Демоны ее прошлого - Шевченко Ирина

— Дарла, забыла тебе сказать, я уезжаю на выходные. Получила письмо от подруги по младшей школе, приглашает навестить ее. Она удачно вышла замуж, так что прислала мне денег на портальный переход…

К сумасшествию Оливер подошел ответственно, продумав все нюансы. Оставалось в точности выполнить его указания.

ГЛАВА 11

Понедельник постучался в окно дождем.

Нелл с трудом оторвала голову от подушки, увидела стекающие по стеклу капли, серое небо и раскачивающиеся ветви, с которых ветер безжалостно срывал листву, и снова рухнула на кровать. Не то что на занятия идти, даже из-под одеяла выбираться не хотелось.

— Вставай, опоздаем! — тормошила соседка.

Похолодание началось в субботу, и у Дарлы было время привыкнуть к осени, вдруг решившей, что теплые сухие деньки слишком затянулись и не мешает добавить в жизнь людей зяблой слякоти. А Нелл…

Нелл, закрывая глаза, еще слышала шум моря и крики чаек, и стоны горели, обожженные раскаленным песком.

— Вставай! — Дарла стянула с нее одеяло. — Я заварю чай, а ты расскажешь, как погостила, а то вчера и слова не сказала. Пришла и упала, будто не порталами возвращалась, а бегом и с седоком на закорках. Что твоя подруга с тобой делала? Дрова на зиму заготавливать заставила? Или мебель двигать? Я думала, ты отдыхать будешь.

— Я отдыхала, — пробормотала Нелл. Отобранное одеяло жестокосердная соседка бросила на свою кровать, и, чтобы согреться, пришлось свернуться клубком, натянув до пяток сорочку. — Просто все эти переходы…

Сотрудники станций соблюдали политику конфиденциальности, а на ней была иллюзия, так что слухи, если и поползут, коснутся лишь Оливера, но она все равно немного нервничала на этот счет. Совсем немного, и в целом впечатления от выходных остались приятные.

Когда Оливер сказал ей о море, Нелл решила, что речь идет об отеле на южном побережье. Состоятельные господа вывозят туда на лето жен и детей, а в бархатный сезон, когда семьи обживаются в городских особняках, — содержанок, и, раз уж она теперь вроде как содержанка, а на дворе октябрь, в приглашении милорда Райхона, помимо внезапности, не было ничего необычного. «Возьми зубную щетку, а остальное купим тебе на месте», — говорил он, и она думала о приличном платье и шляпке, в которых ее не стыдно будет выгулять вечером по набережной. Возмущалась в глубине души, но несильно: содержанки, как правило, радуются подаркам…

Но вышло все не совсем так, как она себе представляла.

— Кеилани? Что такое Кеилани?

Географию она знала хорошо, но не помнила на побережье городов с таким названием.

— Главный остров Лейханского архипелага, который с середины прошлого века является Арлонской провинцией, — как на лекции пояснил Оливер. — Но на Кеилани мы не останемся, возьмем катер и поплывем на Локелани. Это островок поменьше, отдыхающие там почти не селятся.

Все вышло совсем не так.

Вместо платья ей купили белый пляжный халат, вместо элегантной шляпки — широкополую соломенную шляпу. И зонтик. Без зонтика ее кожа вмиг покрылась бы красными пятнами. Отеля на Локелани, куда они прибыли к полудню, не было. Был деревянный дом с огромными окнами, две просторные комнаты, не обремененные мебелью, большая кровать, на которую толстая темнокожая женщина в цветастом тюрбане постелила свежие простыни, стол на открытой террасе, плетеные кресла… горячий белый песок, зелень незнакомых деревьев, пронзительная синева неба и море. Море, казалось, было тут везде, даже в доме: его запах, шелест волн.

— Где здесь можно выкупаться? — спросила Нелл у толстухи. За два часа пути от главного острова спина взмокла, и не терпелось избавиться от корсета.

— Там, — рассмеялась женщина, махнув рукой в сторону изумрудной воды.

