Основатель 5 (СИ) - Шиленко Сергей

— Слушай, это какой-то цирк с конями, а не переговоры! — сказал я, уже стараясь говорить спокойнее, хотя внутри всё клокотало. — Два взрослых человека, типа лидеры своих… образований, орут друг на друга через забор, как бабки на коммунальной кухне из-за пригоревшей кастрюли. Давай где-нибудь в тихом спокойном месте всё обсудим, а? Без балагана, без зрителей, как взрослые люди, ну, или кто мы тут есть в этом дивном новом мире.

Сияна на мгновение замолчала, задумчиво обвела взглядом окрестности, будто выискивая снайперов, зыркнула налево, потом направо, потом снова уставилась на меня своим пронзительным взглядом.

— Что-то я не вижу около тебя Стеньку Разину, — заявила она с явным подозрением в голосе.

Ага, значит, она всерьез ждала, что я притащу Разину на веревочке, как барана на заклание, и преподнесу ей на блюдечке с голубой каемочкой? Наивная!

— Я не собираюсь тут заложниками меняться, если ты об этом, — отрезал, чувствуя, как раздражение снова начинает подступать. — Я приехал, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию как взрослый рациональный человек без этих ваших средневековых игрищ в «кто кого перехитрит». У меня на них нет ни времени, ни желания.

Хотя кого я обманываю, сам уже по уши застрял в местных игрищах престолов районного масштаба.

— Ой, да ладно тебе! Не смеши мои тапочки! — фыркнула Сияна, и голос её стал громче, пытаясь перекрыть внезапный оглушительный шум, доносящийся из военного лагеря за её спиной.

Там, похоже, какая-то из телег с древесиной оказалась хреново закреплена, или возница был пьян в стельку, и теперь десятки тяжеленных брёвен с грохотом, от которого закложило уши, покатились вниз по склону, сшибая с ног зазевавшихся вояк и пугая до полусмерти и без того нервных лошадей.

Поднялся такой гвалт, что хоть уши затыкай: отборные солдатские крики, паническое ржание, ругань погонщиков и треск ломающихся тележных осей.

Сияна попыталась что-то ещё сказать, но я её почти не слышал за адской какофонией.

Вместо того, чтобы тоже орать, пытаясь до неё докричаться, я просто скрестил руки на груди и стал терпеливо ждать. Пусть сначала у себя там порядок наведут, а потом уже международные переговоры ведут.

Терпение — золото, особенно когда имеешь дело с такими вот… экспрессивными и неорганизованными личностями.

— Я не открою тебе ворота, пока не увижу здесь Стеньку Разину, — твердо заявила Сияна, когда шум немного улёгся, и появилась возможность снова слышать человеческую речь. — И точка! Это моё последнее слово. Хочешь переговоров — привози её сюда. Иначе можешь разворачиваться и катиться колбаской по Малой Спасской к себе в град Весёлый.

Ну, последнее она не сказала, но тон был именно такой, ультимативный и не терпящий возражений.

— Госпожа Разина — фигура независимая со своим уставом, так сказать, — ответил я, стараясь сохранять внешнее спокойствие, хотя внутри уже всё кипело, как в жерле вулкана. — У меня нет над ней никакой власти, они глава независимого поселения, ты это понимаешь? Это не моя песочница, я там не командую. Максимум, что могу сделать, это вежливо попросить, но, честно говоря, сильно сомневаюсь, что она добровольно сдастся в плен ради спасения какого-то там дипломата, пусть даже и моего. У неё своя голова на плечах, и если она не дурочка, то захочет её сохранить.

— Тогда разговор окончен, — холодно отрезала Сияна. — Всё просто. Можешь считать это официальным ответом.

Она демонстративно развернулась, чтобы уйти. И в тот самый момент, когда она сделала первый шаг прочь от края стены, что-то внутри меня, какая-то туго сжатая пружина, которую я долго и упорно сдерживал, лопнула с оглушительным внутренним треском.

Меня накрыла волна ярости такой мощной, обжигающей, первобытной, что я сам на секунду удивился её силе. Злость копилась во мне неделями, если не месяцами, пока я тут как проклятый разгребал все бесконечные проблемы и заморочки, которые сыпались на мою многострадальную голову, как из дырявого мешка.

