Круг замкнулся (СИ) - Кокорева Наташа

Потому что Грет сам бы умер, а сына Рокота спас. Если бы у Рокота был сын. Если бы Грет выжил.

— Стел Вирт, твоё тело здесь! Вспоминай! — заорал Рокот и плеснул на него ещё воды.

Стел вытаращил глаза и с хрипом схватился за горло, судорожно заглатывая воздух.

— Вернулся, щенок! — Рокот с силой оттолкнул его от себя и встал.

Стел ударился головой, но глаза не закрыл.

Хвала Сариму.

Рокот мысленно усмехнулся. Праведно ли вспоминать о боге, когда самое страшное уже позади, а в ответственный момент надеяться лишь на себя? Вряд ли праведно, зато действенно.

Мальчишка ошалело пялился в небо и улыбался. Поднял дрожащую руку, сжал пальцы в кулак, раскрыл ладонь, облизал пересохшие губы и прохрипел:

— Что это было?

— Это тебя надо спросить, маг-недоучка! — Рокот наконец-то вздохнул с облегчением.

— Я прикоснулся к потоку, который идёт вдоль реки, а потом… меня потянуло к какой-то… дыре.

Рокот бесстрастно смотрел на его ошалелое лицо.

Дыра? Что за дыра?

Стел приподнялся на локтях, посмотрел ему в глаза и повторил по слогам:

— Бездонный колодец, в который стремилось тепло!

Позвоночник прошило холодом. Рокот сглотнул, только теперь замечая неподалёку фургон служителей. Быть может, ключи Сарима действуют на глупых магов, беспечно ныряющих в потоки тепла? Впрочем, в первую очередь виноват, конечно, Слассен, что устроил пробы на открытом месте и не позаботился, чтобы Стел случайно на них не напоролся. Предупреждал же!

По многолетней дворцовой привычке на лице мысли не отразились — в этом Рокот был уверен.

— От некоторых вещей нужно держаться подальше. Запомни это. — Он выпрямился и отвёл глаза.

— Я попытаюсь отыскать этот «колодец» ещё раз! — зажмурился Стел.

Рокот сгрёб его за шиворот, поставил на ноги и рявкнул:

— Даже не думай!

От резкого рывка веки Стела раскрылись, клацнули зубы. Несколько мгновений он с ненавистью смотрел на Рокота, а потом через силу спросил:

— Почему ты меня спас?

Какого же нахала воспитала Лесса! Рокот только криво усмехнулся:

— Пожалуй, ты жаждешь от меня признания в любви?

— Хотя бы уважения! Я же не просто так назначен в отряд, а ты вовсе со мной не считаешься! — Стел вскинул голову так гордо, будто не он только что истекал тут слюной. Даже не поблагодарил.

— Я начну уважать тебе не раньше, чем доверять. Пока я не верю, что ты исполнишь любой мой приказ.

— Не исполню, — упрямо мотнул головой Стел. — Если ты мне прикажешь убивать — я не стану.

— Но мы идём воевать, мальчик, — тихо произнёс Рокот.

— Мы идём строить храмы, — ещё тише прошептал Стел.

— А если они не захотят, чтобы мы строили им храм?

Стел нервно сглотнул, но глаз не отвёл.

— Мы постараемся их убедить, — твёрдо ответил он. — Или пойдём к следующей деревне.

Рокот не смог сдержать горький смех. Когда-то он тоже не верил, что Сариму нужны верные такой ценой.

— Грет дорого поплатился за своё мягкое сердце. Запомни это.

— Ты действительно готов в случае чего вырезать целую деревню? — Стела аж передёрнуло.

— Если не будет другого выхода, — твёрдо ответил Рокот.

— Тогда я хочу предложить тебе другой выход, — голос мальчишки всё-таки дрогнул.

Не нужна была никакая магия, чтобы видеть, как Стелу страшно оказаться частью той силы, что несёт смерть. Жить повинным в сотне смертей. И больше никогда не чувствовать себя частью потока.

— Это другой разговор, — бесстрастно кивнул Рокот.

Глубоко вздохнув, Стел затянул лекторским тоном:

— Нам повезло, что завтра день встречи Нового лета. Согласно книгам, для жителей леса это главный праздник в году, когда они выспрашивают откровения леса. На этом можно сыграть: если связать наше появление со священным для них рассветом первого дня Нового лета, они могут поверить, что мы — чудо, посланное лесом.

