Место Снов - Веркин Эдуард

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86

Зимин посмотрел вниз, но Перца не было. Там вообще больше ничего не было, только красная рябь повсюду, отдельные звери были уже не видны, расплывались в жидкое томатное пюре. От пыли и ветра глаза слезились, и Зимин почти уже ничего не мог разглядеть. Помело поднималось все выше и выше, и красное пятно уменьшалось. Потом оно скрылось совсем.

Зимин сидел, глядя в спину Ляжки. Он должен был думать о том, как погиб Перец, о другом думать было нельзя, но Зимин почему-то думал совсем о другом. Он почему-то вспоминал, что за месяц на болотах Перец всего два раза ковырялся в своих болячках. И почти не сочинял своих песен. Нет, он начал сочинять одну, но не закончил. В песне говорилось о драконах.

Как они парят в восходящих потоках, неуловимые, как ветер. Как прекрасны языки пламени и песни, которые поют драконы в последний час перед закатом.

И как, устав мерцать, на рассвете падают в синий океан звезды.

Глава 13

Светлозерье

Зимин остановился.

Возле дорожки, напоминавшей протоптанную к водопою тропу горных баранов архаров, кривился вправо самодельный указатель. Столб, а на нем указующая дощечка с горелой надписью, выполненной готическим шрифтом:

«Светлозерье».

Зимин хотел сказать: «Вот ты какой, северный олень», но передумал. А вдруг кто подслушивает.

Они ускорились.

Вообще, до Светлозерья добрались легко, без приключений. Летели все на запад и на запад, до темноты. Потом горючее в помеле закончилось, и они продолжили путь пешком. Сначала была степь, затем резко начался лес. Светлый. Ни вампиров, ни гоблинов, ни другой дряни. Мох, черника, лисички. Хорошо вроде как. Они шли легко и приятно. Иногда Ляжка выражал сомнение в правильности выбранного пути, но Зимин говорил, что идут они нормально. И обязательно дойдут.

Так и оказалось.

Сосновый лес, продолжавшийся последние три дня, оборвался, и открылось озеро. Идеально округлой формы. Пятак, вдавленный в каменистую почву. Такие пятаки получаются, когда из космоса падают здоровенные круглые камни, ну, или когда взрываются вулканы, что ли. На секунду Зимин даже подумал, а не рукотворное ли это озеро? А вдруг все эти рыцари собрались, подналовили гномов, вручили каждому лопоухому по лопате и велели по-быстрому отрыть красивый круглый водоем?

Но потом Зимин прикинул, что для таких выкрутасов нужны все же слишком большие ресурсы, парой гномов с лопатами тут не отделаешься, требуются динамит и экскаваторы. Видимо, все-таки это был небесный камень. Только откуда тут мог быть небесный камень? Хотя, может быть, какому-то астроному-любителю очень хотелось посмотреть, как падает Тунгусский метеорит местного масштаба. Вот и намечтал.

Вода и в самом деле оказалась прозрачной, совсем как рассказывал Перец. И в солнечный день сквозь метры воды наверняка можно было видеть, как по желтому дну извиваются жирные угри и пресноводные жемчужницы ползут в своем неизвестном направлении.

Что касается всего остального…

«По берегам виднеются домики с черепичными крышами, журавли колодцев. А между ними сурово возвышаются угрюмого вида цитадели и замки, торчат из зелени обрывки гигантских крепостных стен, построенных в древние времена, и все это похоже на Прибалтику…»

Зимин видел на фото Прибалтику, город Юрмалу, его папахен когда-то там был и потерял кварцевые часы. Настоящее Светлозерье на Прибалтику не походило совершенно. Оно не походило даже на то, о чем рассказывал Перец.

Никакие домики не виднелись ни по каким берегам. Берега были, домиков не было. Были какие-то лачуги, сложенные из грубых серых камней, а сверху покрытые прелой соломой. Сначала Зимин подумал, что в этих лачугах живут гномы, и окинул взглядом озеро еще раз, в поисках замков.

Но замков не было. Ни целых, ни разрушенных, ни вообще каких-либо. Не говоря уже о цитаделях. Стена, правда, имела место быть, но отнюдь не крепостная и уж тем более не гигантская. Метра в два, сложенная из полуквадратных кирпичей серого цвета. Никаких журавлей, никакой черепицы, никаких упитанных коров.

