Путешествие Чандры (СИ) - Белоконь Ольга Александровна

– Как вообще случилось, что Сома стал дэвом?– вопросила нетерпеливо Ями. Яма тут же поддержал сестру, повторив её вопрос.

– Нараяна, Нараяна! Это занятная история, и она будет рассказана в своё время, – сообщил вновь возникший в зале риши Нарада. – Потерпите.

– Ох, и вот почему нельзя рассказать всё по порядку, с начала и до конца, без перерывов на другие истории, – вздохнул Каколь.

– Это не так интересно, надо же дать слушателям время самим додумать историю, – весело прищурился дэвриши.

– Или дать время слушателям помучится, чтобы они ждали продолжения рассказа с огромным нетерпением, – вставила ехидно Дхамини.

– Или так, – безмятежно согласился Нарада.

Тем временем под звуки дамара и заливистого звонкого смеха Сомы отшельник дошёл до нужного места. Это была пещера – но не ракшасова, дикая и с костями вокруг, а обустроенная под человеческое местопребывание. Вход в пещеру караулили стражники, они и заступили дорогу Шиве:

– Остановись, отшельник! Разве ты не знаешь, кто живёт в этой пещере? Тебе нельзя туда входить, а тем более – с ребёнком!

– Насколько я знаю, царь приказал не выпускать никого из этой пещеры, войти же может любой желающий, – Шива снял Сому с плеча и тот, видимо, успокоенный звуками дамара, оглядывал стражников без смеха. – Я и мой сын хотим войти туда.

– Себя не жалеешь, хоть ребёнка-то бы пожалел, совсем маленький же, – увещевал один из стражей отшельника.

– Почему вы думаете, что с ним что-нибудь случится? Поверьте, его мать дала мальчику такие благословения, что ему совершенно ничего не грозит, даже в пещере ракшасов-людоедов, – настаивал неузнанный Махадэв.

Завязался спор. Стражи не хотели пускать отшельника в пещеру, отшельник настаивал. Сома, некоторое время стоявший смирно, вдруг кинулся вперёд, стражник было попытался его схватить – да куда там. Мальчик уже стоял у входа в пещеру и, помахав рукой и расхохотавшись, исчез в ней.

– О, мой сын уже там! Вам придётся теперь впустить и меня – если я вернусь домой без сына, его мать устроит конец мира, – произнёс отшельник совершенно серьёзно.

– Да кто его мать – богиня Махакали что ли? – насмешливо произнёс один стражник, а второй добавил:

– Ладно, можешь идти. Но обратно мы не выпустим ни тебя, ни твоего мальчугана! Это приказ царя, а нам ещё дороги головы!

– Да-да, конечно, я понял – никого не выпускаете, – поспешно проговорил Шива, направляясь к пещере. – Знали бы вы, как близки к истине насчёт матери…

Как ни спешил отшельник, всё же Сома успел убежать куда-то вглубь пещеры, так что пришлось его искать. Пещера же представляла собой странное зрелище: тут и там горели костры, люди соорудили вокруг них спальные места с подстилками, иные даже жили в палатках. Мужчины и женщины были здесь, совсем юные и уже старики. Их отличали глубокие язвы, отслаивающиеся куски кожи; иные были без носов, пальцев или век – эти люди гнили заживо, и вид их заставил бы содрогнуться кого угодно. Но не невозмутимого Шиву, и точно не Сому – Махадэв шёл на звуки заливистого, словно серебряный колокольчик, смеха мальчика.

– Сома, сынок! Вы не видели тут мальчика, вот такого роста, – Шива показывал чуть ниже своего пояса. – Светлокожего, голубоглазого, светловолосого?

– Что? Ребёнок? Он тоже болен? Вот ведь как… – качали головами люди.

– Ах ты, отродье, смеяться еще вздумал над нашей бедой? – какой-то сердитый старик, раздражённый смехом Сомы, поднял камень и швырнул его в ребёнка. Шива как раз подоспел, чтобы увидеть результат этого действия, – камень попал в плечо мальчика, от чего Сому отнесло немного назад. Камень упал, но никакого следа на нежной светлой коже мальчугана не осталось.

– Ой, дядя, ты хочешь поиграть? – Сома поднялся, и подбежал к опешившему безносому старику, широко улыбаясь. – Кинуть тебе твой камень обратно?

