Ключи ушедшего бога - Фирсанова Юлия Алексеевна

Выходили в сумерки при полном параде, слабо видном в тусклом свете местной голубой луны и золотистых фонариков, подвешенных по периметру площади. Столбы на ней никто не размещал. Нам же лучше!

Весело щебеча (вошедший в роль принц совершенно перестал меня стесняться и чирикал едва ли не более профессионально, чем я), мы плавно сместились к темно-несуразной глыбе фонтана, приобретшего милостью потемок сюрреалистические очертания. Булочек, кстати, уже не продавали, обидно, да!

Как бы невзначай, хотя до нас никому вроде дела не было, мы замерли рядом с решеткой и завели разговор про шляпки и примерку. Пышную шляпу-клумбу Филька стащил со своей головы легко, а вот я замешкалась. Эта зараза лишь с виду казалась гладенькой и легонькой, плетение внутри вцепилось в волосы так, что зафиксировало головной убор почище шпилек. Отчаявшись, я дернула раз-другой, а потом эта нехорошая конструкция на букву «п» выскользнула из рук, и нет бы спланировать как положено, между прутьями, — плюхнулась на них плашмя!

Филька торопливо присел, чтобы поднять шляпку, то же самое, чтобы оказать любезность «даме», поспешили сделать наши кавалеры и я. Головы столкнулись, руки перепутались, зонтик простучал кончиком по решетке. Словом, пусть и не так, как планировалось изначально, но цепь поиска мы замкнули. Наш штатный радар и детектор в одном лице ойкнул, пискнул и растерянно ляпнул, комкая одной рукой шляпу, за которую схватились мы все:

— Нашел! Щиплет! Это он!

Голова принца склонилась, а подбородок указал на ржавый прут решетки, в которую парень вцепился второй рукой, отбросив зонт.

«Было время, слышала, воровали у нас канализационные люки, чтоб на металлолом сдать, но никогда не думала, что сама подобным займусь», — хихикнула я, пытаясь сообразить, как мы упрем прямоугольник решетки, в который намертво вклепан нужный прут-ключ. Да уж, клептоманы-металлисты-мазохисты. Эту штуковину без напряга и не поднять, а уж тащить — пупки развяжутся. И, как назло, в Ральине нет ни одного резака по металлу. Что там в Ральине — такого инструмента во всем Фальмире не сыскать! А значит, что? А значит, нам придется следующей ночью воровать прут вместе с решеткой, предварительно подогнав карету. Такое, боюсь, втихомолку не осуществить. Сделают нас в чистом городе персонами нон-грата. М-да, стоило стать попаданкой, чтобы тырить решетки с канализации… Карьера та еще: от бухгалтера до вора-тяжеловеса. Я снова нервически хихикнула. Лица товарищей по несчастью счастливыми не выглядели. Тоже небось ломали голову, как спереть решетку. Губы Шерифа едва слышно шепнули что-то вроде «какой стыд». Да уж, жрецу, наверное, приходится тяжелее всех.

И тут Фиилор, все еще не в силах оторвать испачканную ладошку от железки, тихонько вякнул:

— Ой!

В пальцах принца остался ржавый прут, над добычей которого мы только что усердно размышляли. Первым среагировал Керт. Мигом сдернул с себя плащ и быстро намотал на руку. Как и когда щитовик успел в ткань завернуть прут, я вообще не уследила. Но он это сделал!

Подхватив зонт, шляпки и юбки, мы с достоинством Штирлица, бегущего за машиной и делающего вид, что он никуда не торопится, отступили в трактир. Снова закрывшись в комнате у мужчин, бывшей на порядок просторнее нашей, осмотрели добычу.

То ли артефакты-ключи ушедшего бога искусно мимикрировали, приспосабливаясь к окружению, то ли Ольрэну было совершенно чуждо чувство прекрасного… К невзрачному серому камню из нашей коллекции добавился тронутый ржавчиной металлический прут с локоть длиной и толщиной в три больших пальца.

Кирт почесал макушку, смерил взглядом прут, покосился на худенькие ручки Фиилора и озвучил общий вопрос:

— Как ты его выдрать ухитрился, кобылу мне в жены?!

— Не знаю, — растерянно заморгал принц. — Я только взял, подумал, что этот прут — ключ и он нам нужен, а он взял и оторвался. Сам.

— Может, твой дар открывать замки приложился? Филь, скажи, камень у тебя в это время с собой был? — уточнила я.