После проводила все же за тростниковую ширму к деревянному корыту. Ручной насос качал воду прямо из ручья, холодную, но Нелл не стоило труда нагреть ее до нужной температуры. Оливера к тому времени рядом уже не было, и пришлось напрячь зрение, чтобы разглядеть над невысокими волнами его голову. А увидев его выходящим на берег, мокрого, неприлично нагого и столь же неприлично довольного, щурящегося от яркого солнца и по-детски загребающего босыми ногами песок, Нелл поняла, что он не ее привез на море — он привез себя. А она — так, с целью совмещения безумств…

— Так ты расскажешь? — Дарла бросила в чашки по щепотке сухих листьев и залила их кипятком. — Ты говорила, у мужа твоей подруги полно денег. Значит, у них большой дом?

— Большой, — зевнула Нелл. — Два этажа, сад, в саду пруд, в пруду карпы. Прислуги полно.

…Прислуживала им одна только толстуха в тюрбане. Звали ее Мелика, и при доме она была и горничной, и прачкой, и кухаркой. С постояльцами общалась по-простому, словно с приехавшей погостить родней, но в этой простоте не чувствовалось ни грубости, ни раздражающей фамильярности, так что не только Нелл, но и милорд Райхон, в обычной жизни вежливый до оскомины, легко свыклись с ее манерами. С дороги Мелика подала гостям лимонад и фрукты, а к обеду приготовила на открытой жаровне рыбу, которую перед тем сама же и чистила, еще живую, бившуюся в крепких черных руках.

Рыбу принесли двое полуголых мальчишек: выскочили из-за кустов с большой корзиной и ошалело уставились на Нелл, потом заулыбались, пролепетали что-то на чужом непонятном языке и, отдав корзину толстухе, шмыгнули снова в кусты.

— Что они сказали? — попросила перевести Нелл.

Женщина растянула в усмешке толстые губы:

— Сказали, что теперь знают, как выглядит настоящая белая госпожа.

Шутка туземке понравилась, и она не преминула повторить ее Оливеру, правда, на свой лад.

— Где ты нашел такую женщину? — спросила, накрывая стол на террасе. — Боги как будто слепили ее из соли и сахара. Я бы на твоем месте не подпускала ее к воде. Растает — что будешь делать?

В воду Нелл сама не собиралась, и вовсе не потому, что у нее не было купального костюма, тут он был не просто не нужен — неуместен, но палящее солнце пугало, и море, сливавшееся у горизонта с небом и оттого казавшееся бескрайним… Прежде она не была на море, но Оливеру в этом не призналась. Да он и не спрашивал. И не боялся ни моря, ни солнца. Заплывал так далеко, что порой она теряла его из виду, а выбираясь на берег, растягивался на брошенном на песок покрывале, подставляя тело жарким лучам. Нелл наблюдала за ним, сидя под парусиновым навесом, и думала, что, если бы она могла читать мысли и заглянула в тот момент ему в голову, не увидела и не услышала бы ничего, кроме шума ветра и волн.

— Часто тут бываешь? — позволила себе немного любопытства, когда он, наплававшись вдоволь, вспомнил-таки о ней. Или не вспомнил, а просто спрятался под навес, поняв, что еще чуть-чуть, и придется лечить солнечные ожоги.

— В последнее время — нет. Раньше приезжал каждый год, а потом это ректорство…

Вечером, когда небо из голубого сделалось лиловым, покрасневшее и увеличившееся в размерах солнце почти коснулось горизонта, а волны улеглись, превратив море в отражающее закатное зарево зеркало, Нелл отважилась выбраться из-под навеса. Прошла по горячему еще песку, осторожно намочила ноги. Вода была теплой, мягкой, живой, она обнимала щиколотки, щекотала, манила. Сбросить халат и войти в море оказалось не так уж страшно. Окунуться по плечи, позволив ласковой стихии обнять себя целиком. Оттолкнуться от дна и сделать несколько неуверенных гребков.

Плавать Нелл не умела, негде было учиться и некому учить, но видела, как это получается у других, и хотела попробовать. В итоге окунулась уже с головой и хлебнула немного воды. Закашлялась. Мокрые волосы облепили лицо, упали на глаза, мешая понять, в какой стороне берег, и море враз перестало казаться дружелюбным и неопасным. Но испугаться по-настоящему Нелл не успела: Оливер тут же оказался рядом, подхватил на руки, убрал с лица липкие пряди и стер с губ соленые капли…

Потом они пили вино и смотрели на звезды, нереально яркие и блестящие, словно рассыпанные по черному бархату бриллианты…