– Я рассердился за твой смех, – вымолвил старик, не зная, что ещё сказать. – Поэтому бросил камень.

– Как это – рассердился? Разве я сделал что-то плохое? – Сома недоуменно сморщил лобик, пытаясь понять смысл слов старика. – Мой папа всегда говорит моему брату Дурвасе, что сердиться надо только на грех. Я совершил грех?

– Эээ… – пробормотал старик и замолк.

– Сома, когда ты смеёшься, люди могут подумать, что ты смеёшься над ними, – пояснил отшельник, и мальчик тут же подбежал к нему. – У этих людей всех есть одна общая беда. Помнишь, я говорил тебе про два места, где нет различий между людьми?

Сома закивал:

– Первое место – это поле для кремаций, да?

– Да. А второе – здесь. Посмотри внимательно, что общее у всех этих людей? Что могло бы собрать их в одно место?

– Ну… они странно выглядят, – Сома завертел головой, оглядывая подходящих к пришельцам обитателей пещеры. – Что-то у них с лицами, и с пальцами, и вообще кожа как будто не хочет держаться на костях и убегает.

– Верно. Это состояние болезни, она называется проказа, сынок. Все эти люди здесь больны, и эта болезнь уравняла их. Проказа не делает различий между богатым и бедным, молодым или старым, женщиной или мужчиной. Как и смерть.

– Какой маленький, – запричитали вокруг Сомы женщины. Он широко улыбнулся и шагнул к ним, однако женщины в страхе попятились.

– Если ты и болен, то это пока никак не заметно, – проговорила с сомнением женщина средних лет с плотно сжатыми, когда она молчала, губами. На её правой руке уже не было четырёх пальцев. – Не подходи к нам, малыш. А ты, его отец? Зачем привёл ребёнка в такое место? Не стыдно? Он ведь заразится!

– Не бойтесь, с Сомой ничего не случится, – заверил женщин Шива, но они всё равно не верили. – Вот, смотрите…

Отшельник высоко поднял над головой улыбающегося мальчика и выпустил из рук. Люди ахнули – но, вместо того, чтобы стремительно упасть на каменный пол, ребёнок плавно опустился, покачиваясь в воздухе, словно пушинка. И ещё и хохотал при этом.

– Три дэви дали ему свои благословения, и три дэва, – вещал отшельник. – Одна дэви наделила Сому всеми возможными видами искусств, другая – красотой и лёгкостью, третья же благословила его на то, чтобы ничто не повредило его красоте никогда – так что проказа ему не грозит точно. Смелее, можете трогать Сому, брать на колени, играть – вы ведь все соскучились по своим детям, верно?

– Правду ли ты говоришь, отшельник? – сомневались женщины и мужчины. Но, увидев собственными глазами чудесную лёгкость мальчика, а также привлечённые его красивым видом, запахом и тем, что он их не боится нисколечки, – люди осмелели и стали играть с малышом к полному его восторгу.

– А как благословили Сому три дэва? – спросила строгая женщина с плотно сжатыми губами Шиву.

– Не менее затейливо, госпожа. Один дал ему силу управлять водой, другой – память и речь, а третий благословил не делать различий между грешниками и праведниками, бедными и богатыми, чистым и нечистым.

– Сложно ему будет жить при таких благословениях, – покачала головой женщина. – В нашем мире нельзя быть слишком красивым и слишком лёгким, а уж тем более не делать различий. Если бы это было правдой.

– Верить или нет – ваше дело, госпожа, – пожал плечами отшельник. – Но неужели вы думаете, что отец привёл бы сына в место, которое угрожает его жизни?

– Не привёл бы, – задумчиво проговорила женщина, и наконец тоже позволила Соме бесстрашно забраться к себе на колени, и приласкала малыша.

В это время к растроганным людям, вспомнившим про свои семьи, подошёл человек средних лет с замотанным лицом, одни глаза сверкали из-под платка. Посмотрев, как весело играет Сома, человек вздрогнул и хотел было уйти, но отшельник преградил ему дорогу и сделал знак мальчику поиграть с подошедшим, что ребёнок и сделал с большим удовольствием.

– Дядя, почему у тебя закрыто лицо? – тут же задал вопрос Сома, забравшись на колени к мужчине. По правде сказать, мужчина совсем не хотел присаживаться у костра, но Шива ловко ткнул своим посохом ему под коленку, так что сесть пришлось.