— Да, я его в кармашке ношу, — подтвердил принц, положив руку на кармашек в юбке, и серьезно объяснил: — Мне кажется, так правильно. А почему «Филя»?

— У меня на родине твое имя для простоты общения с друзьями обязательно сократили бы так. Но если тебе неприятно, больше не буду.

— Нет, мне нравится, — покраснел принц и тихо прибавил: — Ласково звучит.

— Значит, будешь Филей, — постановила я под снисходительно-понимающие смешки мужчин, а Керт констатировал, продолжая идею получения прута из решетки:

— Если камень был в кармане, гадать не о чем, подобное к подобному притянулось.

— Только не представляю, как нам всю коллекцию маскировать, если Филе ее все время при себе носить придется, — выпалила я. — Сумочку ему, что ли, завести?

— Ну да, — признал жрец, теребя бородку.

— Вся надежда на то, что следующий ключ из ламильянской тюрьмы не окажется цепью с ядром, а то наш искатель свою сумочку с таким грузом от пола не оторвет и с места не сдвинет, — присовокупила я и сладко зевнула.

За окнами окончательно стемнело, всякое желание строить грандиозные планы и совершать подвиги полностью сошло на нет, поэтому я жалобно попросила:

— Давайте по кроваткам. Завтра сообразим, куда поедем и как искать-добывать будем.

— Да уж, у нас в королевстве тюрьма не одна, — крякнул Кирт, потирая шею. — Способов угодить в любую достаточно, а вот выйти так же легко, как войти, проблема. Особенно с нашими узнаваемыми рожами. Такое на ночь глядя не решить.

Фиилор согласился с мнением большинства широким зевком, и на этом прения завершились. Нервное напряжение, сопровождавшее поиск ключа, спало, на смену ему пришла общая сонливость.

Глава 11

У НАС ЕСТЬ ПЛАН!

Утром мы завтракали в трактире под набор местных сплетен, которыми щедро делилась довольная трактирщица. Судя по переглядкам с Киртом и Кертом, причины довольства именно сейчас наворачивали толстые кусы мяса, втрое превосходящие габаритами кусок, возлежащий на тарелке Шерифа.

Среди пестрого набора сведений о том, кто с кем подрался, напился, женился, сверкающим бриллиантом выделялась главная новость: какие-то пьяные дураки (а кто трезвый будет такое делать?) разломали решетку стока на площади у фонтана. Трактирщица грешила на свадьбу кузнеца, гулявшую третий день в соседнем квартале. Понятно, что никто из гостей, тех, кто стоял к утру на ногах, ответственность за варварское деяние на себя не взял. Но переглядывались мужики так гордо, что их вина стала очевидна для всех, пусть пропажу и не вернули. Нам оставалось только порадоваться удачно подвернувшемуся алиби и тоже промолчать.

Дольше оставаться в заведении «На площади» мы не стали, так же как и совещаться поутру в номерах. Слишком выжидающе поглядывала на щитовиков хозяйка и явно не собиралась давать им возможность побездельничать. Большое сердце лирты жаждало продолжения ночи любви.

Пришлось нам отправляться в путь сразу и устраивать остановку-совещание недалеко от города. Дабл-Кей пару-тройку раз опасливо покосились в сторону Ральина, но, видать, решили, что их ночной бабочке-бочечке не по силам погоня за героями постельного сражения, и спокойно присоединились к беседе.

Самой главной проблемой для нашей компании являлась географическая. Ламильян, где год назад пропали в результате катастрофы служанка королевы и два ее охранника, все еще мог случайно вспомнить своих героев и опознать их даже теперь, когда мужчины сверкали лысинами, а Кимея обзавелась личиком Симелии. Правда, глядя на отражение в тазике, я поутру констатировала, что теперь на принцессу не очень-то и похожа, вернее, похожа как дальняя родственница. Новая прическа изменила овал лица, веснушки россыпью по щекам, ушки умилительно топырятся. Да и вообще… Лицо — не маска, замершая в неподвижности, тут большую роль мимика играет. А она у нас с капризницей-принцессой разнилась.

Фиилора и Шерифа в Ламильяне тоже знали не столь хорошо, но знали. Как быть? Как маскироваться, если традиции закрывать лица паранджой или полями сомбреро на Фальмире нет и аналога Венецианского карнавала ждать не приходится?