Три этажа сверху (СИ) - Ковалевская Александра Викентьевна

Предплечья парней защищали широкие стёганые нарукавники, моду на которые породил случай с Боксёром, отбившим атаку волка. Во время ничегонеделанья по причине грозы нарукавники попробовали расшивать металлическими деталями, подсмотрев за работой Алины, колдовавшей над доспехами для кого-то. На украшения пустили твёрдые части детского конструктора, обрывки цепочек и прочую мелкую дребедень. Некоторые использовали спинные пластины сколопендр, их тоже прикрепили к нарукавникам. Под рукой на случай встречи с опасным хищником держали кастет: соединённые капроновым шнуром в одно целое случайные железки. За пазухой парни хранили от сырости трут, кремень и бензиновую зажигалку, которую берегли и не использовали.

С опозданием минут в двадцать, дождавшись, когда стала различима тропа под ногами, прочь из школы двинулась колонна из тридцати девяти человек: шесть парней впереди, шесть позади, в середине ребята с поклажей и в паре с девушками. Сашка гитарист, сложив ладони рупором, бросил: «Внимание! Поезд отправляется карнадутостями вперёд, голова сзади!» — это было сказано по поводу десятка Карнадута, пробивающего дорогу, и замыкающих — старших парней Дениса Головы. Все засмеялись, особенно ржали ребята. Они знали что-то ещё, шутка удалась.

Два человека задержались, чтобы обойти здание, проверить ещё раз потухшие камины и огниски, окна на этажах, и надёжно закрыть заново вставленное окно, служившее входом в деревню. Это были Алина и Влад.

Когда дело было сделано, Алина проверила рану под повязкой на шее Владислава, которого она всё чаще называла по имени-отчеству — так само собой получилось.

Она прикрепила ему поверх повязки кожаный нагрудник с воротником-стойкой, прикрывшим шею. Эта штука была искусно расшита гайками, мелкими металлическими трубочками и зубчатыми колёсиками от разбитых будильников и впереди застёгивалась на два крючка-защелки, снятых со шкатулок.

Владислав сказал:

— Отличная сбруя! Я верный твой конь, мастерица! Или дракон. Кто тебе больше нравится?

— Конь это благородно. А дракон это глупо. У него спина шипастая и летает он безбашенно.

— Реально красиво! — придержал её ладони Влад. — Чувствую руку художницы.

— Эстетика стимпанка, — улыбаясь и любуясь своим изделием, ответила Алина. — Я хотела делать дипломный проект по этой теме. Раньше воины носили на шее кольцо из тордированной стали, оно защищало шею от рубящих ударов и называлось шейная гривна. Но это лучше, чем кольцо, это тебе мой оберег от укусов волков.

— Супер! — согласился Влад, разглядывая их двойное отражение в зеркале. Промурлыкал, намекая на безлюдье вокруг:

— Чем займёмся?..

Алина увильнула:

— Владислав Олегович, я больше никогда не позволю волкам дегустировать вас, даже если придётся сообразить вам доспехи с головы до ног.

— И я пойду, как тряпичный танк, бренча великолепием шестерёнок, и таким и войду в историю нашего племени! — подыграл ей Карнадут.

— В историю мы уже вошли, — грустно рассмеялась Алина. — Мы даже влетели в неё! Всей толпой, дружно и, похоже, бесповоротно.

Она вздохнула, потому что представила, какая непростая дорога предстоит, хоть некоторым поход по дикому лесу длиной в двадцать пять километров кажется пустяковым… Сохранить бы всех, не случилось бы беды… Особенно беспокоилась за младших детей и девочек в плохой обуви и худой одежонке; девушки старательно обшивали парней-добытчиков, а сами вышли в чём пришлось…

Она и Владислав неожиданно сблизили губы и поцеловались, сначала тревожно, как перед разлукой, потом сладко. Отдышались, сдерживая горячий порыв, и двинулись в путь.

Миссия осмотра трёх этажей задержала их на полчаса, но Алина и Боксёр догнали остальных у Большой реки. До переправы люди так и не дошли, наблюдая с речного обрыва миграцию животных, идущих вдоль воды. Внизу неспешно двигалось стадо зубров, по-видимому, тоже уходившее подальше от затянувшегося ненастья.

