивился.

От возмущения чародейка даже задохнулась:

— Иди давай, раскорячился тут!

Алхимик хмыкнул. Путники начали спускаться.

Опасаясь оступиться, они осторожно ставили ноги на ступени. Почти сразу время утратило свою силу, и спуск затянулся бесконечной чередой однообразных движений. По стенам, сложенным из обычного известняка, сочилась склизкая влага, здесь же росла странная плесень. Вивьен считал, что достаточно хорошо сведущ в травничестве, но светящихся растений за свою жизнь не встречал. А плесень именно светилась — слабо, но достаточно, чтоб видеть контуры ступеней. Выглядели те на удивление новыми, будто были вырезаны и аккуратно уложены на раствор совсем недавно. Однако уже спустя несколько минут спуска вид ступеней резко изменился. На нижних витках лестницы в камне появились заметные трещины и характерные отполированные углубления от многих прошедших здесь ног.

— А зачем летающим созданиям ступени? — спросила Мили.

— Может, они только на открытом воздухе летали? — предположил Вивьен.

— А мосты тогда зачем?

— Ну, для красоты.

— Не знаю, не знаю, — в голосе чародейки звучало сомнение. — Может, здесь еще кто-то жил?

— А может это вообще не Радужные Мосты?

— Как? — опешила Мили. — Так мы же сами видели мосты. Сверкающие, красивые.

— А ты наверняка знаешь, что именно так они и должны выглядеть?

Девушка примолкла, обдумывая услышанное. Ей и в голову не пришло усомниться в справедливости сделанного вывода.

— Ты, правда, думаешь, что это не Радужные Мосты? — наконец спросила она.

— Не знаю, Мили, — совершенно серьезно ответил Вивьен, — слишком много нестыковок. Возможно, мы просто не к чертям информированы.

Дальше шли в молчании.

Стены превратились в сплошное засилье плесени и слизи, которая студенистыми сгустками скапливалась на ступенях. У Вивьена сложилось впечатление, что нижнюю часть колодца возвели намного раньше, нежели верхнюю, которая казалась несуразной, слепленной наспех.

— Интересно, куда девается эта гадость? — стряхивая с сапог полупрозрачные липкие комки, спросила Мили. — А то ведь так идем-идем, а там трясина какая-нибудь.

— Все может быть, — отозвался Вивьен, — но тогда бы за годы здесь до самого верха все заполнилось. Скорее всего, есть какой-то дренаж или хитрая система отвода.

— Успокоил, — не слишком уверенно сказала чародейка.

После жаркого солнечного дня промозглая подземная сырость пробирала до дрожи. Вскоре у путников уже зуб на зуб не попадал от пронизывающего холода. Как глубоко они спустились? С огромным трудом представлялся тот поистине адский труд, который позволил среди озер и ручьев в почве, пропитанной влагой, вырыть такую яму, обложить ее камнем. Сколько на это ушло времени? Годы, десятки, сотни лет?