— Если ты сейчас же не откроешь эти чёртовы ворота, клянусь, я вернусь сюда с полноценной армией! — взревел я.

Голос мой, усиленный праведным гневом, раскатился по всему лагерю, как внезапный удар грома среди ясного неба. Вся работа, весь копошащийся муравейник мгновенно замер, солдаты, как по команде, развернулись в мою сторону и, уставившись на меня во все глаза, разинули рты.

— Ты незаконно удерживаешь моего дипломата! Это, между прочим, казус белли, если ты понимаешь, о чём я! И я имею полное право вернуть её силой, чего бы мне это ни стоило! И если уж приду в твою паршивую деревню с армией… — я сделал многозначительную паузу, наслаждаясь эффектом, — не думай, что оставлю эти ворота в целости и сохранности! О нет, дорогуша! Я разнесу их в щепки, сожгу твои хлипкие стены к такой-то матери и выставлю тебя униженную и опозоренную на всеобщее обозрение всему Истоку! Чтобы все видели, что бывает с теми, кто не уважает чужой суверенитет и смеет трогать дипломатов!

Кажется, я даже ногами притопнул от переполнявших меня эмоций, как маленький капризный ребенок. Только вот игрушки у меня были посерьезнее.

Как это ни странно, но угроза, похоже, подействовала лучше любых дипломатических увещеваний.

Сияна замерла на месте, как вкопанная, будто налетела на невидимую стену. Медленно, очень медленно развернулась и, перегнувшись через перила, снова посмотрела на меня сверху вниз. В её глазах уже не было прежней заносчивой уверенности.

— Вот как? — протянула она.

Глава 16

Голос её звучал уже не так вызывающе, скорее… озадаченно и даже чуточку испуганно.

— Я приехал сюда вести переговоры мирно! С добрыми, мать их, намерениями! — прорычал я, чувствуя, как кровь яростно стучит в висках, а перед глазами пляшут красные круги. — Но моё терпение, знаешь ли, не резиновое! Оно уже на пределе! Просто на исходе, понимаешь ты это или нет⁈ На меня и так свалился целый рой ненужных проблем и идиотских осложнений, пока я тут, блин, как проклятый пытаюсь построить свою торговую империю, наладить логистику, поднять ВВП на душу населения! А если ты, курица безмозглая, собираешься усугублять мои проблемы, добавляя мне геморроя на ровном месте, то я разберусь с тобой быстро и без лишних сантиментов! Так что не испытывай моё терпение дальше, Сияна. Пожалуйста, очень тебя прошу, не доводи до греха.

Я старался, чтобы это «пожалуйста» прозвучало максимально угрожающе, как последнее китайское предупреждение.

Слова слетали с языка, и, чёрт возьми, мне нравилось, как они звучат весомо, убедительно. Я даже и не думал разыгрывать спектакль или какую-то дешёвую театральную постановку, чтобы показать, насколько я крутой и страшный. Однако помимо воли моя морда лица, я был в этом уверен, покраснела, как перезрелый помидор, а горло саднило от непривычного крика.

И в этот самый момент я был точно готов отдать приказ собрать самую большую армию, какую только мог себе позволить на текущий момент, и отправить её прямиком сюда, чтобы сжечь эти грёбаные ворота дотла.

И плевать с высокой колокольни на издержки, на репутацию, на все политесы! Иногда принципы и чувство собственного достоинства дороже любых денег.

Сияна, кажется, наконец-то почувствовала, что я не блефую, что это не пустые угрозы обиженного коммерсанта. Она не выглядела откровенно испуганной, нет, скорее… обеспокоенной и даже немного растерянной.

Как будто случайно перешла невидимую черту, которую вовсе не собиралась переходить. Для неё все это, похоже, было частью какой-то сложной местной игры, каким-то замысловатым дипломатическим танцем с кучей условностей, реверансами и скрытыми выпадами. Вот только я, похоже, оказался хреновым танцором, абсолютно не желающим участвовать в придворном балете. У меня свои методы, прямые, как удар лома.

И эффективные, как показала практика.

— Успокойся, — сказала она, торопливо поднимая руку, как бы пытаясь остановить мой праведный гнев, готовый обрушиться на её голову. — Я спущусь. Поговорим.