Сказание о демоне (СИ) - Берен Айла

Одна из девушек робко подняла руку. Пришлось вслушиваться в каждое слово, чтобы понять, что она говорит. Она не выделялась, но я ее заметила. Тихоня всегда стояла позади всех и ни с кем не общалась.

— Говори громче! — рявкнула императрица.

— Ен Ми, наследница семьи Бон, мой талант, это вышивка гладью.

Докузо криво усмехнулась:

— Хм, ну что ж… принесите рукоделие наследницы семьи Бон. Посмотрим, чем она сможет нас удивить.

Вбежали слуги и поставили перед Ен Ми пяльцы так, чтобы Докузо было хорошо видно. Дрожащими руками она взяла нити с иглами и принялась за работу. Я заметила, как она нервничает и решила ее подбодрить.

И зря — стоило мне слегка коснуться ее плеча и шепнуть пару теплых слов, как раздался голос императрицы:

— Харука, пожалуй, начнем с тебя. Из всех девушек ты выше всех по статусу. Скажи, чем ты будешь нас удивлять?

Я медленно повернулась лицом к Докузо и, набрав грудь полную воздуха, ответила:

— Я сыграю на биве, ваше величество. Надеюсь, моя игра вас взбодрит и не даст заскучать.

На принцессе и Тамахомэ не было лица. Они побледнели, а Асуми и вовсе схватилась за брата чтобы не потерять сознание. Кагэро закрыл глаза рукой, будто уже начал сгорать от стыда.

Ну что ж, пора удивлять! Я прошла в центр шатра и взяла протянутую слугами биву. Вспоминая бедную гейшу, которую испугал и обокрал Кагэцуя, я отрепетировала и то, как мне присесть. Расположившись на подушках, я решила сделать финальное «па» перед игрой и одарила всех улыбкой.

Даже Вэй Ин поперхнулся чаем. Зеркало не врало, я действительно недурно выгляжу.

Мои пальцы коснулись струн бивы, и все вокруг застыли, затаив дыхание. Мелодия, медленно, но неумолимо захватывала их внимание.

Я погрузилась в музыку с головой, позволив ей унести меня назад во времени — к тому вечеру в пещере. Я вспоминала плавные движения Кагэцуя — совершенные, грациозные. Он контролировал каждую струну и издаваемые ею звуки, и я пыталась хоть немного повторить его технику. Вспомнив глубокие и грустные глаза, я перенаправила свои чувства в инструмент. Звуки наполнились этими чувствами, надрывно и жалостно вырываясь из-под пальцев. В воображении обрисовалась сцена страданий и невыносимой боли от несчастной любви.

На глазах выступили слезы. Пришло осознание того, что эта мелодия стала эхом его присутствия в моей жизни. Память о нем, длиной в одно дыхание, в одно мгновение. Страшно потерять. Страшно, что больше я его не увижу.

Закончив игру, я не решилась поднять голову и показать слезы. Хотя их можно и оправдать ранимой девичьей душой. Но я знала их причину, и мне было стыдно посмотреть в глаза Тамахомэ.

Выслушав восторженные овации, я вернулась на место. В шатер вошли служанки, одной из которых была Рори. Они подходили к каждой невесте и по очереди наполняли их чаши ароматным горячим чаем, от которого исходил пар.

Обслужив одну из невест, Рори подошла ко мне и наполнила мой сосуд. Ее руки отчего-то дрожали. Осторожно прикоснувшись к моей чаше, она шепнула:

— Не пей!

Глаза ее искали мои, будто пытаясь передать смысл своего предупреждения. Яд… Там однозначно был яд!

Что я должна делать? Я бегло посмотрела на столы других невест, над которыми уже клубился пар отравленного напитка.

Поток мыслей прервал звонкий голос Императрицы:

— Ен Ми, пора показать то, что у тебя получилось!

Все обратили свое внимание на тихоню Ен Ми. От увиденного можно было лишь содрогнуться. Абсолютно все в шатре перевели взгляд на Докузо, ожидая ее реакции.

— Отойди в сторону Ен Ми!

Бедная девушка вскочила, ее руки были в крови. Все внимание сосредоточилось на ней. Ен Ми, поднявшись, отошла в сторону показав пяльцы, перепачканные алыми следами, и швырнула вышивку на пол.

На белой ткани была вышита рабыня в цепях. Ее силуэт наполняла боль. А цвет! Одежду рабыни запачкала кровь Ен Ми!

Лицо Императрицы воспылало гневом:

— Схватить мерзавку!