Тоска.

– Это и есть самое лучшее место на свете? – шепотом спросил Ляжка.

– Видимо, да, – ответил Зимин. – Интересные у людей бывают фантазии…

– Придурок, – облегченно сказал Ляжка. – Что с него взять…

Зимин вспомнил рыцаря Персиваля, и ему стало грустно и неприятно. Чтобы не думать об этом, Зимин решил заняться делом и вступить во владение наследством.

– Ладно, – сказал он Ляжке. – Хиляем в сторону вымпела.

– Ну, давай…

Они двинулись вдоль берега и скоро вышли на дорожку, разбитую многочисленными колесами и копытами. Идти по ней было невозможно, ноги то и дело проваливались в грязевые ямы и норы незнакомых пронырливых животных с желтыми хвостами. Породу их Зимин определить не мог, но больше всего они были похожи на кошек. Дорога виляла между валунами, то спускалась к озеру, то поднималась.

Настроения у Зимина не было никакого, он устал и хотел только одного – погреться у огня и поспать. Из-за озера притянулась надутая туча, туча обошла озеро по краю и прохудилась въедливым дождем.

Ляжка хотел было отпустить что-либо ехидное по поводу того, что вот приперлись, но дождь был такой холодный, что даже Ляжка ничего отпускать не стал. Только вздыхал, погружая ноги в чавкающую жижу.

Зимин тоже молчал. Раздумывал над тем, что лучше – неволя под зонтиком или свобода на семи ветрах. И к однозначному выводу никак прийти не мог.

Откуда-то сбоку неожиданно появился желтый гном, он засеменил рядом с Зиминым и ни с того ни с сего принялся докладывать, что лошадь вся в порядке, почищена, накормлена и напоена, что сагиб, если хочет, может сам убедиться в этом, что кузнец приходил и совершил надлежащий профилактический осмотр…

– Сагиб сам может посмотреть, – бубнил гном. – Может поглядеть, как угодно сагибу…

Зимин никак не мог вспомнить, откуда происходит это словечко – «сагиб». Само слово не очень нравилось Зимину, оно было похоже на «загиб», впрочем, гному было видней. Только вот Зимин никак не мог понять, с какого рожна гном пристал именно к нему. Вполне могло быть, что это был местный гном-сумасшедший, или просто слабоумный, или провокатор, или слабоумный провокатор… Зимину было тяжело думать, и он молчал.

– Я тебе не сагиб, – сказал Зимин, после того как гном назвал его так двенадцать раз.

– Сагиб, – подтверждающе кивнул гном. – Новый сагиб, наследник старого сагиба. Наследник его задницы…

– Чего?! – хором спросили Зимин и Ляжка.

– Задницы, – повторил гном. – То есть наследства. Того, что остается сзади, за спиной. А как пал старый сагиб Персиваль?

– Он погиб в жарком бою, – грустно сказал Зимин, догадавшийся, что раньше гном служил Перцу. – Мы сражались с ним бок о бок с армией порождений тьмы, и он пал смертью храбрых. Успев, однако, перед смертью завещать мне свое благородное имя. Сраженный подлым драконом, изнемогая от ран, он коснулся меня своим доблестным клинком и завещал мне с гордостью нести славное имя сэра Персиваля во всех битвах и странствиях. Я сам был тяжело контужен в том бою и спасся лишь благодаря мужеству Ляжки… Тьфу ты, моего верного друга и данника. Он вынес меня из боя на руках.

– Это был страшный бой… – восхищенно сказал гном.

– Страшнейший, – заверил Зимин.

– Реки текли кровью, – добавил Ляжка. – Кровь текла рекой. Земля тряслась, птицы замертво падали с неба и обугливались по пути… Дракон был, казалось, неуязвим…

Гном кивал головой и удивленно выпучивал глаза.

– Сагиб, – Ляжка кивал на Зимина, – проявлял чудеса храбрости. До трех раз отрубал он драконью голову, и три раза голова прирастала обратно, пока вещий ворон не сбросил бурдюк с мертвой водой, отчего змей умер. Когда мы разрезали его кровожадное брюхо, то нашли там останки двадцати восьми негров… Тьфу ты, гномов. Я думаю, каждый уважающий себя гном должен отдать все средства, чтобы поставить сагибу памятник еще при жизни.

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86