Таня Гонисевская воскликнула:

— Девочки, это настоящие зубры! Они ровесники мамонтов, только мамонты не дожили до наших дней, а зубры сохранились!

По колонне пронеслось сенсационное: "Ровесники мамонтов! Зубры ровесники мамонтов!"

Жека ответил Тане:

— Не знаю, какие дни ты называешь нашими. Если сегодняшний, когда нам перешли дорогу опупенные коровы, то в этом дне, может, и мамонты где-то бродят!

У переселенцев оставался выбор: или плестись за стадом огромных зубров, что было опасно, или ломиться по верху, лесом, обходя овраги и спускаясь в них. А с юга наступал новый грозовой фронт.

Бродячее племя, вытянувшись цепочкой по одному, принялось пробивать себе тропу в зарослях, держась края речного склона и внимательно изучая местность на противоположном берегу Большой реки.

Глава седьмая. Переправа

Уже начался день, когда десяток Краснокутского вышел к ледяному мосту через Большую реку.

Вован втянул ноздрями морозный воздух.

На подступах к переправе было пронзительно и непривычно студёно, как бывало, резко обдавало холодом, когда залазишь в холодильник…

Передовой отряд приближался к полосе глубокого снега, покрытого твёрдым настом.

Они разглядели впереди небольшое стадо олених с оленями-первогодками. Животные тоже тянулись вверх по течению, на юг, но две сытые самки отстали от стада. Они с трудом перебирали ногами и проваливались в снег. Их острые копытца пробивали наст, наст больно резал им ноги.

Охотничий азарт и голод сработал, как спусковой крючок; бывшие гопники рванулись, выставив подбородки вперёд. Кобелёк Зуб радостно лаял на бегу и тянул за поводок своего хозяина, и вскоре корка снега захрустела под ногами рыскунов Краснокутского. Они окружили отставших олених, и через несколько минут исколотая шпагами и добитая топориком добыча лежала на окровавленном снегу.

Парни недолго ликовали.

Перед угрозой новой бури суетливо, напрягаясь в спешке и потея, перетащили туши по льду на другой берег. Возиться с дичью было некогда, грозовые тучи наступали и ходили кругом, небо темнело, и приходилось торопиться, чтобы уйти подальше от реки. Вован и Толян срезали кусок мяса с бедра оленихи в расчёте накормить своих людей; остальную добычу решили оставить, вот-вот должны подойти остальные.

Но из-за поворота Большой реки вышла не колонна переселенцев, а стадо зубров.

Вован только присвистнул; ситуация менялась на глазах. Он понял, что людей задержали быки, и всем грозит встречать непогоду на открытой местности. И в который раз за сегодняшнее утро Краснокутский вынужден был менять план, потому что зубриха с тёмной гривой и обломанным левым рогом, ведущая стадо коров и молодых телят, уверенной поступью шестовала… на лёд через реку!

Стадо двигалось медленно, самка-матриарх не спешила. Передние животные столпились на заснеженном участке, остальные коровы подтягивались сюда, молодые телята тыкались лбом в бока животных и взбрыкивали задними ногами.

Важно было отогнать коров от переправы. Молодой лёд не выдержит поступи восьмисоткилограммовых туш (это парни определили навскидку, но, в принципе, не ошиблись).

В свете далёких зарниц на краю обрыва показались ребята, возглавлявшие колонну переселенцев. Они рассматривали берег, прикидывая, где лучше спуститься. Рыскуны Вована свистом и жестами направили их дальше — им с другого берега был виден удобный спуск, и ради этого стоило пройти ещё полторы сотни метров.

Потом на тропе показались девушки. Они радостно махали рыскунам и верещали.

Парням стало тепло от этих криков, приветов — да просто от мелодии родной человеческой речи. По бровке склона шла их семья, а они, получается, вели свою семью к новой жизни.

Передовые ребята уже спустились и бежали вдоль воды, перекрикиваясь и сговариваясь, как прогонят от переправы стадо зубров. Но самка-матриарх, рассерженная появлением шумных существ, сделала всего один, зато проворный скачок в их сторону, заставив передумать: зубру с его размерами ничего не стоило в три скачка догнать любого быстроногого охотника. Самка развернулась боком, косясь на людей и недовольно фыркая, и заняла позицию, сигналившую о том, что она намерена прикрывать отход своего стада через реку по льду.