Ен Ми набралась смелости. Упав на колени, она закричала:

— Император Хотохори! Где вы? Вы забыли о нас? Мы ваши подданные, женщины Восточной провинции! Забытые вами, ущемленные жертвы рабства! Вы отдали наши жизни в лапы чудовищ и их предводителя, лживой змеи Докузо! На ее руках кровь невинных девушек и слезы их матерей!

Она до последнего указывала окровавленным пальцем на императрицу, но в конце концов ее схватила стража и выволокла из шатра.

Ее крики затихли, а им на смену пришел мерзкий, зловещий смех Императрицы. Она хлопала в ладоши и неистово хохотала:

— И вот минус одна претендентка! Давайте же выпьем… Скоро останется лишь одна. Та самая избранная невеста для нашего наследного принца!

Я перевела взгляд на Рори — она качала головой, подавая мне знак не пить из чаши. Но что же будет с остальными девушками? Неужели они все умрут?

Одна за другой, каждая претендентка делала глоток. Мир, казалось, замер в ожидании, а я с облегчением выдохнула, увидев, что все в порядке. Но тут неожиданно, одна из девушек рухнула на пол.

Я взглянула на несчастную. Сначала на ее лице промелькнул легкий оттенок тревоги. Буквально через мгновение кожа побледнела, а глаза налились кровью. Дыхание стало рваным, как будто ее душили. Она смотрела на нас моля о помощи. Из рта вырывались всхлипы, ее пальцы раздирали горло, а девушка извивалась от боли.

Затем последовал крик — отчаянный, душераздирающий и пронзительный. Мы с ужасом наблюдали, как стремительно таяла ее жизнь. Вскоре она затихла, милое лицо девушки изуродована гримаса ужаса.

И вот мгновение спустя раздался резкий, повелительный вопль Императрица:

— Схватите служанку! Она отравила чай!

Тамахомэ просочился через ошеломленную толпу и взял несчастную за руку, чтобы прощупать пульс. Сняв с себя верхнее хаори, он накрыл ее тканью:

— Ей уже не помочь.

Я сидела, окаменев от ужаса, не в силах даже пошевелиться. Воцарившаяся тишина оборвалась, когда Рори, укусив стражника, вырвалась из его рук. Растолкав девушек, она подбежала ко мне и, схватив чашу, выпила ее до дна.

Я вижу ее невинный взгляд. Она сама приняла решение добровольно уйти из жизни. Она выбрала яд, чтобы избежать застенок императрицы, где ее бы вне сомнения пытали.

— Нет! — вскрикнула я, протягивая к ней руки.

Рори рухнула на землю и начала тихо угасать. Меня схватил принц и крепко прижал мою голову к своему плечу.

— Не смотри, — шептал он. — Ты не сможешь ей помочь.

Мои слезы мгновенно впитывались в императорские шелка. Я закрыла уши, но даже так слышала мучительные всхлипы Рори.

— Все остаются на местах! Приказываю немедленно провести испытание серебром! — закричала Докузо, встав с трона и указав пальцем на еще живую Рори. — И уберите этих двух из моего шатра, сейчас же.

Глава 32

— Императрица, позвольте Харуке пойти в свои покои. У нее сильный шок, — сказал принц, по-прежнему держа меня в объятьях.

— Нет, она должна остаться… И Тамахомэ, я знаю, что вы знакомы с детства, но не мог бы ты отойти, — Докузо недовольно скривила лицо. — У нее есть брат, пусть он и позаботится о ее состоянии! Тут много других невест, которых ранит твое поведение.

— Тамахомэ она права, я позабочусь о ней, — сказал мой названный брат и взял меня за плечи.

Когда Тамахомэ отошел, я увидела, как тело Рори выносили из шатра. Кагэро развернул меня лицом к себе. Так мы стояли, пока Докуза не приказала нам сесть по своим местам.

В шатер вошел придворный лекарь. Старик, поклонившись императрице, принялся за работу. Погружая серебряные стержни в наши чаши, он складывал их по порядку на поднос. Затем он присыпал их странным порошком и уложил поднос на подготовленные угли. За этим очень внимательно наблюдала Докузо и когда потемнел стержень, который погружали в чашу ее фаворитки, она завопила:

— Хоши тоже пытались отравить! Провести обыск у остальных девушек!

У Хоши не дрогнул ни один нерв на лице. Странно… Тебя пытались убить, ну сделай ты хоть удивленное лицо ради приличия!