— И потому ты хочешь, чтобы выступали мы завтра под вечер?

— Да, чтобы под прикрытием темноты добраться незамеченными до лесной реки, переправиться на другой берег. Пока они будут петь и плясать у костров, подняться наверх и спрятаться. А с рассветом неожиданно появиться.

— Договорились, — Рокот натянул на лицо улыбку.

— Но… — растерялся Стел.

— Почему я так быстро принял твой план? — усмехнулся Рокот. — Потому что он не мешает мне действовать по-своему, если что-то пойдёт не так.

--18--. Стел

Под ногой хрустнула ветка.

Стел вздрогнул. Сердце ухнуло в живот, затихло на пару мгновений и болью забарабанило в горле, будто на исходе смертельной гонки. Взмокла спина. Но неловкий хруст бесследно растворился в отзвуках предрассветного леса. Стел тихонько выдохнул, в страхе обнаружить себя.

Мимо, на расстоянии вытянутой руки, проплывали они — Хозяева Леса. И только ажурная завеса молодых листьев отделяла рыцарей от молчаливой процессии. Бледные лица проступали из тумана, неумолимо надвигались и исчезали в сумраке ветвей. Трепетали сомкнутые веки, подрагивали бескровные губы. Стопы шагали бесшумно, будто не касаясь земли. Руки скрепляли цепь, по которой от человека к человеку перетекало пульсирующее тепло.

Трижды обойдя поляну на вершине округлого холма, лесные люди двинулись в чащу рисовать босыми ногами узоры вокруг деревьев. И лес пробуждался от их шагов. Отвечал неясной дрожью, всплесками тепла, шорохами. Лесная вера и ворожба не враждовали между собой, а тонкими нитями прорастали в мир, питаясь глубинной силой.

Быть может, эта простая и грубая магия была даже мощнее самого изысканного городского заклятия.

От этой мысли стало жутко.

В Школе считалось, что лесные ведуньи не способны ни на что серьёзнее стишков-заклятий, травяных сборов и оберегов. Пожалуй, только теперь Стел в полной мере осознал слова из путевых заметок Лираита: "Как человек в здравом уме не вредит собственному телу, так и лесные жители, слитые воедино с миром, берегут его как самоё себя и даже в своём неведении не нарушают божественные пути".

А раз так заведено испокон веков, то нужны ли здесь храмы?

И есть ли смысл задавать себе этот вопрос, если всё равно ничего не сможешь изменить?

Светало. Стел поёжился. Туман тянулся белёсой слизью из-под корявых корней, холодом просачивался сквозь отсырелую рубаху. Казалось, он зальёт глотку, заполнит желудок, и незваные гости одеревенеют, обернутся морщинистыми стволами, скрипучими ветвями, и останутся нести вечный караул вокруг деревни Приют, что на высоком берегу, внутри крутого поворота Лесной реки.

— Ушли, — коротко обронил у самого уха Рокот.

Стел обернулся. В дымке чернели фигуры рыцарей и оруженосцев. Под покровом ночи, пока местные танцевали и горланили песни, отряд вскарабкался на обрыв, окружил деревню и затаился. Внизу, у воды, остались лошади, служители Сарима со своими сиротами и охрана во главе с Натаном.

Пока что Рокот на удивление точно действовал по плану Стела: махнул рукой Борту и Улису и вместе с несколькими рыцарями они направились к пепелищу ритуального костра в середине поляны. Сейчас Стел, благодаря поддержке Рокота, перестал ощущать себя лишним в отряде. Но глупо было обманываться, будто мнение Стела значимо само по себе: просто пока его знания выгодны, а стоит только усомниться в необходимости храмов, как Рокот вновь сравняет его с грязью.

Набрав в грудь побольше воздуха, Стел зачем-то задержал дыхание и вышел из-под защиты деревьев на поляну. Ветер взъерошил волосы, противно засосало под ложечкой, словно он голым стоял против стаи голодных волков. Но небо не рухнуло, из темноты не выпрыгнули лохматые мужики с топорами, неведомая магия не сковала по рукам и ногам. Под сапогами захрустели ветки как мышиные кости, Стел побежал и выдохнул только когда наступил на костровище и горячая зола взлетела пуховой волной.

— Я хочу создать настоящую иллюзию, — негромко проговорил Стел. — Слишком рискованно внушать и отводить им глаза, могут почуять. Придётся переплести токи тепла по принципу зеркала, чтобы вместо нас они видели...